Александр Усовский - Парашюты над Вислой

— Что вход? — так же во весь голос — а иначе не услышать — проорал Савушкин.

— Завалило!

Вот чёрт! Совсем не вовремя! Как только взрывы стихли и пыль немного осела — Савушкин осмотрелся. Вроде все живы…

— Осмотреться! — скомандовал капитан. Разведчики живо бросились к стенам.

— Есть продух! — вскоре доложил Строганов.

— Что-нибудь видно? — спросил Савушкин, впрочем, не очень надеясь на положительный ответ.

— Железная дорога видна. Какие-то сараи. Горит грузовик метрах в тридцати. Вроде какие-то люди бегут, похоже, гражданские — с баулами. Больше пока ничего… — сообщил радист.

— Товарищ капитан, есть небольшой пролом во двор. Не пролезть, но наблюдать можно. — Голос Некрасова раздался со стороны заваленного входа.

— Что видишь?

— Тоже люди. И тоже, похоже, гражданские. С чемоданами и тачками.

Да откуда они взяли, черти? Если полчаса назад тут было тихо и пустынно, как на кладбище? Савушкин был в недоумении — впрочем, недолго. С северо-запада, на слух — метрах в двухстах, не дальше, вдруг раздались автоматные и пулеметные очереди, гулко забухали винтовочные выстрелы, несколько раз пронзительно выхлопнули ротные миномёты. Ага, понятно, варшавяне бегут подальше от места боя, всё ясно… Только неясно, кто и с кем бьёться? Повстанцы? Пан Куронь ни о каких повстанческих позициях в той стороне даже не обмолвился — хотя АК могла ему и не докладывать о подконтрольных территориях тут, на Воле. Своя рука — владыка…

— Наблюдать. Посменно, по полчаса. При любом изменении обстановки — докладывать. Но тихо! — вполголоса произнёс Савушкин. Разведчики молча кивнули и распределились по точкам — Котёночкин отправился к Некрасову, Костенко — к Строганову.

Попали, как кур в ощип… Разбирать завал? За часа полтора-два разберём, хотя, конечно, не факт… И куда выйдем? Под перекрестный огонь. В немецкой форме… Нет, не вариант. Сидеть, как мыши, ждать, пока обстановка прояснится? Безопасней. Но на Старувке ждут их донесений. А доносить им в этом случае будет не о чем… Тупик.

— Товарищ капитан, подойдите! — Раздался громккий шёпот Некрасова. Савушкин осторожно, чтобы не топотать, направился к узкой щели у заваленного выхода.

— Что там?

— Гляньте.

Савушкин сторожко приблизился к щели. На улице было темно, но ярко полыхала крыша сарая, расположенного у самого парка — и в рваном зареве пожара перед капитаном открылась не очень оптимистичная картина.

Между двух соседних домов группа вооруженных людей человек в сорок интенсивно копала стрелковые ячейки. Другая группа, поменьше, в глубине двора рыла несколько ям полукругом — скорее всего, огневые позиции для миномётов или капониры для малокалиберной артиллерии. Значит, у этих ребят есть тяжелое вооружение… Ну слава Богу, эти повстанцы не с одними пистолетами воюют. То, что это повстанцы — не было никаких сомнений, почти у всех на рукавах, а у некоторых на немецких шлемах были красно-белые повязки.

Позиция хорошая. Дома прикрывают от настильного огня, от навесного, правда, уберечься тяжелей, но для того и окопы, и подвалы. Железная дорога и шоссе — под огнём, отойти, в случае чего, будет нетрудно — парк рядом, сразу за крайним домом. Посадки там густые, раствориться в нём — дело пары минут. При умелом командовании и достаточном запасе амуниции — эта группа домов становится фортом. Танки… А есть ли у немцев тут танки? Вряд ли… Сектора обстрела — шикарные, без мертвых зон, скрытно не подойти, всё пространство вокруг простреливается. Если немцы тяжёлые калибры не подтянут — тут долго можно сидеть. В подвалах прятаться от обстрелов, фланкировать из-за углов… Добротная позиция. Форт.

Одно скверно — они здесь в ловушке. Эти инсургенты даже слушать их не станут — отправят в штаб Духонина одним махом. Чего не хотелось бы… Посему — будем ждать. Ничего другого не остаёться…

— Товарищ капитан! — Окликнул его Костенко.

— Что у тебя, Олег?

— На железной дороге какая-то движуха…

Савушкин подошёл к продуху, поднялся на сложенную из битого кирпича горку и вгляделся в ночь. С этой стороны видимость была много хуже, горевший ярким пламенем всего несколько минут назад грузовик почти погас, и что-то различить в направлении железки было затруднительно. Но, всмотревшись и подождав, пока глаза привыкнут к темноте — Савушкин начал различать какое-то движение на путях. Что-то ползёт на север… Это не товарняк, и тем более не пассажирский. Странный какой-то поезд, еле ползёт, короткий, всего из десятка низких, странно приплюснутых вагонов, каких-то платформ… Чёрт! Да это ж бронепоезд!

— Бронепоезд. Если по души наших соседей — то я им не завидую… Котёночкин, дай бинокль! — Лейтенант протянул свой «цейс», Савушкин всмотрелся во тьму. Так и есть. Бронепоезд. Паровоз, обшитый бронёй, сразу за ним — обычный «пульман», скорее всего, командирский вагон, перед паровозом — три пулемётных вагона, за штабным «пульманом» — четыре артиллерийские бронеплощадки, с торчащими сверху танковыми башнями, две зенитные платформы, и ещё какие-то платформы, на которых громоздяться жутковатые кучи железа, скорее всего — танки или броневики… Солидный панцерцуг! И самое скверное — плотность огня у него такая, что мама не горюй…

— Так, хлопцы, если эта черепаха зачнет лупить по позициям наших инсургентов — забиваемся в угол к наружной стене и пережидаем. Перекрытия тут вроде солидные, — Савушкин кивнул на сводчатые потолки подвала, — Глядишь, пересидим.

Несколько минут прошло в томительном ожидании — но локального Армагеддона не произошло. Бронепоезд, пыхтя на стрелках, прополз мимо, даже не поворачивая в их сторону своих башен — значит, у него иная задача, ему не до роты повстанцев, окапыващихся среди жилых домов…

— Куда, как вы думаете, товарищ капитан?

— А бес его знает… Эти пути идут на Гданьский вокзал, а потом за Вислу. Может быть, немцы его загонят на запасные пути между Жолибожем и Старувкой, для усиления своих позиций — там ему самое место. У него под огнем окажется почти весь Жолибож и половина Старего мяста. Мощная сволочь… Ладно, будем отдыхать, дежурим по полчаса, я — первый. Отбой! Женя, во сколько у тебя сеанс с этими чертями, с паном Куронем?

— В начале каждого чётного часа.

— Отстучи им про бронепоезд. Об этой черепахе им надо знать…

— Есть!

— Всё, отбой. Хрен его знает, получится ли у нас поспать…

Разведчики улеглись к стене, приспособив для сна какие-то ветхие матрасы, Бог весть кем выброшенные в подвал за ненадобностью — Савушкин же приник к щели, выходящей во двор.

Рота повстанцев вполне себе тактически грамотно оборудовала опорный пункт. Это не мальчишки с «вальтерами», это подготовленные солдаты. Слава Богу… Железную дорогу они отсюда обстреливать могут — дальность позволяет, до путей — метров двести, не больше. Широкую улицу за железкой — тоже вполне в состоянии контролировать. Два-три пулемёта — и ни одна машина там не проедет, а если у хлопцев есть противотанковые пушки, хотя бы одна, а лучше две — то и броневикам по этому шоссе ходу нет. Дальше за дорогой — крутой косогор, деревья, кусты. Это скверно, за этими зарослями можно сховать миномётную батарею или даже дивизион гаубиц. И дистанция невелика, метров восемьсот максимум. Оттуда — главная опасность: и подобраться можно довольно близко, и огневые оборудовать вне зоны огня. Эх, спалить бы тот лесок… Но шо маемо, то маемо… На север и на юг от этих пяти двух- и трехэтажек, образующих импровизированный форт — пустыри, какие-то ветхие сараюшки, огороды… В общем, незамеченным враг не подберется. Ну и на востоке раскинулся парк гектара на четыре, а за ним — плотная городская застройка. Отступить, в общем, в случае нужды есть куда…