Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

Фронтиспис «Записок по географии растений» Гумбольдта и посвящение Гёте

Первым навел его на эти мысли Гёте. Гумбольдт не забыл, как на него повлияло пребывание в Йене и как взгляды Гёте на природу сформировали его образ мыслей. Это тесное переплетение природы и воображения в его книгах было результатом «влияния на меня ваших трудов» {768} 768 AH to Goethe, 3 January 1810, Goethe Humboldt Letters 1909, p. 304. См. также: AH to Caroline von Wolzogen, 14 May 1806, Goethe AH WH Letters 1876, p. 407. , сказал он позднее Гёте. В знак признательности Гумбольдт посвятил «Записки по географии растений» своему старому другу. На фронтисписе «Записок…» изображен Аполлон – бог поэзии, приподнимающий покрывало с богини природы. Без поэзии не понять тайн природного мира. Гёте в ответ вложил в уста Отилии, одной из главных героинь своего романа «Избирательное средство» (Elective Affinities), слова: «Как же мне понравится однажды слушать речь Гумбольдта!» {769} 769 Goethe 2002, p. 222. Гёте буквально «проглотил» «Записки…» {770} 770 Goethe to Johann Friedrich von Cotta, 8 April 1813, Goethe Natural Science 1989, p. 524. , получив их в марте 1807 г., и перечитывал книгу несколько раз в последующие дни {771} 771 Goethe, 17, 18, 19, 20, 28 March 1807, Goethe Diary 1998–2007, vol. 3, pt. 1, p. 298–299, 301; Goethe to AH, 3 April 1807, Goethe Correspondence 1968–1976, vol. 3, p. 41. . Новая гумбольдтовская концепция была таким откровением, что Гёте не терпелось ее обсудить [16] Единственной проблемой Гёте было то, что в его экземпляре книги не оказалось важнейшего изображения – Naturgemälde . Он решил нарисовать свое собственное и затем отправил свое художество Гумбольдту «наполовину в шутку, наполовину всерьез». Гёте испытывал такой подъем, когда получил потерянное Naturgemälde семь недель спустя, что взял его с собой в отпуск, чтобы повесить на стену и всегда иметь перед глазами. {772} 772 Goethe to AH, 3 April 1807, Goethe Correspondence 1968–1976, vol. 3, p. 41; Goethe, 5 May, 3 June 1807, Goethe Diary 1998–2007, vol. 3, pt. 1, p. 308, 322. . Он был настолько вдохновлен ею, что через две недели прочитал в Йене лекцию по ботанике на основе «Записок…» {773} 773 Goethe, 1 April 1807, Goethe Diary 1998–2007, vol. 3, pt. 1, p. 302; Charlotte von Schiller, 1 April 1807, Goethe Encounters 1965–2000, vol. 6, p. 241; Goethe, Geognostische Vorlesungen, 1 April 1807, Goethe Natural Science 1989, p. 540. . «Художественным ветерком, – писал Гёте, – Гумбольдт раздул науку “ярким пламенем”» {774} 774 Jenaer Allgemeine Zeitung, Goethe Morphologie 1987, p. 379. .

Ко времени издания «Записок…» в Германии в начале 1807 г. планы Гумбольдта возвратиться в Париж рухнули {775} 775 Johann Friedrich von Cotta to Goethe, 12 January 1807, Goethe Letters 1980–2000, vol. 5, p. 215. . Снова помешали политика и война. Больше десяти лет, с апреля 1795 г., когда был подписан Базельский мирный договор, Пруссия оставалась непричастной к Наполеоновским войнам, так как король Фридрих Вильгельм III соблюдал подчеркнутый нейтралитет в войнах, рвавших Европу на части. Многие видели в этом слабость, и король подвергался осуждению в странах, воевавших с Францией. После битвы при Аустерлице в декабре 1805 г., приведшей к крушению Священной Римской империи, Наполеон создал летом 1806 г. так называемый Рейнский союз. Это было объединение шестнадцати германских государств, с «протектором» Наполеоном, которое играло роль буфера между Францией и Центральной Европой, исключая Пруссию, не вошедшую в Союз и все сильнее тревожившуюся из-за посягательств Франции на ее территорию. И вот в октябре 1806 г., после стычек на границе и французских провокаций, Пруссия вступила в войну с Францией, не имея союзников, поддержавших бы ее. Это был роковой шаг.

14 октября наполеоновские войска наголову разбили прусскую армию в двух сражениях, у Йены и у Ауэрштедта. За один день Пруссия уменьшилась в размере вдвое. Разгромив Пруссию, Наполеон спустя две недели достиг Берлина. В июле 1807 г. был подписан Тильзитский договор о мире, по которому к Франции отходили прусские земли западнее Эльбы и некоторые восточные земли. Частично они были поглощены Францией, на другой их части Наполеон создал несколько новых государств, независимых только номинально, таких, как неразрывно связанное с Францией Вестфальское королевство, где Наполеон усадил на трон своего родного брата.

Пруссия больше не была крупной европейской державой. Огромные репарации, наложенные на нее французами по Тильзитскому договору, остановили прусскую экономику. Вместе с изрядными кусками территории Пруссия лишилась большинства своих центров образования и науки, включая крупнейший, самый известный университет в городе Галле, который теперь стал частью нового Вестфальского королевства. В Пруссии осталось только два университета: Кёнингсбергский, потерявший после смерти в 1804 г. Иммануила Канта единственного своего прославленного профессора, и провинциальное учебное заведение Виадрина во Франкфурте-на-Одере, в Бранденбурге, где когда-то проучился один семестр 18-летний Гумбольдт {776} 776 Geier 2010, p. 266. .

Гумбольдт писал другу, что чувствует себя «похороненным среди руин несчастной родины {777} 777 AH to Christian Gottlieb Heyne, 13 November 1807, ibid., p. 254. . «Почему я не остался в джунглях Ориноко или в высокогорьях Анд?» {778} 778 AH to Johann Friedrich von Cotta, 14 February 1807, AH Cotta Letters 2009, p. 78. . В тоске он сел писать. В своем маленьком садовом домике в Берлине, среди гор заметок, своих южноамериканских дневников и книг, Гумбольдт трудился сразу над несколькими рукописями. Больше всего ему помогли пережить те трудные времена «Картины природы» (Views of Nature).

Этой публикации суждено было стать одной из наиболее читаемых книг Гумбольдта, бестселлером, со временем переведенным на одиннадцать языков {779} 779 Fiedler and Leitner 2000, p. 38–69. . Это произведение положило начало совершенно новому жанру: сочетанию живой прозы и изощренных описаний ландшафтов с научными наблюдениями; по этому образцу чаще всего пишут о природе и по сей день {780} 780 Bruhns 1873, vol. 1, p. 357. .

В «Картинах природы» Гумбольдт умело сочетает спокойное безмолвие андских вершин и буйство джунглей, волшебство метеоритного дождя и устрашающее зрелище ловли электрических угрей. Он писал о «зияющей утробе земли» и о «носящих драгоценности» речных берегах {781} 781 AH Views 2014, p. 30, 38, 108, 121, 126; AH Aspects 1849, vol. 1, p. 3, 20, 189, 216, 224; AH Ansichten 1808, p. 4, 5, 33–34, 140, 298, 316. . Здесь пустыня становилась «морем песков», листья раскрывались, чтобы «поприветствовать восходящее солнце», и обезьяны наполняли джунгли «тоскливым воем». В тумане порогов Ориноко радуги танцуют, играя в прятки, которые он называл «оптическим колдовством». Гумбольдт создает поэтические виньетки, описывая причудливых насекомых, «льющих свой красный фосфоресцирующий свет на заросшую травой землю, вспыхивающую живым огнем, как если бы звездный полог небес спустился на землю» {782} 782 AH Aspects 1849, vol. 1, p. 231; AH Views 2014, p. 129; AH Ansichten 1808, p. 329–30. .