Тинкай Кретова - Казтабан

– А почему теперь не могут? – я был удивлён, услышав, что вопрос, на который я искал ответ, уже был когда-то решён.

– Я и не помню. Это тебе нужно дядю своего спросить, он бабушкины рассказы обожал, мог целыми днями слушать. Может, и правда, навестишь его? Только передохни с дороги.

Я пробыл дома несколько дней, а потом, нагрузив на коня гостинцы от матери, в ночь отправился к дяде в аул в гости. Путь был близким, поэтому я выехал на закате, чтобы не ехать по жаре и прибыть к утру.

Северный аул находился посреди степи и был виден издалека. Он был большим и красивым: чистые юрты и белые шатры расположились в аккуратном порядке, в некоторых дворах были привязаны породистые ухоженные жеребцы и стояли украшенные повозки. Я быстро нашёл дядину юрту и спешился.

Меня встретили тепло. Поздоровавшись со всеми родственниками, после расспросов и угощений я завёл с дядей речь о прабабушке.

– Да-а, – протянул он, и его взгляд затуманился от воспоминаний. – Твоя прабабка знала и помнила много такого, что люди давно позабыли.

– Например, про казтабан? – уточнил я.

– Ха, точно! Тебе мать рассказала? – дядя откинулся на стопку одеял, лежавших за его местом у дастархана. – Да, в детстве бабушка нам рассказывала, что в одной старой священной роще тёк волшебный ручей. На его дне лежал камень, на котором остался след лапок первого созданного Тенгри гуся. Когда где-то на земле духовно чистый человек загадывал желание попасть в другое место, рисовал такой же след на земле и наступал на него, то след в ручье начинал светиться, а духи рощи, видя это, тут же доносили об этом Йол-Тенгри, и он вмиг отправлял этого человека, куда тот хотел.

– А что потом случилось? – спросил я с интересом.

– Да кто его знает? Бабушка говорила, может, ручей высох, или камень мхом порос, или украл его кто. Сколько таких священных рощ и ручьёв в наших землях, знаешь? Искали, искали люди, так ничего и не нашли. С тех пор человек только верхом и может путешествовать. Кому повезёт – как ты, на крылатом коне, а остальные только по земле.

Я вздохнул. Значит, где-то всё-таки прячется решение, способное принести радость тем, кто трудится на благо других людей. Только чтобы его найти, видимо, придётся очень постараться. Мы ещё немного побеседовали с дядей, потом он провёл меня по своему аулу и показал пышные стада, пасущиеся вдалеке, а вечером я повернул обратно с подарками для матери.

Всю дорогу я думал о том, где найти священную рощу с волшебным ручьём, и, вспомнив, что очень много лесов растёт далеко на северо-востоке наших земель, решил отправиться туда.

На перевале, с которого уже виднелся мой аул, я спешился, чтобы немного прогуляться. Отпустив коня, я шагал вниз по склону, когда краем глаза увидел стремительно движущуюся фигуру. Это был мой давний преследователь, тусклоглазый уродливый демон. Я впервые разглядел его при свете дня. Он оказался ещё безобразнее, чем я привык думать: редкие клочья шерсти, поверх которых был накинут изодранный тулуп, ноги разной длины, из-за чего его походка была неравномерной и отталкивающей, кривые зубы и неровно посаженные глаза навыкате.

Несмотря на всю свою несуразность, он очень быстро перемещался. И когда я понял, что он направляется к моему коню, было уже поздно. Демон вскочил на жеребца, отчего тот испуганно заржал и встал на дыбы, скидывая навязанные сумки. Когтистые руки вцепились в гриву, а плешивый бесовский хвост хлестанул тулпара [49] Тулпар – крылатый конь в мифологии кочевых народов. по крупу так, что тот взмыл в небо, пытаясь сбросить наездника, и скоро совсем исчез из вида. Эх, если бы только у меня был лук! Я с досадой пробежал ещё несколько шагов, в отчаянии со свистом запуская в воздух камни, и запнулся, запутавшись ногой в валяющейся поклаже.

Делать было нечего. Накинув тяжёлые сумки, я отправился домой пешком, поклявшись найти мерзкого демона и поквитаться с ним. Но он больше не появлялся, сколько бы я ни кружил по ночам в окрестных горах и оврагах, и несколько дней спустя, взяв простого жеребца, я поскакал на восток, время от времени поднимая голову вверх и надеясь услышать ржание своего коня.

Я ехал быстро и останавливался, только чтобы дать жеребцу напиться и передохнуть, и вскоре передо мной показались очертания большого озера, которое, как мне когда-то рассказывали, принадлежало очень старому морскому духу, чьё море давно потеряло связь с океаном. Я решил найти его, чтобы узнать, не видел ли тот крылатого коня, и расспросить о священной роще, но никак не мог добраться до воды. Пришлось долго плутать по пустынным извилистым дорожкам, которые упорно не хотели выводить меня на берег. Солнце клонилось к закату, и, вконец измученный, я решил заночевать прямо в степи.

Но отдых не принёс мне сил. Там, где я остановился, оказались очень беспокойные духи местности. Всю ночь они кричали и дрались, и в коротких неглубоких снах я всё время видел демона, снова и снова забирающего моего тулпара. Утром я увидел, что ночевал рядом с большим разломом земли – в таких местах всегда живёт нечисть.

При свете дня я всё-таки вышел к воде, и с удивлением обнаружил, что каким-то образом очутился на противоположном берегу озера. Водный дух, потемневший от долгих лет и ветреных зим, встретился мне у заброшенного аула. Он был нелюдимым и совсем не разговорчивым. Всё, что мне удалось выяснить: вокруг священной горы на северо-востоке много лесов, и понял, что искать нужную рощу лучше именно там. Крылатого коня дух не видел.

Изнывая от жары, я пустился вскачь, и вскоре пустынная местность осталась позади, а передо мной выросли сначала небольшие зелёные пригорки, а потом и высокие лесистые горы, и наконец я увидел искрящееся синее озеро. По воде бежали мелкие пенные волны, и издалека казалось, что это пасётся в долине большое стадо белых баранов.

Тропа вела мимо озера, к ущелью и дальше, к крутому подъёму. У самого склона я увидел крепкую женщину, сидящую на старом пне, с распущенными волосами, без определённого возраста, приятной, хотя и немного воинственной внешности. По её взгляду я понял, что она ждала меня.

– Здравствуй, Қиял! Меня зовут Жер-Су [50] Жер-Су (тюрк. Йер-Суб, «земля – вода») – в мифологии алтайцев, хакасов, киргизов олицетворение земли и воды, у алтайцев – совокупность высших духов (добрых божеств), покровительствующих людям. , – мягким, но сильным голосом произнесла женщина, когда я спешился и подошёл ближе. – Мне подчинены духи местности на всей земле. Я знаю о твоём Пути, хотя сейчас ты, возможно, и сам не знаешь, куда идёшь. Я живу в нижней части горы Ульгеня, недалеко от вершины Матери-Умай. Что бы ты сейчас ни искал, тебе нужно туда добраться.