Рифаа Тахтави - Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже

Собственно научная география начала развиваться со знакомства арабов в IX в. с астрономо-географическими произведениями Птолемея, на основе переводов которых создавались труды по математической географии и составлялись географические таблицы и карты. Разнообразные задачи научной географии определялись государственными интересами Арабского халифата, ставшего к тому времени мировой державой. Ведение войн и поддержание мира, осуществление финансово-налоговой политики на обширных завоеванных территориях, торговые связи, паломничество в Мекку — для всего этого требовались точные сведения не только об областях халифата, но и о соседних и о более отдаленных странах. С IX по XIII в. (до монгольского нашествия) арабские авторы собрали и обработали в произведениях различного характера — в описаниях путешествий, научных трактатах, космографиях и практических справочниках для чиновников и путешественников — громадный объем сведений о многих странах мира, от Европы до Китая. «Авторов интересовали не только физико-географические или климатические условия, но в такой же мере быт, промышленность, культура, язык, религиозные учения» ( Крачковский, 27). Описания путешествий весьма разнились между собой: в одних преобладал фактический материал, излагавшийся строгим научным языком, — «платье точно по размеру», согласно требованиям, предъявлявшимся средневековыми филологами к научной прозе, другие изобиловали фантастическими, сказочными элементами, были рассчитаны на любителей занимательного чтения и писались рифмованной прозой, т. е. были одеты «в нарядное, просторное платье всех цветов и оттенков» ( Абу-л-Хашаб, 112). Много было сочинений смешанного типа. Разумеется, и в научных трудах приводились сведения и излагались теории, считавшиеся достоверными в то время и позднее опровергнутые наукой. Птолемеевская геоцентрическая система мира и в XIX в. воспринималась арабской наукой как аксиома.

В XIII в. рихла часто приобретает характер путешествия в «поисках знания»: авторы сообщают биографические сведения об ученых в тех городах, которые они посетили, описывают библиотеки, различные центры обучения, а заодно демонстрируют и собственную ученость. Этот тип рихли был очень популярен и культивировался на протяжении веков, даже в турецкую эпоху ( Крачковский, 317). Именно «поиски знания» составляют главную цель поездки ат-Тахтави, и он так же, с нескрываемой гордостью, рассказывает о своих успехах во «франкских» науках и приводит положительные отзывы французских арабистов о своем сочинении.

Отставание теории от практических, добытых в путешествиях знаний было, по словам И. Ю. Крачковского, главным недостатком арабской географической науки, но фактические сведения, содержащиеся в географической литературе арабов, продолжали интересовать европейцев и в XIX столетии. Именно тогда началась активная работа европейских арабистов по изданию арабских средневековых текстов, в том числе вывезенных из Египта во время наполеоновской кампании. В 1850-е годы, когда голландский арабист Дози готовил критическое издание текста путешествия Ибн Джубайра, ему помогал в этом младший современник и друг ат-Тахтави, тогда уже работавший в Петербурге, где он прожил последние 20 лет своей жизни, шейх Мухаммад Айад ат-Тантави (1810—1861), оставивший после себя рукопись «Описания России» («Тухфат ал-азкийа би ахбар билад Русийа» — «Подарок смышленым с сообщениями про Россию»), к сожалению, не переведенную и не изданную у нас до сих пор.

В XIII—XV вв. в мамлюкском Египте, куда переместился после захвата Багдада в 1258 г. монголами под водительством Хулагу-хана культурный центр арабского мира, продолжают развиваться все жанры географической литературы, но основное внимание уделяется уже не собиранию, а систематизации знаний, накопленных за прошлые века, составлению антологий, компендиумов, энциклопедий, а также региональной географии. Многотомные энциклопедии ан-Нувайри (1279—1332), ал-‘Умари (1301—1349), ал-Калкашанди (1355—1418), содержащие сведения по всем отраслям знания, предназначались в первую очередь для канцелярских служащих — катибов, — и могли служить книгой для чтения всем образованным людям — адибам. Согласно традиции литературы адаба, предназначенной для того, чтобы сообщать читателям полезные знания в доступной и увлекательной форме, материал в них подвергался не специально научной, а литературной обработке, при этом существенную роль играли стихотворные цитации. Так, энциклопедия ал-‘Умари представляет собой и поэтическую антологию, стихи, цитируемые в ее географическом разделе, связаны с прославленными географическими названиями.

Самое знаменитое историко-географическое произведение поздней мамлюкской эпохи принадлежит автору многих исторических работ Ахмаду ибн ‘Али ибн ‘Абд ал-Кадиру ибн Мухаммаду ал-Макризи (1364—1442), одним из учителей которого был живший в то время в Каире выдающийся историк и философ Ибн Халдун. Над главным своим трудом, историко-топографическим описанием Египта «Китаб ал-мава‘из ва-л-и‘тибар фи зикр ал-хитат ва-л-асар»(«Книга увещаний и назидания в рассказах о кварталах и памятниках»), известном как «ал-Хитат», ал-Макризи работал более 20 лет. В предисловии к нему он с большим чувством пишет о своей любви к Египту: «Египет — место, где моя голова впервые коснулась земли ( араб. маскат ар-ра'с. — В. К. ), место игры моих сверстников, место собрания моих людей, жилье моей семьи и племени, родина и моих близких и дальних, воздух мой, где в гнезде выросли у меня крылья, дом моих желаний, и душа стремится поминать только его» (цит. по: Крачковский 1957, 468). Четыре с половиной столетия спустя историко-топографическую традицию ал-Макризи продолжил другой большой патриот своей страны, учившийся в Париже двумя десятилетиями позже ат-Тахтави, ‘Али Мубарак (1823—1893) 20-томным трудом «ал-Хитат ат-тауфикиййа ал-джадида ли Миср ал-кахира ва мудуниха ва биладиха ал-кадима ва-ш-шахира» («Новое описание земель Египта и его старых и известных городов и местностей»), в котором использованы уже не только арабские источники, но и труды греко-римских авторов, известные автору во французских переводах, и работы французских исследователей Египта. А в конце XX в. историко-топографическое «описание земель» послужило жанровым образцом для одного из авторов египетского «нового романа» Гамаля ал-Гитани: описываемые им в романе «Хитат ал-Гитани» («Земли ал-Гитани», 1981) «площади», «улицы», «закоулки» и «тупики» находятся в помещениях редакции влиятельной каирской газеты и служат метафорой ее редакционной политики. Традиция воскрешается, в обновленном виде у ‘Али Мубарака и преобразованная в художественную метафору у современного романиста, на протяжении более 500 лет.