Евгений Бузни - Шпицбергенский дневник

На мой вопрос, кто ему переводил беседу с Цивкой, Поль сказал, что это была девушка. То есть с переводом помогала Катя, племянница Цивки, о чём, Полю, конечно, не было известно.

Мне же кажется своевременным рассказать историю переводчиков Баренцбурга.

Приехав на Шпицберген в 1991 году, я был единственным переводчиком в Баренцбурге. Однако, проведя один туристический сезон весной и летом, я понял, что успевать обслуживать все группы одному человеку почти невоз можно, особенно с учётом возрастающего интереса иностранных туристов к российским посёлкам. Поэтому стал подыскивать себе помощников.

Однажды ко мне в гостиницу пришла худенькая девушка с коротко постриженными волосами. Сказала, что зашла ко мне из больницы, где ещё лечится, но уговорила врача отпустить на несколько минут, и вдруг расплакалась.

Причина слёз, как выяснилось, была в том, что она, имея диплом преподавателя английского языка, вынуждена работать в столовой, где не только тяжело, но и атмосфера неприятная, когда на тебя кричат, заставляя то котлы чистить, то кастрюли неподъёмные перетаскивать, и вообще за человека почти не считают.

Девушку мне было жаль. Муж её работал электриком на ТЭЦ и похлопотать за жену не мог — должность электрика не давала на то больших прав. Мне хотелось оказать ей своё содействие, тем более, что самому нужна была помощница. А тут как раз в Баренцбург приехал генеральный директор Беликов. Я предложил Наде пойти к нему на приём и попросить перевести её на работу переводчиком, сказав при этом:

— Надя, если Беликов спросит тебя, согласен ли Евгений Николаевич взять тебя, то скажи, что со мной согласовано и я согласен.

Так и договорились. Со своей стороны я обсудил с Ткаченко и директором рудника Соколовым вопрос о создании туристического бюро в Баренцбурге и попросил помочь взять Надежду Бабюк в бюро, поскольку она дипломированный специалист по английскому языку. Никто, в принципе, не возражал, но дело чуть не сорвалось и вот почему.

Генеральный директор не часто посещал посёлок, потому желающих на приём обычно собиралось немало. Среди них в очереди была и Надежда Бабюк.

Войдя в кабинет, где на приёме сидели кроме генерального ещё и директор рудника вместе с начальником отдела кадров, девушка так волновалась, что частично забыла мои наставления. Протягивая Беликову своё заявление она наблюдая за тем, как начальник его читает и боясь, что ей откажут, поспешила сказать:

— Евгений Николаевич не возражает против моего перевода.

Беликов, не знавший тогда ещё тогда толком обо мне, но поразившийся, что помимо него есть ещё какое-то влиятельное лицо, которое может не возражать против чего-то, резко спросил:

— Кто такой, Евгений Николаевич?

Надя перепугалась резкого тона, поняла, что сделала что-то не так, стало сбивчиво объяснять, что разговаривала со мной, а Беликов опять спрашивает уже свою свиту:

— А почему этот Евгений Николаевич может возражать или нет, если я подписываю приказ? Кто он такой?

Пришлось вступать в разговор Соколову и поправлять неловкую просительницу. А потом, когда Надя пришла ко мне извиняться, сказав, что едва не вызвала на меня гнев генерального директора, я стал успокаивать её, напомнив, что обо мне ей нужно было говорить лишь в том случае, если бы спросили, а она сделала наоборот.

Тем не менее, с того времени мы стали работать вместе, только Бабюк была назначена заведовать гостиницей, которую включили в подчинение туристического бюро. Замечательный по характеру человек, Надя стала фактически моей правой рукой в работе. Когда я был занят, она с удовольствием водила экскурсии, во время моих частых отъездов сидела в кабинете, отвечая на многочисленные телефонные звонки, выписывала счета за обслуживание, отправляла и принимала факсы, словом делала всё необходимое, чтобы работа не останавливалась в моё отсутствие.

Муж Нади Володя работал на ТЭЦ там же, где и моя жена. Мы дружили семьями, и все праздники отмечали вместе. Не было случая, что бы мы с Надей поругались или выражали недовольство друг другом. У Нади с Володей дома на Украине осталась маленькая дочка, а с собой они привезли только сына Тарасика, смышленого весёлого мальчугана.

Вскоре к нам присоединилась Лена Чуприна, приехавшая с мужем и маленькой трёхлетней дочуркой. Лену направили ко мне как бы для прохождения практики. Сама она по образованию горный инженер и, кажется, даже защитила кандидатскую диссертацию в этой области, но хотела лучше изучить английский язык, для чего её сюда и направил папочка, занимающий высокий пост заместителя министра угольной промышленности на Украине.

Уж не знаю почему, но это оказался не единственный случай, когда ко мне направляли на обучение своих детей высокие начальники. А поскольку мне нужна была работа и весьма напряжённая, то приходилось заниматься и ускоренным обучением.

Интересно, что, прибыв ко мне на должность переводчика, Лена заявила в первый же день, что прошла полный курс обучения английскому языку по книге Элоны Давыдовой, но ничего в результате не знает. В последнем я быстро убедился, и мы начали почти с нуля. Однако Лена оказалась девушкой настойчивой, тяга к английскому была большая, так что к туристическому сезону она была готовым экскурсоводом, то есть знала текст экскурсии и могла отвечать на задаваемые вопросы.

Жила вся наша туристическая группа в гостинице и, честно говоря, жила очень дружно. Бывало, мы собирались вечером в квартире Нади по какому-нибудь поводу или она просто приглашала к себе на ужин, приготовив что-то вкусное, и в разгар застолья раздавался телефонный звонок из порта с сообщением о том, что подходит судно с туристами. Да нам из окна четвёртого этажа гостиницы было заранее видно приближающееся к причалу судно. И тут либо шёл тот, чья очередь была нами установлена, либо случалось, что я, как джентльмен, соглашался оставить дам отдыхать, а сам бежал в порт встречать группу и возвращался к столу после экскурсии.

Дочка Лены малышка Алина очень любила бывать у меня в кабинете. А я, скучая по своей, правда, уже взрослой дочери, просто обожал маленькую девочку, которой позволял делать всё, даже нажимать на кнопки пишущей машинки или клавиатуры компьютера. Муж Лены иногда приходил ко мне и возмущённо спрашивал:

— Евгений Николаевич, что вы делаете тут с моими женщинами? Их словно мёдом пчёл привлекает сюда, только и слышу: мы пошли к Евгению Николаевичу. Вечером, после работы, и то их обеих сюда тянет.

Возникла, однако, однажды проблема, связанная с высоким положением родителей. Подросла старшая дочь Соколова Мария, и стал отец подумывать о том, чтобы отправить её учиться не куда-нибудь, а на Британские острова в Оксфорд. Ну, а перед этим попросил меня позаниматься с нею английским, а чтобы дело шло серьёзней, определил дочурку свою на работу ко мне в туристическое бюро.