Сергей Эйгенсон - Занимательное литературоведение

Бакич еще поосаждал монастырь, даже довольно долго, всего около шести недель, но по тому же многохоженному Чуйскому тракту из советского Кош-Агача пришел 185 пехотный полк и пришлось срочно от него уходить, куда глаза глядят. Собственно, выбора почти и не было. От есаула за время их недолгой совместной войны генерал узнал, что тут сравнительно неподалеку есть такой ничейный – не монгольский, не советский и не китайский – Урянхайский край. И что можно в нем перезимовать, чтобы будущей весной попробовать пробиться дальше на восток, может, и к самому Харбину.

Идея, вообще говоря, была неглупая. Ведь что такое географически Урянхай, Танну-Тува, Тыва, как не огромная азиатская Андорра? А сумел же русский эмигрант Борис Скосырев, вообще не имевший за собой никакой вооруженной силы, уговорить андоррцев признать себя ихним князем. И даже сочинил вполне либеральную конституцию и таковые ж законы, так что Андорра чуть было не процвела под его просвещенным правлением уже в 1934 году в виде оффшорно-безналогового рая. И если бы не приход через перевал испанских жандармов, присланных по запросу епископа Урхельского и арестовавших самозванного князя… Впрочем, я был в Андорре 60 лет спустя после его предприятия – ну, очень хорошо! Они таки выполнили его заветы и процвели – швейцарцы могут позавидовать.

Но кроме ГЕОГРАФИИ, есть еще и история. А историческая ситуация для бакичевского предприятия складывалась не лучшим образом.

Это название – Урянхайский край – жило недолго. Ни в 1895-м, ни в 1905-м годах Брокгауз и Ефрон такой местности не знают. Пишут не особенно много о сойотах как "инородческих племенах, живущих между 50 и 53° с.ш. и 59–69° в.д. по обе стороны русско-китайской границы". Добавляют также, что некоторых из них иногда называют урянхами. И все с этим словом. А уже 14 августа 1921 г. Учредительный Хурал по предложению главного энтузиаста и, собственно говоря, изобретателя тувинской независимости, русского интеллигентного и левонастроенного купца Иннокентия Сафьянова переименовал Урянхайский край в Танну-Тувинский улус, а слово "урянх" вообще запретил, как имеющее в монгольском языке обидное значение, будто бы – "оборванец", хотя ни знатоки монгольского языка, ни сами монголы этого не подтверждают. Тут же было отменено по предложению другого энтузиаста, уже из местных, Демир-захирагчи из Ойнарскогo хошуна, также наименование "сойоты", что и было принято. Нынешние тувинские гуманитарии считают, как будто, что переименования эти были не по делу, а просто предки немного поторопились, спеша подражать все переименовывавшим российским товарищам. Они там, на Хурале, много что обсуждали, приняли море интересных и судьбоносных решений, от приветствий вождю мировой революции тов. Ленину и монгольскому святому Богдо-Гегену до выселения из Танну-Тувы всех корейцев, но мы к этому еще вернемся. Пока займемся тем, что предшествовало августу 1921-го.

На протяжении многих тысяч лет в отделенных от мира горами Тувинской и Тоджинской котловинах жили, конечно, какие-то люди, как-то между собой объяснялись, занимались, как демонстрируют нам археологи, охотой, скотоводством и древней металлургией. Климат там, конечно, очень резко континентальный, но пастбища роскошные; ячмень, просо, даже пшеница, дают хорошие урожаи; зверья, птицы, рыбы, кедровников еще и посейчас хватает. Чего не жить? Но, честно скажем, что основные события обычно происходили северо-восточнее – в Минусинской и Кузнецкой котловинах, и юго-западнее – в Монголии. Там изобретали клееные луки и клинки со смещенным центром тяжести, возникали, расцветали и гибли империи дин-линов, жужаней, хуннов, тюрок, уйгуров, кыргызов, монголов, ойратов. Хотя, конечно, что-то через перевалы доходило и до Тувы. Построили же уйгуры целую "Линию Мажино", чтобы удержать эту свою провинцию от следующего завоевателя – енисейских кыргызов. Не удержали, конечно. Но зато оставили будущему прекрасные декорации для нашумевших телесъемок визита в Туву монакского князя Альбера в компании его московских знакомых.

Из здешних уроженцев более всего прославились за пределами Урянхая великий воин Чингис-хана, победитель чжурженей, хорезмцев, иранцев, грузин, аланов, кипчаков, русских, венгров и поляков Субудай-баатур и его сын, завоеватель Вьетнама и Южного Китая Урянхтай. И дальше судьба края была, в общем, такой же, как у того огрызка империи Чингисидов, который называют Внешней Монголией. Вместе с монгольскими соседями тувинцы попали в XVIII веке под власть очередных степных пассионариев-джунгар, а потом – под власть Цинской империи. Ну – жили. Кочевали, пасли стада, пили молочную водку араку, делали и ели сыр-курут, покупали за шкуры и меха у русских купцов мануфактуру, табак, бусы. Жаловались на обман русским и манчжурским чиновникам, платили подати Богды-хану. Отдавали понемногу часть своей земли в обмен на прельстительные российские товары под пашню переселенцам из империи Белого царя – русским мужикам-староверам. Так ведь земли больше, чем хватало. Площадь Тувы около 170 тысяч квадратных километров по нынешнему счету, а число сойотов оценивалось в 35 тысяч душ. Один человек на 5 квадратных километров.

Судьбу страны, как это часто бывает, изменили события, произошедшие совсем в других местах. 10 октября 1911 в городе Учане на великой реке Янцзы местный саперный батальон восстал против пекинского правительства и манчжурской Цинской династии. Началась Синьхайская революция, а с ней очередная эпоха беззаветной борьбы населения Китая за справедливость и правильное устройство общества, какие бывали уже не раз. На этот раз время революций, вторжений иноземцев и гражданских войн продлится 40 лет, если считать до консолидации всех провинций континентального Китая под новой коммунистической властью, или 65 лет, если присчитать еще и "культурную революцию".

Когда в Срединном государстве в пыль рассыпалась вертикаль, так даже провинции Застенного Китая и то стали по факту почти независимыми государствами под управлением своих военных губернаторов – дуцзюней. О существовании дальних национальных окраин – Тибета, Внешней Монголии и уж, тем, более, Урянхи, в Пекине и сменявших Пекин столицах – Кантоне, Нанкине, Ухане и Чунцине, и вовсе приходилось позабыть. Во всяком случае, управлявшего краем улясутайского цзянзюня не стало.

Плохо лежащая земля, однако, быстро оказалась под протекторатом великого северного соседа. Произошло это в 1914 году. В центре страны была заложена и начала быстро, как писали русские газеты, "американскими темпами", строиться административная столица Белоцарск, из Минусинска строилась "колесная дорога", т. е, пригодная для тележного, а не только вьючного, транспорта. Начались Мировая война и дефицит рабочей силы, так что достраивали дорогу, прославленный Усинский тракт, уже зэки. Усилилась и аграрная колонизация края, так что к революции здесь жило на сорок тысяч туземцев уже около десяти тысяч русских в городе, селах, деревнях и по заимкам.