Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

Конкорд, Массачусетс

Тем временем Америка развилась технологически. В 1825 г. был прорыт канал Эри, через пять лет был пущен первый отрезок железной дороги Балтимор – Огайо. В 1838 г. в Нью-Йорк приплыл из Англии первый трансатлантический пароход «Грейт Вестерн», а зимой 1847 г. – Торо как раз вернулся в Конкорд – в столичном Вашингтоне впервые зажглось газовое освещение.

Бостон оставался важной гаванью, и расположенный рядышком Конкорд, родной город Торо, рос заодно с ним {1576} 1576 Richardson 1986, p. 15–16; Sims 2014, p. 33, 47–50. . Там работали хлопкопрядильная, обувная, трубопрокатная фабрики (трубы делали из свинца), склады и банки. Каждую неделю через город, столицу графства, проезжало сорок дилижансов. Фургоны с товарами из Бостона тянулись по главной городской улице, в направлении торговых городов Нью-Гэмпшира и Вермонта.

Фермеры давно превратили прежнюю целину в поля, пастбища и луга. Торо записал в дневнике, что в конкордском лесу всюду слышны звуки топоров {1577} 1577 Richardson 1986, p. 16. . Ландшафт Новой Англии за истекшие два столетия резко изменился, вековые деревья канули в Лету. Леса сначала вырубали на дрова и для нужд строительства, потом, с приходом железной дороги, они стали гореть в паровозных топках. До Конкорда рельсы дотянулись в 1844 г., пройдя как раз по западному берегу Уолденского пруда, где часто гулял Торо {1578} 1578 Ibid., p. 138. . Дикая природа отступала, человек все больше порывал с ней.

Торо устраивала жизнь на Уолденском пруду, где он мог погружаться в книгу или часами любоваться цветком, не замечая происходящего вокруг. Он привык ценить радости простой жизни. «Упрощай, упрощай», – напишет он потом в «Уолдене» {1579} 1579 Thoreau Walden 1910, p. 119. . Быть философом, утверждал он, – значит жить «жизнью упрощения» {1580} 1580 Thoreau, spring 1846, Thoreau Journal 1981–2002, vol. 2, p. 145. . Он был сосредоточен на себе самом и не заботился о светских увеселениях, женщинах или деньгах. Его облик соответствовал этой жизненной позиции. Его одежда была неподходящей, его штаны были коротки, а обувь нечищена. Торо был краснолицым, с большим носом, клочковатой бородой и выразительными синими глазами {1581} 1581 Channing 1873, p. 25; Celia P. R. Fraser, Harding 1989, p. 208. . Один знакомый сказал, что он «успешно подражает дикобразу» {1582} 1582 Каролина Стергис Тэппен о Торо, см.: American National Biography. См. также: Channing 1873, p. 311. , другие описывали его как сварливого и «драчливого» {1583} 1583 Channing 1873, p. 312. . Некоторые находили у Торо «учтивые манеры» {1584} 1584 Nathaniel Hawthorne, September 1842, Harding 1989, p. 154. , хотя немного «неуклюжие и в чем-то неотесанные», впрочем, многие считали его забавным и занятным {1585} 1585 E. Harlow Russell, Reminiscences of Thoreau, Concord Enterprise, 15 April 1893, Harding 1989, p. 98. . Но даже друг и сосед Торо писатель Натаниель Готорн описывал его как «невыносимого зануду» {1586} 1586 Nathaniel Hawthorne to Richard Monckton Milnes, 18 November 1854, Hawthorne 1987, vol. 17, p. 279. , рядом с которым он стыдился своих денег, или дома, или того, что он пишет книгу, которую станут читать. Торо, конечно, был эксцентриком {1587} 1587 См.: Pricilla Rice Edes, Harding 1989, p. 181. , но также действовал «как ледяная вода в знойные дни для мучающихся жаждой горожан» {1588} 1588 Amos Bronson Alcott Journal, 5 November 1851, Borst 1992, p. 199. , говорил другой знакомый.

Все сходились в том, что Торо легче уживается с природой и словами, чем с людьми. Единственным исключением были дети – в их обществе он радовался, как они сами. Сын Эмерсона Эдвард с теплом вспоминал, что у Торо всегда находилось для него время: он рассказывал истории о «дуэли» двух черепах в реке {1589} 1589 Edward Emerson, 1917, Harding 1989, p. 136. или показывал фокусы с исчезающими и снова появляющимися карандашами. Когда деревенские ребятишки навещали его в хижине на Уолденском пруду, Торо водил их на длительные прогулки по лесам. Когда он насвистывал странные звуки, то один за другим появлялись животные: из подлеска высовывался лесной сурок, белки бежали к нему, и ему на плечо садились птицы.

Природа, писал Готорн, «кажется, усыновила его, как свое особенное дитя», недаром с ним общались животные и растения {1590} 1590 Nathaniel Hawthorne, September 1842, Harding 1989, p. 155; Harding 1989, p. 150–151 and Thoreau Walden 1910, p. 170, 173. . Эту связь никто не мог объяснить. По рукам Торо бегали мыши, на него садились вороны, змеи обвивались вокруг его ног, и он легко находил даже самые неприметные первые цветы весной. Природа говорила с Торо, а он с ней. Когда он засевал бобами поле, он спрашивал: «Чему я научусь у бобов, а бобы у меня?» Каждодневной радостью его жизни, говорил он, была «ловля мелкой звездной пыли» или «краешек радуги», что он ухватил {1591} 1591 Thoreau Walden 1910, p. 287. .

Живя на Уолденском пруду, Торо пристально наблюдал природу {1592} 1592 Ibid., p. 147, 303. . Утром он плавал и потом грелся на солнышке. Он гулял по лесам или, спокойно присев на прогалине, ждал появления животных. Он наблюдал за погодой, называя себя «добровольным инспектором вьюг и ливней» {1593} 1593 Ibid., p. 21. . Летом он доставал свою лодку и играл на флейте, скользя по воде, зимой ложился ничком на замерзшую поверхность пруда, прижимался лицом ко льду, изучая дно, «как картину под стеклом» {1594} 1594 Ibid., p. 327; p. 232. . Ночами он слушал шуршание ветвей по дранке крыши, а утром птичьи серенады, исполнявшиеся в его честь. Один из друзей называл его «лесным существом» {1595} 1595 Alcott’s Journal, March 1847, Harbert Petrulionis 2012, p. 6–7. .

Генри Дэвид Торо

Но, как ни наслаждался он одиночеством, Торо не жил отшельником в хижине. Он часто наведывался в деревню, чтобы перекусить в обществе семьи в родительском доме или у Эмерсонов {1596} 1596 John Shephard Keyes, Harding 1989, p. 174; Channing 1873, p. 18. . Он преподавал в лицее Конкорда и принимал на Уолденском пруду гостей. В августе 1846 г. Конкордское общество противников рабовладения провело свое ежегодное собрание на крыльце хижины Торо. Он ездил ради развлечения в Мэн. И писал. За два года жизни на Уолденском пруду он заполнил два толстых блокнота {1597} 1597 Shanley 1957, p. 27. : в одном он записывал свои лесные впечатления (потом они превратились в первый вариант «Уолдена», в другом – черновик «Недели на реках Конкорд и Мерримак» – книги о плавании на лодке в обществе незабвенного брата несколько лет назад.

Покинув хижину и вернувшись в Конкорд, он долго и безуспешно искал издателя для «Недели». Никого не интересовала эта рукопись – частично описания природы, частично воспоминания. Наконец нашелся издатель, взявшийся печатать и распространять «Неделю» за счет самого автора. Затея с треском провалилась. Никто не хотел покупать книгу, рецензии были в основном неутешительные: в одной, к примеру, Торо назвали неудачливым плагиатором Эмерсона. Понравилась книга немногим, объявившим ее «чисто американской» {1598} 1598 Alcott’s Journal, March 1847, Harbert Petrulionis 2012, p. 7; Theodore Parker to Emerson, 11 June 1849, Athenaeum, 27 October 1849, Borst 1992, p. 151, 159. .