Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

Но Гумбольдту не было дела до этих соображений. В письме к Фридриху Вильгельму III он объяснил, что из-за отсутствия в Берлине ученых, художников и издателей он не может там работать и публиковать результаты своих путешествий {802} 802 AH, Aus meinem Leben (1769–1850) (см.: Biermann 1987, p. 113). . Как ни удивительно, ему разрешили остаться в Париже и, более того, продолжать преспокойно получать жалованье камергера прусского короля. Он не вернется в Берлин еще целых пятнадцать лет.

В Париже Гумбольдт быстро вернулся к своим прежним привычкам: мало спать и работать как одержимый. Его не отпускал страх, что он недостаточно скор, о чем он писал Гёте {803} 803 AH to Goethe, 3 January 1810, Goethe Humboldt Letters 1909, p. 305. См. также: AH to Franz Xaver von Zach, 14 May 1806, Bruhns 1873, vol. 1, p. 360. . Он работал одновременно над столькими книгами, что часто опаздывал к оговоренным срокам. Приходилось придумывать для издателей отговорки: от недостатка денег для оплаты труда нанятых им книжных граверов до «меланхолии» и даже «болезненных геморроидальных кровотечений» {804} 804 AH to Johann Friedrich von Cotta, 6 June 1807, 13 November 1808, 11 December 1812, AH Cotta Letters 2009, p. 81, 94, 115. . Ботанические издания тоже задерживались, потому что Бонплана назначили главным садовником к супруге Наполеона Жозефине в Мальмезон, ее загородную усадьбу под Парижем. Бонплан работал так медленно, что на описание всего восьми растений у него ушло восемь месяцев, так что Гумбольдт посетовал, что «любой ботаник в Европе справился бы с этим за две недели» {805} 805 AH to Bonpland, 7 September 1810, AH Bonpland Letters 2004, p. 57. См. также: Fiedler and Leitner 2000, p. 251. .

В январе 1810 г., через два с небольшим года после возвращения во Францию, Гумбольдт завершил наконец первую часть труда «Виды Кордильер и памятники туземных народов Америки» (Vues des Cordillères et monuments des peoples indigenes de l`Amérique) {806} 806 «Виды Кордильер» издавались семью выпусками в 1810–1813 гг. . Это была самая объемная его публикация – 69 крупных роскошных гравюр с изображениями Чимборасо, вулканов, ацтекских рукописей, мексиканских календарей и многого другого. Каждую гравюру сопровождало несколько страниц текста с разъяснениями сути, но внимание приковывала, конечно, она сама. Это был гимн миру природы Латинской Америки, ее древней цивилизации и народам. «В моем труде тесно связаны природа и искусство», – писал Гумбольдт в письме-сопровождении книги, отправленном с прусским курьером Гёте в Веймар 3 января 1810 г. {807} 807 AH to Goethe, 3 January 1810, Goethe Humboldt Letters 1909, p. 304. См. также: Goethe, 18 January 1810, Goethe Diary 1998–2007, vol. 4, pt. 1, p. 111. {808} 808 Goethe, 18 January 1810, Goethe Diary 1998–2007, vol. 4, pt. 1, p. 111. . Получив книгу спустя неделю, Гёте не мог с ней расстаться. Вечерами, как бы поздно он ни возвращался домой, он перелистывал «Виды…», чтобы проникнуть в гумбольдтовский новый мир {809} 809 Goethe, 18, 19, 20, 21 January 1810, Goethe Diary 1998–2007, vol. 4, pt. 2, p. 111–112. .

Когда Гумбольдт не писал, он посвящал свое время опытам и сопоставлению своих наблюдений с наблюдениями других ученых. Его переписка колоссальна. Он засыпал коллег, друзей и незнакомцев самыми разнообразными вопросами: от данных по внедрению в Европе картофеля до подробной статистики работорговли и географических координат самой северной деревни Сибири {810} 810 Например, см.: David Warden to AH, 9 May 1809, AH Letters USA 2004, p. 111; AH to Alexander von Rennenkampff, 7 January 1812, Biermann 1987, p. 196. . Гумбольдт переписывался с коллегами во всей Европе, получал письма из Южной Америки о растущем недовольстве испанским колониальным правлением. Джефферсон сообщал ему о прогрессе перевозок в Соединенных Штатах и добавлял, что к Гумбольдту там относятся как к «одному из величайших на свете героев» {811} 811 Jefferson to AH, 13 June 1817, Terra 1959, p. 795. ; в ответ Гумбольдт отправлял Джефферсону свои свежие публикации {812} 812 Jefferson to AH, 6 March 1809, 14 April 1811, 6 December 1813; AH to Jefferson, 12 June 1809, 23 September 1810, 20 December 1811; William Gray to Jefferson, 18 May 1811, TJ RS Papers, vol. 1, p. 24, 266, vol. 3, p. 108, 553, 623, vol. 4, p. 353–354, vol. 7, p. 29; AH to Jefferson, 30 May 1808, Terra 1959, p. 789. . Президент лондонского Королевского общества Джозеф Бэнкс, знакомство с которым Гумбольдт свел в Лондоне два десятилетия назад, состоял с ним в постоянной переписке {813} 813 AH and Joseph Banks: AH to Banks, 15 November 1800; Bonpland to Banks, 20 February 1810; Banks to James Edward Smith, 2 February 1815 (запрос экземпляра маврикиевой пальмы для Гумбольдта); Banks to Charles Bladgen, 28 February 1815, Banks 2007, vol. 5, p. 63ff.; vol. 6, p. 27–28; 164–165; 171; AH to Banks, 23 February 1805, BL Add Ms 8099 ff. 391–392; AH to Banks, 10 July 1809, BL Add Ms 8100 ff. 43–44. . Гумбольдт отправлял ему засушенные образцы южноамериканской флоры и свои книги, а Бэнкс помогал Гумбольдту, если тот нуждался в некоторых сведениях.

В Париже Гумбольдт не сидел на месте. Он жил, как заметил один заезжий немецкий ученый, в «трех разных домах», чтобы работать и отдыхать, когда понадобится {814} 814 Adelbert von Chamisso to Eduard Hitzig, 16 February 1810, Beck 1959, p. 37; AH to Marc-Auguste Pictet, March 1808, Bruhns 1873, vol. 2, p. 6; Caspar Voght, 16 March 1808, Voght 1959–1965, vol. 3, p. 95. . Одну ночь он проводил в парижской обсерватории, засыпая урывками между наблюдениями за звездами и записями, другую коротал со своим другом Жозефом Луи Гей-Люссаком в Политехническом училище или с Бонпланом [18] В 1810 г. Гумбольдт поселился в одной квартире с Карлом Сигизмундом Кюнтом, племянником своего бывшего наставника и немецким ботаником, которому поручил работу над ботаническими публикациями, освободив от этой задачи – после споров и ссор – Бонплана. {815} 815 AH to Johann Georg von Cotta, 14 April 1850, AH Cotta Letters 2009, p. 430. См. также: Biermann 1990, p. 183. . По утрам, с 8 до 11, Гумбольдт навещал молодых ученых по всему Парижу. Как пошутил один его коллега, это были его «чердачные часы» {816} 816 Carl Vogt, January 1845, Beck 1959, p. 206. : чаще всего неимущие ученые жили в дешевых комнатах в мансардах.

К таким новым друзьям Гумбольдта принадлежал Франсуа Араго, молодой способный математик, работавший в обсерватории и в Политехническом училище. Подобно Гумбольдту, Араго имел склонность к приключениям. В 1806 г. этот 20-летний самоучка был отправлен французским правительством с научным заданием на Балеарские острова в Средиземном море, но испанцы заподозрили его в шпионаже и арестовали {817} 817 Arago 1857, p. 12ff. . Год Араго маялся по тюрьмам в Испании и в Алжире, пока летом 1809 г. не совершил побег, спрятав под рубашку свои научные записи. Узнав о смелом бегстве Араго, Гумбольдт поспешил ему написать и предложить встретиться. Араго быстро заделался ближайшим другом Гумбольдта – возможно, то, что это произошло как раз в момент женитьбы Гей-Люссака, не было совпадением.

Араго и Гумбольдт виделись почти ежедневно. Работая вместе и деля результаты работы, они часто спорили, да так горячо, что дело могло кончиться дракой. По словам Араго, Гумбольдт был человеком большого сердца, но иногда страдал «злоязычием» {818} 818 Араго о Гумбольдте, см.: Biermann and Schwarz 2001b. . Их дружба бывала бурной. Один из них мог выбежать в бешенстве «как надувшийся ребенок» {819} 819 Adolphe Quetelet, 1822, Bruhns 1873, vol. 2, p. 58. , но подолгу они не сердились. Араго был из тех немногих, к кому Гумбольдт питал безусловное доверие, от кого мог не скрывать свои страхи, свое недовольство собой. Они были как «сиамские близнецы», по выражению самого Гумбольдта {820} 820 AH to Arago, 31 December 1841, AH Arago Letters 1907, p. 224. , и их дружба была радостью его жизни {821} 821 AH to Arago, 31 July 1848, ibid., p. 290. . Их тесная близость даже вызывала тревогу у Вильгельма фон Гумбольдта. «Ты знаешь его страсть быть только с одним человеком», – говорил он своей жене Каролине; теперь у Александра был Араго, с которым он «не желал разлучаться» {822} 822 WH to CH, 1 November 1817, WH CH Letters 1910–1916, vol. 6, p. 30. .