Инбали Изерлес - Бегство Тигрового кота

Был уже почти полдень, когда Мати наконец заговорил:

— Сейчас!

Вытянув шею, он осторожно шагнул вперед и подобрался к началу железных ступенек. На берегу толпилось множество людей, но они держались в тени, и Мати вдруг осознал, насколько здесь жарко. Он не замечал, как постепенно поднималась температура, но теперь жар буквально ударил его. Солнце обжигало. Подушечки лап Мати жгло, когда он стоял на палубе. Оглянувшись на друзей, он увидел растерянность на их мордочках. А ничем не прикрытые металлические ступени наверняка были еще горячее. Мати задержался на мгновение, прежде чем начал спускаться по ним, неловко перебираясь с одной на другую. Да, металл обжигал. А под ступеньками шевелилось море, синее, непрозрачное, неизмеримо глубокое.

«Не думай об этом, — приказал себе Мати, — сосредоточься на том, чтобы убраться с этой штуки».

Каждый опасный шаг снова и снова возвращал его память к последней схватке Пангура, к храбрости большого кота, к его победе и к ужасу, и сердце Мати болело. Если бы только, думал он… Если бы только Пангур остался у шлюза Крессида… если бы он остался в амбаре Дейзи… если бы только я смог его спасти…

Вскоре все три молодые кошки были уже на причале и отдыхали в тени какого-то здания. Там они хорошенько облизали обожженные лапки.

— Слава богине, мы наконец убрались оттуда! — сказала Джесс, глядя на гигантский корабль. Потом осмотрелась и нервно вздохнула. — Ох, какое здесь все другое!

Мати моргнул, соглашаясь с ней. Все здесь как будто выгорело на жарком солнце. Высокие подъемные краны, нависавшие над доками, были покрыты оранжевой ржавчиной, а бетонная земля потрескалась. В воздухе плавали незнакомые пряные запахи.

Невдалеке, привязанные цветными веревками к ветхому строению, стояли три самых странных зверя, каких только приходилось видеть Мати. У каждого на спине был огромный горб, а их лохматая шерсть была песочного цвета. Они стояли на длинных шишковатых ногах, обшаривая глазами пристань. Даже до того места, где сидели кошки, доносился их едкий запах.

Мати наморщил нос:

— Это лошади?

— Не думаю, — откликнулась Джесс, но другого ответа не предложила.

Некоторые из людей, толпившихся на пристани, были одеты так же, как те, которых кошки видели в прошлом, но другие выглядели иначе. Забившись подальше в тень, Мати рассматривал группу мужчин в голубых или кремовых балахонах до самой земли, с белыми тюрбанами на головах. И гадал, что бы это значило? Разве от такого количества материи им не становилось еще жарче, как от лишнего слоя меха?

— И куда теперь? — спросил Домино. — Я здорово проголодался, а вы? Может, мы могли бы…

Он не договорил — заметил того моряка, который приносил ему еду. И направился к нему.

— Может, этот батрак покормит нас еще разок?

Мужчина шел один вдоль причала, неся большую сумку на ремне через плечо. Он был все в той же одежде, какую носили все на корабле, — простые брюки и блуза, — и это выделяло его среди людей в балахонах.

— Миднайт? — Он удивленно посмотрел на Домино. — Это ты?

Домино мяукнул, подходя ближе.

— Что он делает? — прошипела Джесс, поворачиваясь к Мати.

Мати вскочил:

— Бежим!

И они с Джесс помчались по причалу.

— Подождите! — мяукнул Домино.

Джесс остановилась, Мати тоже. У них на глазах Домино подошел к моряку, высоко подняв хвост. Тот нагнулся и погладил Домино по голове, что-то тихо говоря; черно-белый его не понял, а друзья не могли услышать.

Мужчины в балахонах держались в тени и не оглядывались. Мати снова уставился на них, и вдруг его озарило: наверное, они так накрываются тканью, чтобы защитить кожу от солнца! В конце концов, подумал он, у них ведь нет шерсти, а солнце здесь сильно припекает. И теперь он увидел в этом смысл, и ему стало немного лучше: он почувствовал, что понимает их.

— Я так и знала! — взвизгнула Джесс.

Она присела на задних лапах, ее шерстка взъерошилась. Мати резко обернулся. Моряк уходил, держа в руках Домино. Черно-белый начал брыкаться, сообразив, что происходит, но человек держал крепко.

— Ну, ну, Миднайт, спокойнее! — говорил моряк. — Пора и домой.

Домино рычал, беспомощно дергался, пытаясь высвободиться. Заметив друзей, он закричал:

— Мати, Джесс! Скорее, помогите, он меня тащит куда-то!

Поднимая ногами пыль, моряк быстро шагал по потрескавшемуся бетону к белой машине у пристани, в начале дороги. Домино стал бороться еще энергичнее, а Мати и Джесс бежали за ним.

Другой человек высунулся из открытого переднего окна машины. Увидев Домино, покачал головой и воскликнул:

— Ла-ла!

— Это хороший котик, очень чистый, — заявил моряк.

— Берешь кошку — платишь больше.

— Сколько?

— Полторы сотни фунтов.

— До города? Ты с ума сошел?

Моряк еще крепче сжал черно-белого кота.

— От кошек сплошные проблемы.

— Он хороший, чистый! Я заплачу сорок египетских фунтов, не больше.

Водитель покачал головой:

— За сорок фунтов можешь взять верблюда. А если хочешь такси — сто фунтов. Так уж и быть. Хороший котик.

Джесс прижала уши:

— Если они выедут на дорогу, нам ни за что их не догнать!

Мати испугался. Он лишь смутно помнил, как шагнул на дорогу, когда бегал вокруг шлюза Крессида. И его ударила машина, почти убила! А теперь его друга тащили в такую же…

Моряк продолжал спорить с водителем такси насчет оплаты, не замечая, что к нему приближаются Мати и Джесс.

— Да ты просто насмехаешься надо мной! — нетерпеливо воскликнул он. — Я дам тебе шестьдесят фунтов, это очень хорошая цена.

— Для тебя, мой друг, я готов согласиться на восемьдесят. Хороший котик, симпатичный.

Домино зарычал, как бы внося свой вклад в переговоры.

Моряк щелкнул языком:

— Семьдесят фунтов. Последнее предложение.

Водитель кивнул, откинулся назад на своем сиденье, отпер заднюю дверь и распахнул ее. Моряк сбросил с плеча сумку и поставил в машину одну ногу, продолжая крепко держать Домино.

Мати взвыл с неожиданным приливом энергии и бросился вперед. Люди в балахонах повернулись и стали всматриваться из тени. А Мати прыгнул на ногу моряка и впился в нее когтями, а потом еще и укусил за лодыжку. Джесс уже была рядом. Она подпрыгнула и повисла на штанах моряка.

Моряк вскрикнул и чуть не упал на машину. Его рука, державшая Домино, ослабела, и черно-белый с громким мяуканьем вырвался на свободу. Все трое молнией умчались прочь по бетонной площадке причала.

— Миднайт! — закричал человек с корабля. — Миднайт, вернись!

Мужчины в балахонах, стоявшие в тени, проводили взглядом несшихся мимо кошек. Один наклонился к другому, показывая на красновато-коричневого подростка.

— Кошки! — весело произнес водитель. — Они вольные звери. Делают что хотят.