Сергей Эйгенсон - Занимательное литературоведение

Теперь – из чего? Есть такое научное слово – коллаген. Сейчас но часто мелькает во всяких шарлатанских статьях и проспектах. Вот это самое слово и вываривают из костей, чешуи, сухожилий и прочего. При варке нерастворимый в воде жесткий коллаген превращается в глютин, отчего продукт и мягчеет, даже я, старый, прожевать могу. То, что выварится: из скоромного – скоромный желатин, а из рыбного – постный рыбий клей. Самый лучший, оказывается, получается из внутренних стенок плавательных пузырей осетровых рыб. По Далю же клеиной именуется лист содранного с рыбьего пузыря клея. Белужий клей складывается по 15 клеин, севрюжий по 25, осетров по 20 . Остается, правда, неясным, как осетр плавает дальше после этой увлекательной операции. Состоит этот клей из чистого коллагена, с XVI до XVIII века именовали его карлуком. Что было раньше – сказать не умею. Вон, академик Фоменко сотоварищи вообще говорят, что раньше ничего и не было.

А вот В. В. Похлебкин сообщает нам, что стоил этот самый карлук в гоголевские времена 370 рублей за пуд. Прямо скажем денежки хорошие, поскольку про икру тут же сказано, что она за пуд стоила 15 рублей. То есть, цены на этот продукт, по теперешнему сказать, как бы не повыше, чем на кокаин. Но… Цены-то мы под сомнение не возьмем, уж Вильям Васильевич свое дело знал туго. А вот насчет марки продукта позвольте усомниться. Такие дурные бабки стоил патриарший клей, высший разбор рыбьего клея. Более же низкие сорта клея делают из голов, чешуи, костей рыб. Что мы, собственно и расследуем. Думается, что цена такого низкосортного клея вряд ли выше четверти от цены экспортного "патриаршего".

Но давайте проверим. Оптовую цену по сортам для царствования Николая Павловича мне найти не удалось, но вот компетентный специалист Молоховец Е. И. сообщает для конца XIX века розничную цену рыбьего клея 5 руб. 50 коп за фунт., то есть 220 руб/пуд. Для сравнения, цена икры к той поре повысилась до двух рублей за фунт, то есть до восьмидесяти за пуд. Получается, что если по Похлебкину отношение цен клей/икра равно 25, по по Молоховец – оно снизилось до 2,7. Ну, прошло, конечно, больше, чем полвека, но оба продукта – рыбные, да и окружающей среды тогда в России все еще было в избытке. Дело, все-таки в том, что у первого речь идет о клеинах, отдираемых по средневековой технологии с плавательного пузыря визжащего и вырывающегося осетра, а у второй речь о продукте, вывариваемом из всякого дерьма в условиях первоначального капиталистического накопления. В куда уж рыбной Астрахани в 1896 году икры белужьей добыто 6 тысяч пудов, осетровой 7 тысяч пудов, севрюжьей 2 тысячи пудов, а вот клею рыбьего 227 тысяч пудов. Ясно, что не из осетровых пузырей этот клей добыт. Нынче процесс зашел уж совсем далеко. Если рыбий клей для реставрационных работ можно купить по 90 долларов за килограмм, то специальный обзор икорной коньюнктуры дает цены для Западной Европе и США не меньше полутора тысяч баксов за кило, а экспортную цену для России $600/кг. Правда, тут же сказано, что браконьеры продают по сто долларов, но телефон и факс, к сожалению, не приведены. Выходит, что дальнейшее развитие жизни привело то самое отношение цен клей/ икра в интервал от 0,9 до 0,05.

Значит, разделим молоховецкую цену на инфляционный коэффициент за полвека полтора, отношение розничной цены к оптовой примем два, отношение петербургской цены к франко-берег тоже возьмем два, с учетом блестящего состояния наших дорог, тем более в ту пору. Получаем:

Ц (оценка) = 220/ (2 х1,5 х 2) = 37 руб/пуд

Ну, возьмем сорок. Пошли дальше. Выходит, что Костанжогле для подтверждения его рассказа нужно произвести и продать не меньше, как тысячу пудов рыбьего клея. Оно и не так много, если считать на тонны. Всего-то шестьдесят одну. Но напоминаю, клей этот еще надо сварить. Дрова, оборудование, рабсилу, консультации технологов – это все в сторону. Дров в лесу – хоть ешь неестественным методом, котел для варки и холстину для фильтрации найдем. Крепостной труд – все ясно. Капстроительство и квалифицированные специалисты – он же сам говорит: 'Да я и строений для этого не строю; у меня нет зданий с колоннами да фронтонами. Мастеров я не выписываю из-за границы' (там же, стр.568). То есть – под открытым небом и без технологических изысков. Он и дешево. Но зато можно быть уверенным, что при его самодельной технологии выход качественной продукции от потенциала сроду не превысит 25–30 %. Значит, принимаем:

В = 27,5 % масс

Дальше, содержание коллагена, из которого и варится клей, в сухой чешуе около 40 %, а в свежей меньше 20 % масс. Ну, не внутренние стенки белужьего пузыря, конечно. Зато – отходы. Но запомним, что:

С = 20 % масс

Ну, и последний параметр, который нам нужен – доля чешуи от всей рыбины. Костанжогло только резоны разводит, не догадаешься, может, у него всей рыбы – хек мороженый. Но несколькими страницами ранее мы с Павлом Ивановичем попадаем к помещику Петуху Петру Петровичу и вместе с Гоголем оттягиваемся насчет поесть (Там же, стр. 549–558). В части рыбки тут есть зашедший из большой реки осетр, караси, лещи, щука да еще и короп (не удержался хохол, притащил на камский берег свое самостийное название сазана). Осетр осетром, а для остальной рыбы если принять долю чешуи 5-10 % то и будет в самый раз. Выходит примерно:

Ч= 7,5 % масс

Ну и что? А то, что теперь мы вполне можем оценить, сколь же рыбы почищено за шесть лет на этом берегу, что Костанжогло на ней сорок штук наварил. Простейшим преобразованием формулы (1) получаем:

Р = Д х 10 6/ (Ц х В х С х Ч) (2)

Р = 40 х 10 6/(37 х 27,5 х 20 х 7,5) = 262 тыс. пудов

То есть, в среднем за год 42 тысячи пудов или 2570 тонн. ''Шелухи'' при этом получилось 192 тонны. Принимая насыпной вес рыбьей чешуи за ноль пять, получаем, что занимала она около четырехсот кубометров. Десять на десять на четыре. Курган. Не знаю, приходилось ли вам когда бывать в рыболовецких бригадах, на "песках", по сибирскому термину. Мне так приходилось. Сменяешь, бывало, у рыбаков пару бутылок водки на стерлядочку или муксуна – всем хорошо, кроме разве Закромов Родины. Но это я не к тому, а просто, визуально представляя себе такую бригаду, вижу я кусок берега никак не больше метров семидесяти, ну, ста. Лодки, сети, домишко. Вагончик с реммастерской, рацией и дизельгенератором на пару киловатт. Костерок. Где там можно незаметно расположить такую гору чешуи – убейте, не представляю. Дак ведь никто никогда на Руси рыбу на берегу и не чистил, кроме как в "Мертвых душах", том второй. И то только в этом самом месте. На уху если, тройную прям на бережку, по второй закладке, когда мелочь, что с чешуей варилась, выброшена. Тогда действительно, крупная рыба закладывается кусками и уж, конечно, без чешуи. Но, чтобы чистить рыбу на берегу и увозить чищенную? Может, это наш поэт в Остии видел либо в Чивитта-Веккии, что у него там было поближе к его местожительству на римской Via Felice?