Уилбур Смит - Падение с небес

В пятидесяти ярдах позади передового отряда следовало два полицейских экипажа, представляющие собой высокие фургоны на четырех колесах и с зарешеченными окнами. Они предназначались для перевозки арестованных; рядом с каждым шагало по десятку констеблей. Винтовки они несли в положении «на плечо» и шли быстро, стараясь не отставать от экипажей. Спустившись во впадину, они утонули в тумане по плечи – только головы торчали над медленно плывущей белой поверхностью. Они походили на странных морских животных, и туман заглушал тяжелую поступь их сапог.

Разведчики Фергюса Макдональда заметили их еще до того, как они добрались до железнодорожного переезда, и три мили следили за ними, незаметно отступая, а лучшие бегуны каждые несколько минут докладывали о том, что происходит, Фергюсу, в доме которого расположилась его штаб-квартира.

– Отлично! – резко бросил Фергюс, когда очередной связной нырнул сквозь живую изгородь за домом и доложил ситуацию через открытое окно. – Все силы противника движутся по главной дороге. Остальные пикеты снять и направить сюда. Выполнять!

Связной пробормотал согласие и исчез. Фергюс заранее расставил пикеты на всех возможных направлениях, по которым можно попасть в центр города, потому что полицейские могли разбиться на несколько отрядов. Но похоже, его осторожность оказалась излишней. Уверенные в том, что нападение произойдет совершенно внезапно, а также в своих превосходящих силах, они не стали затрудняться и устраивать отвлекающие маневры или обходы с флангов.

Двадцать девять полицейских насчитал Фергюс, и вместе с четырьмя водителями они представляли собой и вправду внушительную силу. Более чем достаточно, если бы его заранее не предупредил какой-то таинственный союзник.

Фергюс поспешил в переднюю часть дома. Еще до полуночи он заставил всех покинуть свои жилища. Отцы несли на плечах визжащих детишек в ночных пижамках, женщины с белыми перепуганными лицами, освещая дорогу лампами, тащили с собой немногие ценные вещи.

Теперь домики по всей улице казались заброшенными: в окнах ни огонька, да и по всей низине не слышалось ни звука, и только дворняга печально выла где-то на задворках. Однако в каждом доме возле окон, выходящих на улицу, молча сидели мужчины и ждали гостей.

Фергюс шепотом обратился к одному из них. Тот указал на утонувшую в тумане ложбину, сплюнул и передернул затвор лежащей на подоконнике винтовки, загнав патрон в патронник.

Клацанье затвора вызвало в памяти Фергюса воспоминание, от которого волоски на шее встали дыбом. Как это все знакомо: тишина, туман и ночь, исполненная угрозы грядущего кровавого боя.

– Стрелять только по моему приказу, – тихо предупредил Фергюс. – Спокойно, ребята. Пусть подойдут прямо к двери, и тогда мы им врежем.

В разгорающемся утреннем свете уже виднелись передние всадники; до них оставалось не менее полумили, но приближались они быстро. Света еще не хватало, чтобы бить наверняка, но небо за темными холмами шахтных отвалов бледнело, становясь синевато-прозрачным, как яйцо чайки. Еще несколько минут, и можно будет уверенно стрелять.

Фергюс оглянулся на дорогу. Туман – это хорошо, туман – дополнительное преимущество. Он и не рассчитывал на такое природное подспорье; такое часто бывает: удачи не ждешь, а она сама приходит без спроса. Туман рассеется при первых лучах утреннего солнца – не раньше чем через полчаса.

– Надеюсь, приказ всем понятен. – Фергюс повысил голос, и все посмотрели в его сторону, на секунду забыв про оружие и про надвигающегося врага.

Все они были крепкими мужчинами, ветеранами, понюхавшими пороха, как говорили жизнерадостные французские генералы. В голове у него снова пронеслась забавная мысль, что хозяева жизни учили этих людей драться и убивать, а вот теперь те же люди собираются разрушить мир, который были призваны защищать.

«Разрушим до основанья и новый построим, – думал он, и его охватило ликование. – Мы их уничтожим их собственным оружием, придушим и отберем награбленное добро».

Прервав мечты, он надвинул на глаза темно-серую кепку и поднял воротник пиджака.

– Удачи вам, братья, – тихо сказал он и выскользнул через парадную дверь.

– У старого мошенника хватает пороху, – признал один из бойцов у окна.

– Точно… ничего не боится, – согласился другой.

Оба наблюдали, как быстро передвигается Фергюс – сначала под прикрытием живой изгороди, потом бегом вперед – и скрывается в придорожной канаве.

В канаве уже залегло с десяток его людей, и когда Фергюс упал рядом с ними, один из них протянул ему рукоятку кирки.

– Хорошо натянул провод, туго? – спросил Фергюс.

– Туже не бывает, – по-волчьи ощерился тот, сверкнув зубами в тусклом утреннем свете. – Лично проверил колья; слона на бегу остановит.

– Отлично, братья, – сказал Фергюс. – Действуем по моей команде.

Он высунулся из канавы, чтобы видеть поверх тумана. Шлемы полицейских, продвигаясь вверх по склону, плясали, как поплавки; теперь можно было разобрать блестящие медные кокарды и темные стволы карабинов над правым плечом каждого.

Фергюс лично измерил шагами дистанции стрельбы и обозначил их кусочками материи, привязав их к телеграфным столбам на обочине дороги.

Когда полицейские поравнялись с маркированным столбом на расстоянии в сто пятьдесят ярдов, Фергюс встал. Выйдя на середину дороги, он поднял над головой деревянную рукоятку от кирки.

– Стой! – крикнул он. – Ни с места!

Его люди поднялись быстро и четко, как хорошо обученный отряд, выстроившись в тумане у него за спиной. Их темные зловещие фигуры стояли плечом к плечу, перекрывая дорогу от одной обочины до другой; каждый обеими руками держал наготове у бедер такие же деревянные рукоятки, пряча лица за козырьками головных уборов и поднятыми воротниками.

Офицер, ехавший в центре эскадрона, поднял руку. Его подчиненные молча остановились, сгрудившись в кучу. Офицер поднялся на стременах.

– Кто вы такие? – крикнул он.

– Забастовочный комитет! – прокричал в ответ Фергюс. – И среди нас нет ни предателей, ни штрейкбрехеров!

– У меня приказ комиссара полиции, полученный согласно решению Верховного суда!

Офицер, обладающий мощным телосложением, держался в седле прямо и горделиво, кончики его темных нафабренных усов грозно торчали в стороны.

– Вы штрейкбрехеры! – заорал Фергюс. – И вы не ступите на эту землю, она принадлежит нам!

– Прочь с дороги! – угрожающе крикнул офицер.

Теперь уже стало совсем светло, и Фергюс разглядел на нем капитанские погоны; лицо полицейского было красное от солнца и пива, из-под шлема торчали густые темные брови.

– Вы препятствуете действиям полиции! – добавил офицер. – Если не подчинитесь приказу, мы вас атакуем!