Александр Усовский - Дойти до перевала

— А кто это — Хефле?

— Обергруппенфюрер, командир наших крестничков, дивизии СС «Галичина», и по совместительству — шеф карательной операции в Словакии.

— Так был же вроде этот… как его… Готлиб Бергер? В бумагах у начфина того вроде как он фигурировал?

— Был. Неделю, как уволили — не справился. А этот чёрт, похоже, справляется… Так вот, пассажиром оказался штурмбанфюрер — это майор на армейские звания. И ситуация — «шкода» полыхает, в канаве водитель без сознания — его Костенко прикладом успокоил — и что нам было делать? Я планировал пассажира допросить на месте, и, в зависимости от того, что он нам скажет — решить, что с ним делать дальше. А тут… В общем, поволокли мы его с собой. А он ещё, как на грех, ногу подвернул — так что мы его буквально на руках до леса тащили…. А ещё не стемнело — мы, как на ладони… Минут десять где-то играли роль идеальных мишеней. Но в тот раз всё же Бог уберёг… В общем, добрались до леска благополучно. Ну и я сразу штурмбанфюрера этого опрашивать взялся. Много чего любопытного он нам поведал — после того, как я пообещал ему жизнь сохранить. — Савушкин налил себе в кружку сидра из кувшина, заботливо приготовленного всё той же Моникой, сделал пару глотков — и продолжил: — Хороший компот… Освежает. В общем, ехал этот эсэсовский чин в Пештяны, на аэродром, который в понедельник авиация повстанцев разнесла в клочья.

— А у повстанцев есть авиация? — Изумился Котёночкин.

Капитан пожал плечами.

— Сам охренел. Но майор этот уверенно об этом говорил, как о достоверном факте. Его из Тренчина, где сейчас штаб карателей, отправили удостоверится, велики ли потери — дежурный по аэродрому доложил, де тридцать шесть самолётов прямо на стоянках сожжено.

— Немецких? — Живо спросил лейтенант.

Савушкин махнул рукой.

— Если бы… Словацких. Там дислоцировался полк истребителей — или эскадрилья, в общем, какая-то «лётка» — на сто девятых «мессерах», их словацкое командование против союзников использовало. Американцы бомбят Вену и Будапешт с баз в Италии — вот их словаки и пытались несколько раз перехватить. Ну а сейчас там, по словам майора, полный аллес капут… Нет у словаков больше истребительной авиации. Хотя, похоже, немцы на неё особо и не рассчитывали. Этот штурмбан довольно равнодушно об этом говорил — сгорели и сгорели, хрен с ними, главное — к русским не перелетели, как остальные словацкие летуны… Он нам и состав группы «Словакия» разложил по полочкам — панцергренадерская дивизия «Татра» с севера, от Чадцы, и панцергренадерская дивизия СС «Хорст Вессель», из венгерских фольксдойче, от Нитры на восток — через неделю должны встретится у Банска-Бистрицы. За это время боевые группы дивизии «Галичина» должны очистить от повстанцев долины Нитры и Вага…Ну это у них такие планы…В общем, наговорил штурмбанфюрер на помилование — и я ему жизнь оставил. Привязали к буку, так, некрепко — чтоб часика через три смог развязаться — и двинулись к Бойнице. Это тот городок, возле которого мы замок на пути туда видели…

— В Центр успели доложить?

Савушкин кивнул.

— Одно утешение… Женя шифровку составил, отправил — и мы решили ночевать, потому что на самом деле дальше идти уже сил не было. Выбрали ельник погуще, и завалились спать. Откуда ж нам было знать, что немцы по нашему следу собак пустят…

— Собак?

— Собак. Как раз я дежурил, уже светало, часов шесть где-то было… Слышу — лай, километрах в трёх. Утро, слышимость отличная…. Сначала особого значения не придал, Словакия, сельский край, тут в каждом дворе по барбосу на цепи… А потом прислушался — и понял: не домашние это тузики лают. Несколько собак, свора. В мирное время решил бы, что охотники облаву затеяли, да где оно, мирное время… Ребят поднял, и мы бегом к Нитре — решили по воде уйти…

— Успели?

— Успели. Пришлось, правда, часа три против течения брести, вымотались вусмерть. До какого-то железнодорожного моста дошли — и решили какой-нибудь товарняк оседлать, какой на север идёт. И от собак спасение, и всяко быстрее, чем пешком… Да тут мы маху дали…

— В каком смысле?

— В прямом. Поезд прошёл где-то километров шесть — и въехал на какую-то большую станцию. Вагоны, вагоны, воинские эшелоны, пассажирские, народ мельтешит по путям, обходчики, грузчики, солдаты — в общем, не вылезти нам из вагона, хоть ты плачь. Решили ночи дожидаться — да оказалось без толку. Станция Превидза, как я по карте вычислил, узловая, фонари горят, как в мирное время — ну а чего им опасаться, глубокий тыл! — в общем, и ночью там выйти не удалось. На соседних путях воинский эшелон стал, платформы с тягачами артиллерийскими, у каждой — часовой. Ну куда тут вылазить? А наш эшелон стоит. Никуда не едет… Попали, как кур в ощип, в общем… Утром в среду — как раз Костенко дежурил — тронулись куда-то. Понятно, мы наготове, мало ли что… Оказалось — под загрузку. На элеватор наш эшелон подали. Мешки с мукой, целые терриконы… Неплохо так немцы словаков доят, в один вагон сорок тонн входит, а под погрузку стало их пятьдесят… Одним махом в Рейх две тысячи тонн пшеничной муки…В общем, решили мы с Костенко — раз уж нам так судьба распорядилась, то не допустим мы этого. А мука… Сам понимаешь. Грузчики все белые, вагоны — соответственно… Ну и мы под сурдинку — винтовки оставили в вагоне, только Женя рацию спрятал под перронным настилом, вместе с нашими сидорами… кителя наверх выпустили, поверх амуниции, за мешки взялись — и минут через пять нас было от грузчиков не отличить…. Пока то да сё — Олег мину поставил, взрыватель с задержкой на двенадцать часов, по максимуму… прям под буксу умудрился впихнуть…

— Так вы грузчиками прикинулись? — удивился лейтенант.

— Ну а кем же ещё? Я ж говорю, всё в муке… Правда, мы недолго мешки таскали — на третьем круге за водокачкой схоронились. Решили винтовки уже не брать, как Некрасов ни убивался — ты ж помнишь, как он свою Свету ценит — только Строганов рацию достал да мы сидора свои разобрали… Без винтовок и автоматов мы, считай, только наполовину бойцы — ну да ничего не поделаешь. Пистолет в такой ситуации — тоже оружие… Дождались, пока погрузка закончится и народ к проходной потянется — и с ними потихоньку на выход двинули. Благо, никто никаких пропусков там не проверял, так, вохра для порядка прошерстила мешки заплечные у пары человек на предмет выноса муки — да и отвалила. Ну мы и вышли со станции. А вот дальше… — И Савушкин тяжело вздохнул, отхлебнул сидра и продолжил: — Недалеко тут. Деревенька Правенец. Вчера вечером… Шли по лесной тропе, тихо было, я уж было решил, что так и до Пастухи доберёмся… Трое их было. Егеря. Что они там забыли — бес их сейчас разберёт…. Но явно не погулять вышли — винтовки держали наизготовку, и никаких тебе «Ире папире…». Думаю, связного партизанского поджидали. А тут мы… Нос к носу. Костенко — он первым шёл — успел в бурелом сигануть и «парабеллум» свой выхватить. А Женя…. Рацию он волок за плечами, мы её по очереди тащили, его черёд был… Она его и сгубила. Замешкался он — ну, может, на секунду, мешком с рацией за кусты зацепился… Две пули. Одна в бедро, вторая в шею. А третью рация приняла, когда уже Женя падать начал…. Пистолеты у нас — какой тут огневой бой… двоих, правда, мы положили — третий ушёл. Оно сучья трещали…. Мы к Жене — а уже всё: кровь из ран не идёт. Стало сердце…