Уилбур Смит - Падение с небес

– По моей команде, – сказал Марк, – разом открыть окна и двери… и вперед, в штыковую!

Ставни с грохотом распахнулись, двери раскрылись, и Марк повел своих бойцов в атаку; растянувшись в шеренгу, они с громким азартным воем бросились на врага. Но не успели добежать до первой линии мешков с песком, как забастовщики побросали винтовки и вскочили на ноги с поднятыми руками.

А через площадь к баррикадам, весело крича, уже бежали горцы; Марк с чувством огромного облегчения подумал о том, как хорошо, что он не стал отдавать приказ стрелять в спины противников, а рискнул на штыковую.

Пока его бойцы разоружали последних держащих оружие и сбивали унылых забастовщиков в плотную группу, Марк бегом поднялся по лестнице Дома профсоюзов.

На верхней ступеньке он остановился.

– Всем, кто внутри, отойти подальше! – крикнул он и три раза выстрелил в медный замок двери.

Гарри Фишер прислонился к стене и осторожно выглянул в бойницу заложенного мешками с песком окна. На площади царил полный хаос: все смешалось, отовсюду раздавались громкие крики.

Безумное, невыносимое отчаяние потрясло все его большое тело, он задышал, как раненый бык, ожидающий последнего, смертельного удара матадора. Он видел, как его люди бросают на землю оружие, как их, словно скот, сгоняют в понурое стадо, видел их высоко поднятые руки, спотыкающиеся от усталости ноги, их серые, утомленные и унылые от осознания собственного поражения лица.

Он глухо застонал от душевной боли и разочарования, его толстые плечи бессильно поникли. Он даже как будто стал меньше ростом. Большая косматая голова опустилась, свет померк в глазах… и тут он увидел, как молодой лейтенант в полевой форме взбегает по ступенькам, и услышал выстрелы, вдребезги разбивающие замок.

Шаркающей походкой Гарри Фишер подошел к письменному столу и рухнул в кресло лицом к закрытой двери. Дрожащей рукой достав из кобуры револьвер, взвел курок и аккуратно положил оружие перед собой.

Вскинув голову, он стал прислушиваться к тому, что творилось снаружи: кто-то громко отдавал приказы, слышался топот… словом, на площади творилось нечто невообразимое. Через минуту по деревянным ступенькам за дверью застучали сапоги.

Он поднял револьвер, для устойчивости упершись обоими локтями в крышку стола.

Марк ворвался в вестибюль через главный вход и от неожиданности остановился в замешательстве. Весь пол покрывали лежащие ничком тела, – казалось, их тут не одна сотня.

Следом за ним вбежал капитан горцев и несколько его солдат. Они тоже застыли на месте.

– Черт меня побери, – пропыхтел капитан.

Только тут до Марка дошло, что все лежащие одеты в форму: тут были полицейские мундиры цвета хаки, зеленые юбки шотландских стрелков, офицерские полушерстяные мундиры.

«Они перебили всех пленных», – с ужасом подумал Марк.

Он смотрел на это множество трупов, и ему казалось, что ему снится кошмарный сон. Вдруг один из лежащих осторожно поднял голову. За ним и другой.

– О господи, слава богу, – задыхаясь, проговорил стоящий рядом с Марком капитан.

А пленные один за другим кое-как поднимались на ноги, их лица светлели; сначала раздался один голос, потом заговорили другие, и наконец поднялся общий возбужденный и радостный гомон.

Они ринулись к дверям – одним хотелось обнять своих освободителей, другие просто наслаждались ярким солнцем свободы.

Увернувшись от объятий огромного полицейского сержанта в помятой форме и с трехдневной щетиной на щеках, Марк бросился к лестнице.

Прыгая через две ступеньки, он добежал до площадки и остановился. Двери в пять кабинетов на этом этаже оказались распахнуты, дверь в шестой – закрыта. Заглядывая в каждый кабинет, Марк быстро двинулся по коридору.

В шкафах и ящиках письменных столов явно кто-то рылся, полы чуть не по щиколотку были усеяны бумагами, стулья опрокинуты, ящики столов выдвинуты, многие валялись на полу среди бумаг.

Шестая дверь, запертая, вела в личный кабинет председателя местного профсоюза – Фергюса Макдональда. Марк это знал. Он искал этого человека, движимый некоей запоздалой привязанностью, велением давнего чувства товарищества, даже, пожалуй, и дружбы. Он должен был найти Фергюса сейчас и предоставить любую помощь и защиту, на которые способен.

Подходя к двери, Марк снял винтовку с предохранителя. Протянул руку к дверной ручке… и тут снова, в который раз, его предостерегло чувство грозящей опасности. Секунду он стоял, почти касаясь пальцами медной рукоятки; затем потихоньку сделал шаг в сторону и, уже сбоку тихо подергав за ручку двери, повернул ее.

Кабинет оказался незапертым: клацнула щеколда, и дверь распахнулась. Ничего не произошло. Марк облегченно вздохнул и вошел.

За письменным столом лицом к нему сидел Гарри Фишер; его огромная зловещая фигура скрючилась над столом, большая взъерошенная голова поникла на массивных бесформенных плечах. Он обеими руками держал револьвер, наставив его прямо в грудь Марка.

Марк понимал: стоит только пошевелиться – и ему конец. Он видел закругленные острия пуль в гнездах барабана, видел взведенный курок и стоял не двигаясь.

– Думаете, вы нас победили? – сдавленно, хрипло процедил Фишер, и этот чуждый голос показался Марку незнакомым. – А ведь мы – как зубы дракона. Зароешь один зуб, и вместо него из земли встанут тысячи новых воинов.

– Ладно, Гарри… все кончено, – осторожно заговорил Марк, пытаясь отвлечь его внимание. Он понимал, что не успеет поднять винтовку и выстрелить, как Гарри спустит курок.

– Нет. – Гарри покачал головой, и вместе с ней качнулись жесткие спутанные кудри. – Это только начало.

Марк не сразу понял, что он собирается делать, как вдруг Гарри Фишер сунул ствол револьвера себе в рот. Выстрел прозвучал приглушенно, и голова его странно сплющилась, как резиновый мячик, по которому стукнули битой.

Заднюю часть черепа разорвало, и стену за его спиной заляпала ярко-красная с желтым масса.

Удар пули отбросил тело Гарри назад, кресло под ним качнулось и опрокинулось.

Комнату заполнила вонь сгоревшего пороха вместе с прозрачной дымкой; обутые в сапоги ноги Гарри Фишера отстучали каблуками по деревянному полу короткий танец.

«Где же Фергюс Макдональд?»

Марк сотню раз задавал этот вопрос захваченным в плен забастовщикам. Они смотрели на него – одни сердито, другие с горечью, некоторые с вызывающей дерзостью, но ни один не удостаивал его ответом.

Марк взял троих своих бойцов и под предлогом прочесывания близлежащих улиц отправился с ними по Лаверс-уолк прямо к дому главы бастующих.

Дверь в дом оказалась не заперта, кровати в спальне не прибраны. Марк почувствовал странное отвращение, нейтрализующее похотливое чувство в паху, когда увидел брошенную на спинку стула крепдешиновую ночную рубашку Хелены и ее же скомканные панталоны на полу.