Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

Это была научная книга, не отягощенная лиризмом. Для Гумбольдта стиль не был важнее содержания, но, опасаясь за «мелодию» своих фраз, он настаивал, чтобы издатель не менял ни одного слога {783} 783 AH to Johann Friedrich von Cotta, 21 February 1807, AH Cotta Letters 2009, p. 80. . Подробнейшие научные разъяснения – составлявшие большую часть книги – могли быть пропущены массовым читателем, так как Гумбольдт прятал их в примечаниях в конце каждой главы [17] Эти аннотации были интересны сами по себе: некоторые из них были небольшими эссе, другие – фрагментами мыслей или ориентирами для будущих открытий. Здесь Гумбольдт, например, говорит об эволюционных идеях задолго до публикации Дарвином его «Происхождения видов». {784} 784 AH Aspects 1849, vol. 2, p. 112ff.; AH Views 2014, p. 201ff.; AH Ansichten 1849, vol. 2, p. 135. .

В «Картинах природы» Гумбольдт показывает, как природа может оказывать влияние на человеческое воображение. Природа, пишет он, находится в загадочной связи с нашими «внутренними ощущениями» {785} 785 AH Aspects 1849, vol. 1, p. 208; AH Views 2014, p. 117; AH Ansichten 1808, p. 284. . Например, ясное голубое небо рождает совсем иные чувства, нежели тяжелая завеса темных туч. Тропический пейзаж, сильно усеянный бананами и пальмами, действует на человека совсем не так, как редколесье с белоствольными гибкими березками. То, что сегодня мы склонны считать очевидностью, – взаимосвязь между внешним миром и нашим настроением – для читателей Гумбольдта было откровением. Такие мысли высказывали поэты, но ученые – еще никогда.

«Картины природы» снова описывали природу как паутину жизни, с животными и растениями, зависящими друг от друга, мир, насчитывающий немало жизненных форм {786} 786 AH Aspects 1849, vol. 2, p. 7–8; AH Views 2014, p. 157–158; AH Ansichten 1808, p. 163ff. . Гумбольдт особое внимание уделяет «внутренним связям сил природы» {787} 787 AH Ansichten 1808, p. vii. Даю собственный перевод (in den inneren Zusammenhang der Naturkräfte). См. также: AH Aspects 1849, vol. 1, p. viii; AH Views 2014, p. 25. . Он сравнивает африканские пустыни с венесуэльскими льяносами и с пустошами Северной Европы: как ни далеко разнесены эти ландшафты, теперь они сливаются в «единую картину природы» {788} 788 AH Aspects 1849, vol. 1, p. 207; AH Views 2014, p. 117; AH Ansichten 1808, p. 282. . Учебные наработки, которые он начал со своих зарисовок после восхождения на Чимборасо, продолжившиеся в Naturgemälde , теперь становятся шире. Эта концепция стала для Гумбольдта подходом, позволявшим объяснить его новое видение. Его Naturgemälde был уже не только рисунком: из него мог вырасти прозаический текст, как в «Картинах природы», научная лекция или философское обобщение.

Книга «Картины природы» была написана на фоне безрадостной политической ситуации в Пруссии, когда Гумбольдт чувствовал себя брошенным на произвол судьбы в Берлине {789} 789 Beck 1959–1961, vol. 2, p. 16. . Гумбольдт призывал читателей «радостно следовать… в лесную чащу, в бескрайние степи и на хребет Андских гор», ведь «в горах – свобода» {790} 790 AH Views 2014, p. 25–26; AH Aspects 1849, vol. 1, p. ix; AH Ansichten 1808, p. viii. , и переносил их в волшебный мир, подальше от войны и «штормовых волн жизни» {791} 791 AH Aspects 1849, vol. 1, p. ix; AH Views 2014, p. 25; AH Ansichten 1808, p. viii. .

Этот новый подход к описаниям природы был настолько пленяющим, что Гёте писал Гумбольдту: «Я вместе с вами нырял в самые дикие края» {792} 792 Goethe to AH, 16 May 1821, Goethe Correspondence 1968–1976, vol. 3, p. 505. . Другой знакомый Гумбольдта, французский писатель Франсуа-Рене де Шатобриан, считал его сочинения такими необыкновенными, что признавался: «Можно подумать, что вы скользите вместе с ним по волнам, бродите вместе с ним в лесной чаще» {793} 793 Clark and Lubrich 2012b, p. 29. . «Картины природы» вдохновят несколько поколений ученых и поэтов следующих десятилетий. Книгу штудировал и Генри Дэвид Торо {794} 794 Sattelmeyer 1988, p. 207; Thoreau to Spencer Fullerton Baird, 19 December 1853, Thoreau Correspondence 1958, p. 310. Торо упоминал «Картины…», в частности в «Лесах Мэна» и «Экскурсиях». , и Ральф Уолдо Эмерсон, заявивший, что Гумбольдт расчистил «небеса от клочьев паутины» {795} 795 Emerson 1959–1972, vol. 3, p. 213. См. также: Emerson, 1849, Emerson 1960–1992, vol. 11, p. 91, 157; Harding 1967, p. 143; Walls 2009, p. 251ff. . А Чарльз Дарвин просил своего брата переслать эту книгу в Уругвай, где он надеялся ее забрать во время захода туда «Бигля» {796} 796 Darwin to Catherine Darwin, 5 July 1832, Darwin Correspondence, vol. 1, p. 247. . Позднее, во второй половине XIX в., фантаст Жюль Верн использовал гумбольдтовские описания Южной Америки для своей серии «Необыкновенные путешествия», порой напрямую цитируя их в диалогах. «Могучая Ориноко» Верна была литературным памятником Гумбольдту {797} 797 Schifko 2010; Clark and Lubrich 2012, p. 24–25, 170–175, 191, 204–205, 214–223. , и в «Детях капитана Гранта» исследователь-француз утверждает, что лезть на гору Тейде на острове Тенерифе нет смысла, коли там уже побывал Гумбольдт. «Что мне там делать, – восклицает месье Паганель, – после этого великого человека?!» {798} 798 Jules Verne’s Captain Grant’s Children (1865–1867). Неудивительно, что жюль-верновский капитан Немо из знаменитых «Двадцати тысяч лье под водой» описан обладателем полного собрания трудов Гумбольдта {799} 799 Jules Verne’s Twenty Thousand Leagues Under the Sea, 1869–1870, Clark and Lubrich 2012, p. 174, 191–192. .

Застряв в Берлине, Гумбольдт не переставал грезить о путешествиях. Ему не терпелось сбежать из Берлина – города, украшенного, по его словам, не знаниями, а лишь «цветущими полями картофеля» {800} 800 AH to C.G.J. Jacobi, 21 November 1841, Biermann and Schwarz 2001b. . И вот зимой 1807 г. судьба оказалась к нему благосклонной. Фридрих Вильгельм III попросил Гумбольдта присоединиться к отправлявшейся в Париж прусской мирной делегации. Король поручил своему младшему брату принцу Вильгельму попытаться смягчить финансовое бремя, взваленное французами на Пруссию по условиям Тильзитского мира. Принцу Вильгельму необходим был человек, знакомый с влиятельными людьми, которые поспособствовали бы успеху дипломатических переговоров. Лучшего кандидата, чем Гумбольдт с его парижскими знакомствами, было не найти.

Гумбольдт радостно принял предложение и в середине ноября 1807 г. покинул Берлин. В Париже он старался как мог, но Наполеон не желал идти на компромисс. Через несколько месяцев, признав неудачу переговоров, принц Вильгельм вернулся в Берлин – но уже без Гумбольдта, решившего остаться в Париже. Гумбольдт приехал туда хорошо подготовленным, со всеми своими записями и рукописями. В обстановке войны, в которой Пруссия и Франция сошлись как непримиримые враги, Гумбольдт, проигнорировав политику и патриотизм, избрал своим домом Париж. Его прусские друзья ужаснулись, как и Вильгельм фон Гумбольдт, не сумевший понять решение брата. «Я не одобряю действий Александра, оставшегося в Париже», – написал он Каролине, сочтя этот шаг непатриотичным и эгоистичным {801} 801 WH to CH, WH CH Letters 1910–1916, vol. 4, p. 188. .