Евгений Бузни - Шпицбергенский дневник

Макароны сварились, примешали тушёнку, разогрели в кастрюле, взяли с собой в комнату Вадима Фёдоровича, принесли туда же зелёный горошек, помидоры в томатном соусе, зелёные маслины, сыр и прекрасно поужинали с водочкой, восхищаясь условиями нашей жизни.

А за окном вышло солнце, погода наладилась отличная. Жаль только, что, по сути, это уже ночь.

Нет, конечно, утром шёл дождь. Такая вот погода. Я-то проснулся после одиннадцати, а ботаники, два человека вместе с поляками на их лодке, выехали на западный берег собирать образцы почвы или чего-то ещё. Ну и мокнут теперь. Умылся, побрился, и потом проснулся Старков. Решили подогреть макароны, оставшиеся от вчера, так как на завтрак в столовую идти не хотелось. Решили на обед пойти часа в четыре. Я подогрел макароны в кастрюле, принёс сыр и масло, пришёл Витя, и мы позавтракали остатками вполне прилично. Составили письмо в трест «Арктикуголь» относительно транспорта в Лонгиербюене и домика губернатора, в котором нужно устраивать приезжающих, если транспорт не подаётся к моменту прилёта или отлёта самолёта. Потом, правда, Старков сказал, что письмо нужно менять, так как через месяц Цивка не будет директором, по словам консула, а потому адресовать письмо нужно другому человеку. Но решили, что пока оставим так, поскольку подписи руководителей экспедиций уже собраны.

До обеда работал над переводом доклада Старкова, а потом пошли есть вдвоём. Виктор опять отказался от обеда. Обедали вместе с ботаниками. У нас с первого числа карточки обнулены на компьютере и начаты с самого начала, то есть с 3 с половиной тысяч, а теоретически с 4 с половиной, что мы никак понять не можем. Ну да ладно.

На обед нечто вроде борща, рис типа плова и чай. Поел и лёг дремать до половины седьмого. Вставать не очень хотелось, но нужно идти в бассейн, чтобы успеть поплавать. В бассейне никого практически не было, по крайней мере сначала. Я успел проплыть первые пятьсот метров, когда появился первый человек. Потом он ушёл и появился другой, но я проплыл свою намеченную тысячу метров и покинул чудное место отдыха.

Ботаники готовились к отходной. Я подписал стихами три книжки своей поэмы, собрались приглашённые, и началось празднование. Всё прошло хорошо. Пили долго и достаточно, чтобы не пожалеть о недостатке чего-то.

Вечер был приятным. Старков пел, и пели остальные. Значит, всё было нормально. Помог убирать со стола и сел за компьютер.

Поднялся опять часов в одиннадцать. Ботаники уехали, а я не проводил.

Уж очень люблю поспать. Даже не знаю, провожал ли их кто-то. Да они, как говорят, и не ложились спать. Пошёл к Старкову, а он уж и встал в восемь, и позавтракал в столовой. Пришлось мне самому у себя пить чай, чтобы его не отвлекать ото сна или ещё чего-то. Поработал над переводом и провёл занятие с Виктором Державиным по работе с кинокамерой. Ему хотелось узнать практически, как с нею работать. Узнал и попробовал. Потом пришёл Старков, и двинулись на обед.

А небо целый день моросит мелким дождиком. Зонтик не брал, но на обратном пути очки были в крапинках дождя. По дороге заходили в библиотеку.

В читальном зале на столе только религиозные газеты, которые привёз с собой Державин. А тех, о которых мы говорили с Цивкой, так и нет. Болтун.

Дома поспал до шести с небольшим и пошли с Виктором в бассейн ненадолго, так как решили поужинать дома по случаю приезда Виктора из института географии. В бассейне проплыл пятьсот метров, пока Державин сделал шесть кругов. Мог бы, конечно, проплыть ещё пятьсот метров, если бы догадался, что Виктор будет идти на шестьсот метров. А то просто лежал на спине и будто бы немного плавал.

На обратном пути увидел Мальцева, стоявшего на лестнице гостиницы.

Спросил, как его дела. Мальцев мрачно буркнул что-то. Я поинтересовался, есть ли у него проблемы. Он ответил, что, конечно, если теряешь шестнадцать тысяч, то проблемы будут. Понял, что Цивка хочет отправить Мальцева домой за свой счёт. Говорю, что он не имеет права этого делать.

Мальцев ответил, что Цивка обвинил его в нарушении условий контракта. Я сказал, что разберёмся с этим вопросом.

Пришли к себе, и я занялся макаронами. Старков предложил собраться в моей комнате. Не понял, правда, почему, но поставил свой стол к дивану, принесли закуски, макароны с тушёнкой, выпили водку, привезенную гостем, а потом Старков принёс ещё одну. Что-то много мы пьём.

Между тем, приехали из Мурманска строители, которые ремонтировали наше здание два года. Теперь будут делать ремонт в ЗГМО.

Вымыв посуду, я пошёл пройтись по посёлку. По пути вынес мусор из кухни. Тот-то Валентина удивится завтра, что даже мешка с банками и бутылками, что стоял внизу, уже нет. А я пошёл по обыкновению за ферму.

Увидел нечто белеющее на горе и решил подняться, чтобы понять, что это.

Поднялся по камням и переступая через грибы. Жаль было, что не для кого собирать. Белевшейся вещью оказался кусок жести. Как он попал наверх — загадка.

Тут услышал над головой крик бургомистра. Прилетел откуда-то дежуривший. Поднял голову и увидел, что на его крик уже спешит целая стая.

Сообразил, что наверху их гнёзда, но далеко — они меня не сразу заприметили. Решил не дразнить гусей и пошёл вниз. Спускался осторожно. Опыт туриста подсказывал не торопиться, особенно выпивши. Оглянулся наверх и увидел, что сторожевой бургомистр сидит неподалеку на камушке и следит за мной. Стая исчезла, так как поняли, что я не собираюсь идти к их гнёздам. Вспомнилась моя поэма, где я пишу о белом медведе, когда его в горах атакуют птицы. Кто-то сегодня рассказывал о картине, когда птицы налетали на песца. Да, поляк, который у нас живёт, говорил мне об этом. Ну, я дошёл до дороги нормально.

Заглянул в часовню посмотреть, как она оформлена. Любопытно и не более того. Пора спать.

Утром, может быть, разбудило солнце. Наконец-то не дождь. Умылся, побрился, оделся и пошли со Старковым завтракать. Потом сел за перевод.

Саша Роскуляк принёс телефонную трубку. Звонил из Лонгиербюена Поль, журналист «Свальбард Постена». Интересовался, каковы результаты его статьи в Баренцбурге. Рассказал, что знал. Он огорчён тем, что Мальцеву грозит потеря каких-то денег. Но ведь Мальцева никто за язык не тянул. Он сам говорил, что ничего не боится. Поль собирается приехать в пятницу для беседы с Цивкой. Мы решили, что в этом случае ему следует воспользоваться услугами официального переводчика Цивки.

Поработал над переводом неплохо, и пошли на обед. В столовой ввели новшество. Каждую порцию второго блюда взвешивают на весах. Это очень смешно. Сама раздатчица справедливо возмущается, говоря, что не взвешивать порции надо, а увеличивать норму раздачи, поскольку установленная норма очень мала. На собрании говорили именно о том, что порции маленькие, а Цивка ответил так, будто всё дело в раздатчицах, пообещав установить весы не только на раздаче, но и в зале для контроля. Да эти весы тоже стоят теперь, но смысла-то в этом никакого. Никто не проверяет, просто берут двойную порцию, если хотят нормально поесть, а, значит, и платят вдвое больше.