Дэвид Аттенборо - Путешествия натуралиста. Приключения с дикими животными

Стемнело, подступила ночь, а Лорд Люцифер и его команда все пели и пели. Стройным кваканьем им вторил лягушачий хор. Матроса послали за алкогольным подкреплением. Мы тем временем узнали, как «москит оженился на дочке комариной», и услышали о славных деяниях героя, который, скорее всего, приходился отцом знакомому нам Тайни Мак-Турку. Шанти, посвященная его легендарным подвигам, начиналась так: «Майкл Мак-Турк плавал по реке и всем тут у нас заправлял».

Новый запас красного вина прибыл, но казалось, смазка больше не понадобится. Лорд Люцифер и Лютый Громила пели теперь в унисон:

Мы поднялись и стали прощаться.

«Спокойной ночи, шеф!» — добродушно улыбаясь, ответил Лорд Люцифер.

Слегка пошатываясь, мы спустились по трапу и побрели к нашей хижине, а шкипер все пел и пел.

На следующее утро пристань опустела: на рассвете Berlin Grand повез в Джорджтаун бревна и доски из карапы и моры.

Записывая шанти на палубе Berlin Grand

Лесопилка молчала; деревня словно вымерла от влажной, гнетущей жары. Мы взяли на всякий случай силки — вдруг встретится какое-нибудь животное — и отправились на Эверард, невысокий холм, давший название местности. Казалось, все вокруг замерло под палящим солнцем. По склону сложным узором из дорожек и ходов тянулся огромный муравейник, но его обитатели, муравьи-листорезы, видимо, спрятались от жары. Время от времени в траве раздавался шорох, и мы едва успевали заметить под ногами хвост ящерицы. Лениво, словно отталкиваясь от воздуха, перелетали с цветка на цветок бабочки. Где-то стрекотали кузнечики. Других признаков фауны не было. Если засядем здесь надолго, скорее всего, чтобы найти животных, придется идти в дальние леса.

Ближе к вечеру тоскливую тишину нарушил отдаленный рев мотора. «А вдруг катер?» — подумали мы и побежали к пристани, чтобы узнать, не довезут ли нас вверх по реке, к Аракаке. Шум нарастал, и в излучину на бешеной скорости влетело крошечное каноэ-долбленка. Оно описало широкую, впечатляющую дугу и, подняв внушительную волну, плавно подошло к пристани. Из каноэ вылезли два бойких индийских мальчика в тельняшках, шортах и белых бескозырках.

Мы представились.

«Я — Али, его звать Лал», — ответил один из них.

«Мы хотим попасть в Аракаку, — сообщил им Джек. — Возьмете нас?»

Али, который явно говорил за двоих, пространно объяснил, что они плывут вверх по реке рубить лес, но Аракака слишком далеко, и туда они не дойдут. К тому же, если лодку перегрузить, она не наберет скорость и даже рискует утонуть, у них не хватит горючего, чтобы доплыть до Аракаки, а если и доплывут, не на что будет возвращаться назад. Словом, никак нельзя.

«Но, — поспешно уточнил Али, — если у вас есть много долларов, может быть, и поедем».

Джек хмуро покачал головой: мол, лодка ваша слишком маленькая, к тому же она совсем открытая, если пойдет дождь, наша камера намокнет, да и вообще, зачем нам в Аракаку.

Али и Лал по достоинству оценили его красноречие, после чего мы вчетвером уселись на гору опилок, которая высилась на пристани, и с упоением начали обстоятельно торговаться. В конце концов Али, не раз повторив, что это ему в убыток, согласился за жалких 20 долларов довезти нас утром до Аракаки.

Ночью хлынул проливной дождь. Вода била по тростниковой крыше хижины, сквозь дыры потоками лилась на пол. Чарльз вскочил, чтобы проверить, не намокла ли аппаратура. От шума дождя уснуть он больше не смог и решил воспользоваться бессонницей, чтобы упаковать наше добро в пластиковые мешки, на случай, если завтра, когда мы поплывем в открытом каноэ, на нас снова обрушится ливень.

Наутро мы поняли, что никуда не поплывем, поскольку за ночь в каноэ Али набралась вода, лодка затонула, и теперь она, вместе с двигателем, покоилась на дне неглубокой реки.

Али и Лал, однако, сдаваться не собирались и, едва проснувшись, начали спасательную операцию. Отдуваясь и пыхтя, они вытащили нос лодки на берег, и, пока Лал старательно выгребал воду, Али выловил и вынес на сушу двигатель. Из всех щелей мотора лилась вода.

«Порядок, — заверил Али, — скоро поплывем».

Они невозмутимо стали разбирать мотор. Чарльз, имевший некоторое представление о технике, забеспокоился. «Вы что, не видите, — спросил он, — что катушка насквозь промокла? Пока она не высохнет, двигатель мы все равно не запустим».

«Порядок, — бесстрастно успокоил Али. — Мы ее поджарим».

Он снял промокшую насквозь катушку, отнес ее к костру и водрузил на изогнутую раскаленную металлическую пластину. Затем он вытащил из двигателя свечи зажигания, вместе с другими деталями окунул их в бензин и оставил на солнце. В конце концов все съемные части были отвинчены и разложены на тельняшке Лала. Сидевший неподалеку Чарльз cо смесью ужаса и восторга созерцал этот качественно новый подход к ремонту механизмов и время от времени порывался помочь.

Ровно через два часа двигатель был собран. Сияющий Али торжественно потянул за провод. К нашему изумлению, мотор, рыча, завелся. Али его тут же заглушил и сообщил, что все готово.

Размеры каноэ нас смущали не зря: когда мы погрузили весь скарб и уселись сами, лодка просела, и стоило кому-нибудь пошевельнуться, как в нее через борта затекала вода. Путешествие в тот день было не из приятных: нам пришлось сидеть скрючившись, и через несколько часов вынужденной неподвижности у нас до боли затекли ноги и спины. Но мы были счастливы: еще немного, и нас привезут в Аракаку.

Еще по пути мы заметили, что фауна здесь гораздо богаче и разнообразней, чем в бассейне Мазаруни. Вокруг порхали бабочки-морфиды, дважды совсем рядом с нами проплывали змеи, но, опасаясь перевернуть каноэ, мы только чуть наклонились, чтобы на них посмотреть. Время от времени каноэ проплывало мимо небольших вырубок, на которых работали трое или четверо полуголых негров. Заслышав мотор, они выходили к воде, чтобы поглазеть на нас и поздороваться. У берега, готовые отплыть на лесопилку, лежали плоты из связанных друг с другом свежесрубленных стволов. Али и Лал громко приветствовали лесорубов, и наше каноэ медленно, с ревом проплывало мимо. Однажды рядом пронесся маленький обшарпанный катер, и мы пережили несколько жутких минут, пытаясь вычерпать воду, хлынувшую в каноэ во время короткой, но сильной качки.

Под вечер мы прибыли в маленькую, хорошо обустроенную и, как нам показалось, зажиточную деревню. Вдоль берега, среди сочной травы, виднелись плантации маниоки и ананасов, между крепкими хижинами тянулись ввысь стройные кокосовые пальмы. У пристани выстроилась в ряд компания индейцев. За ними, оттеняя их хрупкость, возвышались два здоровенных негра.