Рифаа Тахтави - Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже

Мухаммад ‘Али. Гравюра с портрета неизвестного художника. 40-е годы XIX в.

Вид каирской гавани Булак в начале XIX в. Иллюстрация из книги «Описание Египта».

Проспер Жорж Антуан Марилья (1811—1847). Улица в Каире. 1833.

Присс д’Авенн (1807—1879). Египетские танцовщицы — ‘авалим. Начало XIX в.

Музыкант, играющий на ребабе. Начало XIX в. Иллюстрация из книги «Описание Египта».

Брачный контракт Рифа‘ ат-Тахтави. 15 шавваля 1255 года хиджры (23 декабря 1839 г.)

Богатый каирец. Начало XIX в. Иллюстрация из книги «Описание Египта».

Письмо, написанное ат-Тахтави по-французски, неизвестному адресату. 40-е годы XIX в. Написано в Египте.

Ал-Харис ибн Хаммам увещевает Абу Зейда. Иллюстрация к 26-й макаме ал-Харири (предположительно Египет, 1334).

Дикие народы, живущие на краю мира. Иллюстрация к рукописи «Устройство мира и его чудеса» Ахмада Мисри (Сирия или Египет, 1563).

Ал-Васити. Спор возле деревни. Иллюстрация к 43-й макаме ал-Харири (Багдад, 1237).

Маргарита Жерар (1761—1837). Художница, пишущая портрет музыкантши. Конец XVIII в.

Приют для найденышей в Париже. Рисунок неизвестного художника. Начало XIX в.

Прибытие герцога Орлеанского в мэрию Парижа 31 июля 1830 г. Панорама Гревской площади, выполненная в 1833 г. Музей Карнавале.

Париж. Площадь Согласия. Слева обелиск Рамзеса II из Луксора, подаренный в 1831 г. Мухаммадом ‘Али Луи Филиппу.

Ангелы, записывающие дела людей. Иллюстрация к рукописи «Чудеса творения и диковины существующего» Закарийи ал-Казвини (Ирак, 1280).

Первое издание этой, первой, книги шейха ат-Тахтави было отпечатано в Каире в 1834 г. в первой, открывшейся там в 1821 г., Булакской типографии, или «типографии паши», как ее именовали в обиходе. В ней работали египтяне, специально посылавшиеся в 1813 г. пашой Мухаммадом ‘Али в Италию для обучения типографскому делу.

В начале XIX в. в Египте многое делалось впервые: ибо осуществление амбициозной цели нового правителя страны, официально считавшегося турецким наместником, валием, а именно — превращения Египта в самостоятельное, сильное государство, требовало изучения и освоения военного, научно-технического и административного опыта европейских стран. Во многих отношениях деятельность Мухаммада ‘Али — создание вместо наемного мамлюкского войска регулярной, рекрутировавшейся из египтян армии, открытие специальных светских учебных заведений, военных, инженерных, медицинских, направление молодых людей на учебу в Европу, приглашение в Египет европейских преподавателей и специалистов — схожа с преобразовательной деятельностью Петра I в России. Вместе с тем Мухаммад ‘Али отнюдь не понуждал своих подданных брить бороды и носить европейское платье, а их жен и дочерей — танцевать на ассамблеях. И «было бы неверным представлять его в качестве убежденного «европеизатора» Египта, ломающего старые привычки, традиции и образ жизни. Суть его преобразований заключалась в попытке преодолеть военно-техническую отсталость мусульманских стран, ничего не меняя в их социальных, политических и моральных структурах» ( Иванов, 70). Тем не менее, независимо от субъективных намерений паши, проводимая им политика имела и серьезные побочные следствия. Одним из важнейших стало возобновление культурного диалога между Египтом и Европой, почти заглохшего после завоевания в XVI в. турками-османами арабских стран и превращения их в провинции Османской империи.

Книга ат-Тахтави — первый шаг на пути «открытия» египтянами Европы, и шаг чрезвычайно важный, поскольку свои впечатления от первого посещения европейской страны, Франции, описывает не рядовой путешественник, отправившийся в дальнюю дорогу по своим частным делам. Хотя до ат-Тахтави в Европе побывали и египтяне, причастные к делам управления страной, — в Англию искать поддержки у английского правительства ездил эмир ал-‘Алфи, соперник Мухаммада ‘Али в борьбе за власть, какое-то время учился в Париже Ибрахим-паша, сын Мухаммада ‘Али, ни тот ни другой не оставили опубликованных письменных свидетельств о своих европейских впечатлениях. На сей раз в Европу отправляется один из самых образованных людей тогдашнего Египта, недавний выпускник ал-Азхара, главного высшего учебного заведения мусульманского мира, носитель традиций арабо-мусульманской науки, к тому же человек ясного, пытливого ума и большого общественного темперамента. Молодой шейх едет в Париж в качестве посланца правителя Египта с твердым намерением извлечь из своего пребывания там как можно больше пользы для своей, ставшей, как он уверен, на путь современного развития страны и, более того, «пробудить от сна безразличия всех мусульман, арабов и неарабов». Он сознает всю важность своей миссии, дотошно изучает не только столицу Франции, быт и нравы ее жителей, но и устройство Французского государства, его политику, законы, науку, культуру. Он критически оценивает все увиденное и прочитанное, сравнивает его со «своим», египетским, мусульманским, и выступает таким образом в роли достойного, уважающего себя представителя целой цивилизации, вступающей в контакт с другой цивилизацией, превосходство которой во многих сферах он признает, но при этом тщательно «просеивает» все добытые им знания сквозь «сито» своего мусульманского образования и мировосприятия. Написанная в традиции жанра описания путешествия — рихла — и сохраняющая многие черты, присущие средневековым сочинениям этого жанра, его книга становится первым произведением новой, просветительской, литературы, открывает собой эпоху арабской нахды, подъема, возрождения арабской культуры.