Джордж Кеннан - Кочевая жизнь в Сибири

– Если это китобойное судно, вытапливающее жир, – сказал Робинсон, – мы увидим его утром.

Оставив казака выносить наши вещи из лодки, мы поднялись на башню маяка, надеясь, что, пока светло, мы сможем разглядеть в подзорную трубу судно, от которого шёл дым, но от высоких чёрных скал острова Матуга с одной стороны залива и до крутого склона мыса Екатерины с другой на линии горизонта не было ничего, кроме редких льдин. Вернувшись в казачью казарму, мы расстелили медвежьи шкуры и одеяла на полу и безутешно заснули.

Рано утром следующего дня нас разбудил один из казаков с радостной вестью, что в пяти или шести милях от острова Матуга стоит большое судно с прямыми парусами. Мы поспешно вскарабкались на утес и без труда разглядели в подзорную трубу мачты и паруса большого барка, очевидно, китобойного судна, дрейфующего в заливе.

Мы быстро позавтракали, надели кухлянки и шапки и поплыли на вельботе к кораблю, находившемуся на расстоянии около пятнадцати миль. Хотя ветер был слабым, а море сравнительно спокойным, мы добрались до судна только после десяти часов. Когда мы поднимались на борт, по шканцам расхаживал румяный, седовласый человек, в котором я признал капитана. Судя по нашей меховой верхней одежде, он решил, что мы всего лишь туземцы, приплывшие торговать, и не обратил на нас никакого внимания, пока я не пошел на корму и не спросил, не он ли капитан этого барка?

При первых же словах по-английски он остановился как вкопанный, взглянул на меня и воскликнул с изумлением: «Чёрт меня побери! И тут эти вездесущие янки?!»

– Да, капитан, – ответил я, – мы не только здесь, и мы здесь уже больше двух лет. А что это за барк?

– «Морской бриз» из Нью-Бедфорда, штат Массачусетс, – ответил он, – а я капитан Гамильтон. Но что вы делаете в этой Богом забытой стране? Вы потерпели кораблекрушение?

– Нет, – сказал я, – мы здесь пытаемся построить телеграфную линию.

– Телеграфная линия! – воскликнул он. – Это ли не самая сумасшедшая вещь, о которой я когда-либо слышал! Кто будет телеграфировать отсюда?

Я объяснил ему, что мы пытаемся установить телеграфную связь между Америкой и Европой через Аляску, Берингов пролив и Сибирь, и спросил его, не слышал ли он когда-нибудь о Русско-Американской телеграфной компании.

– Никогда, – ответил он, – я не знал, что есть такая компания, но я уже два года в плавании и не очень хорошо слежу за новостями.

– А как насчет атлантического кабеля? – спросил я, – Вы что-нибудь о нём знаете?

– О, да! – весело ответил он, как будто сообщал мне самые лучшие новости в мире, – кабель проложили удачно!

– Он работает? – спросил я с замиранием сердца.

– Работает как снасть, ­– сердечно ответил он, – газеты Сан-Франциско каждое утро публикуют вчерашние лондонские новости. У меня их много на борту, я вам дам. Возможно, вы найдете в них что-то о своей компании.

Я думаю, капитан заметил по внезапной перемене наших лиц, что его известие об атлантическом кабеле было для нас потрясением, потому он немедленно оставил эту тему и предложил спуститься вниз.

Мы спустились в уютную, хорошо обставленную каюту, где стюард поставил перед нами закуски, и где мы целый час говорили о новостях мира от китобойного промысла в южной части Тихого океана до гонок на собачьих упряжках в Арктике и от пешего перехода Уэстона [118] Эдвард Пейсон Уэестон – американский путешественник пешком, родоначальник этого рода спорта. В 1861 году прошел 478 миль (769 км) от Бостона, штат Массачусетс, до Вашингтона, округ Колумбия, за 10 дней и 10 часов на инаугурационный бал Авраама Линкольна. по североамериканскому континенту до попытки Каракозова убить царя. Но разговор был, по крайней мере с нашей стороны, весьма формальный. Известие о полном успехе атлантического кабеля было столь же неожиданным, сколь и удручающим, и оно занимало все наши мысли. Потому что никому не нужна была сухопутная телеграфная линия через Аляску и Сибирь, если уже имелся действующий кабель между Лондоном и Нью-Йорком!

Около полудня мы покинули гостеприимную каюту «Морского Бриза» и приготовились вернуться в Гижигу. Капитан Гамильтон с сердечным великодушием не только отдал нам все газеты и журналы, которые были у него на борту, но и буквально завалил нашу лодку картофелем, тыквами, бананами, апельсинами и бататом, которые он вёз с Сандвичевых островов [119] До конца XIX века так называли Гавайские острова. . Я думаю, он видел, что мы расстроены, и хотел подбодрить нас единственным доступным ему способом – дать нам хоть немного деликатесов цивилизованной жизни. Почти два года мы не видели картофеля и не пробовали других свежих овощей и фруктов.

Наконец, мы с неохотой покинули «Морской Бриз», трижды прокричав «ура!» капитану Гамильтону и его кораблю.

Когда мы отъехали на три-четыре мили от барка, Льюис предложил, вместо того чтобы сразу возвращаться к устью реки, сойти где-нибудь на берег и просмотреть газеты, а казаки тем временем разведут костёр и пожарят картошку. Это показалось всем хорошим планом, и через полчаса мы сидели на берегу вокруг костра из плавника, каждый из нас с газетой в одной руке и бананом или апельсином в другой – питали ум и тело одновременно. Газеты были датированы с сентября 1866 года по март 1867 года и настолько перепутаны, что невозможно было проследить ход событий хронологически. Однако мы довольно быстро убедились не только в том, что новый атлантический кабель был успешно проложен, но и в том, что оборванный и потерянный кабель 1865 года был найден, поднят, отремонтирован и приведен в рабочее состояние. Я думаю, что это обескуражило нас больше всего. Если можно было найти кабель посреди Атлантики, поднять его с глубины 12 тысяч футов и починить на палубе парохода, то успех подводной телеграфии был обеспечен, и мы могли с таким же успехом паковать наши чемоданы и отправляться домой. Но были и ещё худшие новости. Льюис, читавший старый номер «Бюллетеня Сан-Франциско», ударил себя по колену кулаком и воскликнул:

– Друзья! Игра окончена! Послушайте-ка!

Специальная депеша.

Нью-Йорк, 15 Октября.

В результате успеха Атлантического кабеля все работы на российско-американской телеграфной линии прекращены, и предприятие закрыто.

– Ну и ну! – кажется, всё решилось. – Сказал Робинсон после задумчивого молчания. – Кабель нас победил.

Ближе к вечеру мы с тяжёлым сердцем отплыли к маяку и на следующий день вернулись в Гижигу, чтобы дожидаться прибытия судна из Сан-Франциско с официальным уведомлением о завершении проекта.

Официальное подтверждение плохой новости – Проект закрыт – Путешествие в Охотск – Свечение моря.