Игорь Забелин - Встречи, которых не было

13 июля 1728 года бот «Св. Гавриил» вышел в море и взял курс на север. Он миновал полуостров Олюторский, бухту Гавриила, бухту Угольную, залив Креста, бухту Провидения и ровно через месяц, 13 августа, достиг северо-восточного угла Чукотского полуострова. Береговая линия, ранее круто поднимавшаяся на северо-восток, там резко изменила направление и пошла на северо-запад. И Беринг, и Чириков, и Шпанберг, и Чаплин, и матрос Кондратий Мошков, очевидно, не без интереса осматривали угрюмые скалистые берега…

Инструкция, написанная Петром Первым, обязывала Беринга искать, где Азия сошлась с Америкой. Поскольку Америка находилась на востоке, а береговая линия повернула на запад, было всем ясно, что в данном конкретном месте Америка с Азией не соединяется. Как следовало поступить мореплавателю, слышавшему ранее о морском пути из устья Колымы до Камчатки и о проливе, но посланному проверить все это и нанести пролив на карту?.. Такой мореплаватель обязан был принять одно из трех решений: 1) повернуть на восток и плыть через пролив до тех пор, пока корабль не достигнет Америки, или 2) плыть на запад до устья Колымы, или, на худой конец, 3) вести корабль на север до тех пор, пока какое-нибудь неодолимое препятствие не преградит путь. Будто бы просто и самоочевидно. Однако Беринга это совершенно не устраивало. Еще ничего не открыв и ничего не доказав , он созвал «консилиум» и стал советоваться, что делать дальше, словно уже было выполнено все, что от него требовалось. Вот тут-то и проявились в полной мере человеческие качества Беринга и его помощников Алексея Чирикова и Мартына Шпанберга. На этом консилиуме со всей очевидностью выявилось превосходство совсем еще молодого, двадцатипятилетнего Алексея Чирикова над своими начальниками.

Но кто такой этот Алексей Чириков?.. Давайте выясним это, прежде чем говорить о его первом крупном споре с Витусом Берингом. Вновь предоставим слово Александру Петровичу Соколову, историографу: «…Алексей Ильич Чириков был лучшим офицером своего времени, краса и надежда флота, умный, образованный, скромный и твердый человек, в котором «морская служба не смогла ожесточить чувствительное сердце», по свидетельству Миллера. Выпущенный из Морской академии в 1721 г. за отличие прямо в Унтер-Лейтенанты, через чин мичмана, занимавшийся сперва во флоте, потом в Академии обучением гардемаринов, он был представлен Петру Великому… Сиверсом и Сенявиным для посылки в первую экспедицию вместе с четырьмя другими офицерами (Шпанберг, Зверев, Косенков и Лаптев), которым, писали они, «оная экспедиция годна». Назначенный тогда вместе с Шпанбергом под команду Беринга и произведенный при этом (1725 г.), опять не в очередь, за отличие в лейтенанты, он уже успел оказать в этой экспедиции благоразумную твердость своими советами и по возвращении в 1730 г. вознагражден следующим чином — Капитан-Лейтенанта».

А теперь вернемся к консилиуму, происходившему 13 августа 1728 года под 65°30′ с.ш. в проливе, который ныне носит имя Беринга. Легко можно предположить, что Беринг вообще не прочь был бы немедленно плыть обратно. Но оба помощника его высказались иначе.

Мартын Шпанберг предложил еще в течение трех дней идти на север, а потом возвращаться, даже если ничто не помешает дальнейшему плаванию.

Совершенно по-другому отнесся к делу Чириков. Он рассуждал так: поскольку неизвестно, как далеко простираются на север берега Азии, и, следовательно, не исключено, что севернее Чукотского Носа они все-таки сходятся с американскими, нужно плыть до устья реки Колымы или до льдов. По мнению Чирикова, только таким способом можно было доказать, что Азия и Америка разделены морем. Если же берег начнет сильно уклоняться к северу, то надлежит начиная с августа заняться поисками места для зимовки, причем для этой цели Чириков рекомендовал достичь земли, расположенной против Чукотского Носа, то есть Америки, а на следующий год продолжить исследования.

«Беринг не последовал совету рассудительного и храброго моряка, — пишет академик Л. С. Берг, — а между тем к разрешению поставленной экспедиции задачи нужно было идти только таким путем, какой предлагал Чириков: надлежало плыть к устьям Колымы, на что по состоянию погоды и льдов, а также по времени — 15 (26) августа — была полная возможность. Только этим способом можно было удостовериться в том, что между Азией и Америкой нет соединения. Осторожный командор присоединил свой голос к мнению Шпанберга».

Но выдержки у Беринга не хватило и на три дня. Уже 15 августа посреди чистого моря при ясной спокойной погоде «Св. Гавриил» повернул обратно и пошел по своим «следам», не уклоняясь в сторону, что исключило самою возможность дальнейших географических открытий. Такое поведение Беринга впоследствии было осуждено нашим великим ученым М. В. Ломоносовым. Что касается объяснений самого Беринга, то они свидетельствуют о его формальном отношении к заданию, 6 полном отсутствии у Беринга личной заинтересованности в успехе предприятия.

Что же нового дало плавание Витуса Беринга, что прибавило оно к тому, что было уже известно о проливе, которому позднее мореплаватель Кук присвоил имя Беринга?.. Увы, очень немного. Что Азия не соединяется с Америкой, он не доказал, берегов Америки, не увидел, путь до Колымы не проведал. Он просто побывал в проливе, где до него уже бывали, увидел то, что до него видели, убедился, что к северу от Чукотского полуострова нет земли, что также было известно, и торопливо вернулся обратно.

Короче говоря, географическое значение плавания Витуса Беринга оказалось гораздо меньшим, чем могло бы быть при ином отношении к делу. Беринг действовал как робкий исполнитель чужой воли, лишенный любознательности и творческого огонька. Моральное, нравственное превосходство Чирикова над своим начальником никаких сомнений вызвать не может.

Эту характеристику великолепно подтверждает поведение Беринга в следующем 1729 году. В Нижнекамчатске местные жители сообщили Берингу, что в ясные дни к востоку от Камчатки видна земля. Беринг решил, что речь идет об Америке, но имелись в виду Командорские острова — те, на которых Беринг провел последний месяц своей жизни. 5 июня Беринг вывел «Св. Гавриила» в море, намереваясь достичь эту видимую простым глазом землю, но уже 8 июня, из-за того что начался сильный ветер и на море спустился туман, повернул обратно. Прославленный мореплаватель не стал дожидаться даже прояснения погоды — под всеми парусами направился он в Охотск, а 29 августа уже прибыл в Якутск. Надо ли доказывать, что в данном случай Витус Беринг не выдерживает никакого сравнения с землепроходцами, с теми, что шли проведывать новые земли на свой страх и риск, кого не могли остановить не то что ветер с туманом, но и преграды неизмеримо более грозные…