Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

В первоначальной рукописи, написанной в хижине у пруда, Торо описал это «цветение» песка в отступлении в менее чем сто слов {1669} 1669 Shanley 1957, p. 204; Thoreau Walden 1910, p. 402–409. . Теперь оно разрослось более чем на 1500 слов и превратилось в один из центральных эпизодов «Уолдена». Песок, писал он, проявляет «ожидание растительного листа» {1670} 1670 Thoreau Walden 1910, p. 404–405. . Он оказывается «прототипом» {1671} 1671 Thoreau Walden 1910, p. 404–405. См. также: Richardson 1986, p. 8. , совсем как древняя форма Гёте. Явление, бывшее в первоначальной рукописи просто «невероятно интересным и прекрасным» {1672} 1672 Shanley 1957, p. 204. , теперь стало иллюстрировать то, что Торо называл «принципом всех действий природы» {1673} 1673 Thoreau Walden 1910, p. 407. .

Эти немногие страницы показывают, как Торо возмужал. Его описание последнего декабрьского дня 1851 г., сделанное одновременно с чтением Гумбольдта, стало метафорой космоса. Солнце, согревающее берега, он сравнивает с мыслями, согревающими его кровь. Земля не умерла, а «живет и растет» {1674} 1674 Thoreau, 31 December 1851, Thoreau Journal 1981–2002, vol. 4. p. 230. . И затем, глядя на те же места весной 1854 г., дописывая последний черновик «Уолдена», он отметил в дневнике, что земля была «живой поэзией… не окаменевшим, но живым организмом» {1675} 1675 Thoreau, 5 February 1854, ibid., vol. 7. p. 266. См. также: Thoreau Walden 1910, p. 408. . Эти слова он почти дословно включит в окончательный вариант «Уолдена»: «Земля полна жизни», написал он, и природа «дышит полной грудью» {1676} 1676 Thoreau Walden 1910, p. 399. . Это была природа Гумбольдта, пышущая жизнью {1677} 1677 Ibid., p. 408. . Наступление весны, заключал Торо, «подобно сотворению космоса из хаоса» {1678} 1678 Ibid., p. 414. . Это были одновременно жизнь, природа и поэзия.

«Уолден» Торо был мини-космосом одного отдельного уголка, воплощением природы, в которой все взаимосвязано, полным деталей повадок животных, весеннего цветения и толстого льда на пруду {1679} 1679 Walls 2011–2012, p. 2ff. . Объективности и чисто научного исследования нет, написал Торо, заканчивая «Уолден», потому что тому и другому всегда сопутствуют субъективность и чувства. «Факты сыплются из поэта-наблюдателя, как зрелые семена», – заметил он {1680} 1680 Thoreau, 19 June 1852, Thoreau Journal 1981–2002, vol. 5, p. 112; Thoreau, 6 May 1854, Thoreau Journal 1981–2002, vol. 8, p. 98; Walls 2009, p. 266. . Основа всего – наблюдение.

«Я ловлю небо и землю», – провозгласил Торо {1681} 1681 Thoreau, 3 November 1853, Thoreau Journal 1981–2002, vol. 7, p. 140. .

В год после издания второго тома «Космоса» Гумбольдту становится все сложнее исполнять мастерский берлинский фокус – балансировать между своими либеральными политическими взглядами и обязанностями при прусском дворе. Это стало почти невозможным после того, как весной 1848 г. в Европе начались беспорядки. После десятилетий реакционной политики по континенту покатилась волна революций.

Упадок в экономике и подавление политических собраний породили мощные протесты в Париже, вследствие чего напуганный король Луи-Филипп 26 февраля отрекся от престола и сбежал в Берлин. Через два дня французы провозгласили Вторую республику, революции произошли в Италии, Дании, Венгрии и Бельгии и других странах. В Вене консерватор государственный канцлер князь фон Меттерних попытался и не сумел подавить выступления объединившихся студентов и рабочих. 13 марта он подал в отставку и тоже бежал – в Лондон. Прошло два дня, и австрийский император Фердинанд I обещал своему народу конституцию. Правители по всей Европе запаниковали.

Той весной пруссы вслух читали друг другу в кафе Берлина газетные сообщения о бунтах по всей Европе {1682} 1682 Varnhagen Diary, 3 March 1848, Varnhagen 1862, vol. 4, p. 259. . В Мюнхене, Кёльне, Лейпциге, Веймаре и десятках других городов и княжеств Германии люди восставали против своих правителей. Они требовали объединения Германии, национального парламента, конституции. В марте отрекся король Баварии, великий герцог Баденский уступил народным требованиям и обещал введение свободы печати и созыв парламента. В Берлине тоже происходили демонстрации протеста, звучали призывы к реформам, но король Пруссии Фридрих Вильгельм IV не собирался так легко сдаваться и привел в готовность свои войска. Когда послушать воодушевляющие речи собралось 20 000 человек, король приказал солдатам промаршировать по улицам Берлина и взять под охрану его замок.

Прусские либералы давно разочаровались в своем новом короле. Гумбольдт, как и многие другие, надеялся, что его восхождение на престол приведет к концу абсолютизма. В начале 1841 г., в первые месяцы правления нового короля, Гумбольдт говорил другу, что он просвещенный правитель, которому «лишь нужно избавиться от кое-каких средневековых предрассудков» {1683} 1683 Varnhagen, 5 April 1841, Beck 1959, p. 177. , но он заблуждался. Спустя два года Гумбольдт сетовал тому же другу, что Фридрих Вильгельм IV «поступает так, как ему заблагорассудится» {1684} 1684 Varnhagen, 18 March 1843, AH Varnhagen Letters 1860, p. 97. . Король обожал архитектуру и, казалось, интересовался только проектами новых величественных построек, обширных парков и хранилищ для коллекций произведений искусства. Когда дело доходит до «земных тем» – внешней политики, прусского народа, экономики, то, как говорил Гумбольдт, «он о них почти не думает» {1685} 1685 Varnhagen, 1 April 1844, ibid., p. 106. См. также: AH to Gauß, 14 June 1844, AH Gauß Letters 1977, p. 87; AH to Bunsen, 16 December 1846, AH Bunsen Letters 2006, p. 90. .

При открытии королем первого в истории прусского парламента в Берлине в апреле 1847 г. все надежды на реформы рассеялись. Народ требовал конституцию, но Фридрих Вильгельм IV не оставил сомнений, что никогда на это не согласится. В речи в честь открытия парламента он напомнил делегатам, что король правит по божественному соизволению, а не по воле народа {1686} 1686 King Friedrich Wilhelm IV, speech to Vereinigte Landtag, 11 April 1847, Mommsen 2000, p. 82ff.; AH to Bunsen, 26 April 1847, AH Bunsen Letters 2006, p. 96. . В Пруссии конституционной монархии не бывать. Через два месяца парламент, так ничего и не добившийся, был распущен.

Весной 1848 г. под влиянием революций в остальной Европе прусский народ понял, что с него довольно. 18 марта революционеры выкатили на улицы Берлина бочки и стали возводить из них, а также из ящиков, досок и кирпичей баррикады {1687} 1687 Varnhagen Diary, 18 March 1848, ibid., p. 276ff. . Они выковыривали из мостовой булыжники и таскали их на крыши домов, готовясь к бою, начавшемуся к вечеру. С крыш полетели булыжники и черепица, на улицах загремели первые ружейные выстрелы. Гумбольдт находился у себя в квартире на Ораниенбургерштрассе и, как многие, не мог уснуть от боя солдатских барабанов. Женщины носили революционерам еду, вино и кофе, бои не прекращались всю ночь. Несколько сот человек погибли, но королевским войскам не удалось взять город под свой контроль. Той ночью Фридрих Вильгельм, упав в кресло, простонал: «Господи, Господи, неужто Ты навсегда меня покинул?» {1688} 1688 Varnhagen Diary, 19 March 1848, ibid., p. 313.