Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

Мсье Живерни, — вмешался в разговор Бенито, до того с любопытством озиравшийся по сторонам, впитывавший в себя газетную суету и размышлявший, что журналистика, пожалуй, может оказаться крайне интересным занятием. — Мсье Живерни, вы вспомнили вторую девушку?

Живерни, казалось, не слышал юношу. Он опять обратился к Патрисии:

— Мадам де Нартен, где, где ваша дочь? Мне срочно надо побеседовать с ней. Статья! Подвал! Серия репортажей! Книга! Где мадмуазель Эмилия? Мадам, я прошу об интервью с господином капитаном. Я готов помочь ему в написании книги о путешествии. Вы мне поможете встретиться с вашим мужем и вашей дочерью?

— Я вам второй час пытаюсь втолковать, — начала терять терпение Патрисия. — Эмилия пропала. Вы последний, кто ее видел. Что вы помните из разговора с нею?

Живерни наконец пришел в себя. Он перестал бормотать об интервью и премии и начал вспоминать:

— Эта девушка, Эмилия, была ростом поменьше, чем ее подруга. Одежду ее я не помню. Помню густые красивые волосы. Вторая девушка все больше молчала, говорила Эмилия. О моряке, потерявшем память, о том, что надо помочь ему найти семью… Сказала, что ей надо уезжать… Потом… Потом… А, вот! Потом вторая девушка сказала, что им пора идти, потому что надо добраться до аптеки Фаржо. Именно так, до аптеки Фаржо. Мадам, но вы помните наш уговор про интервью? Я сегодня буду на лекции капитана, мы прямо там и могли бы окончательно договориться и подписать контракт.

— Позже, мсье Живерни, позже, прошу вас. Сейчас подскажите, как найти аптеку Фаржо. — Патрисия уже готова была мчаться в эту неведомую ей аптеку, где, может быть, находится Мими.

— Ничего нет проще, мадам, — спокойно ответил ей журналист. — Дайте мне ровно одну минуту. У Зизины должна быть телефонная книга. — Живерни умчался.

Обратно он появился действительно ровно через одну минуту. В руке его был зажат листок с адресом.

— Что я вам говорил! Улица Воклюз. Вы что предпочитаете, такси или извозчика?

— Ну вот и все, — заканчивала свой рассказ Патрисия. Они стояли в коридоре Коллеж де Франс. Франсуа (он был в парадной морской форме) только что вернулся из правления Географического Общества, а через несколько минут должно было начаться его выступление перед публикой. Лекционный театр был уже почти полон. Первые ряды подымающейся амфитеатром аудитории были отгорожены и туда пускали только по билетам. А в задние ряды могли пройти все, кто хотел.

— Когда мы приехали в эту самую аптеку Фаржо, то Мими там уже не было. Она ушла оттуда буквально за час до нас. Распрощалась со всеми и отправилась на Лионский вокзал, чтобы ехать домой. Две недели мы за ней гонялись, а разминулись на какой-то час. Полицию я уже известила, жандармы на вокзале и по линии предупреждены и как только Мими опознают, ее снимут с поезда и вызовут нас. Теперь наша беглянка никуда не денется. Я специально попросила, чтобы не постеснялись вызывать и тебя, и меня в любое время дня и ночи… А теперь иди, тебя ждут. — Патрисия слегка подтолкнула мужа к дверям аудитории. — Удачи, дорогой!

Передние ряды были уже все заняты так называемой «приличной» публикой — члены Общества, офицеры с «Фламинго», журналисты, просто любопытствующие, которые могли себе позволить раскошелиться на входной билет. Там же были Морис с отцом. Им достались места рядом с Сержем и Филиппом Терелями. Патрисия и Бенито заняли места во втором ряду напротив трибуны. А за передним столом разместились Жан-Поль, председатель и секретарь Общества и расфуфыренный адмирал из Министерства Флота. Туда же прошел и сел Франсуа, ожидая, когда его представят и дадут слово для доклада.

Мими брела по бульвару к вокзалу и думала свои грустно-веселые думы. Веселые — потому что сейчас, совсем скоро, она сядет в поезд и тот помчит ее к дому. Грустные — потому что распрощавшись вчера с Клодом и Симоном, сегодня утром с Дениз и только что с доброй тетушкой Мадлон и доктором Фаржо, она теперь осталась одна и никого из знакомых рядом с ней не было, и за спиной оставались ее новые знакомцы, и живопись, и парижские бульвары, и нарядные дома, а впереди лежала дорога в одиночестве и дом без родителей.

Дождик кончился, едва начавшись, даже асфальт не успел как следует намокнуть и только сверкал редкими островками луж. Впереди показалась витрина знакомого магазина и Мими чуть заколебалась, стоит ли заглянуть туда и еще раз чмокнуть Дениз на прощанье или не отрывать подругу от работы, потому что прощание и чмоканье уже состоялись нынче утром. Взгляд ее рассеянно упал на афишную тумбу напротив дверей и… остался на ней.

На афише крупными буквами была написана ее фамилия. Мими подбежала к тумбе, прочла объявление и почувствовала, что отойти от тумбы она не может. Афиша извещала, что сегодня в 5 часов вечера в Коллеж де Франс состоится выступление капитана де Нартена с рассказом о его плавании в Южных морях и странствиях по Африке, после чего господин капитан будет отвечать на вопросы прессы и из публики.

Папа! Он вернулся! Он здесь, в Париже! Он будет выступать! В пять часов! А сейчас сколько? И где это, Коллеж де Франс?

Из недалекого уже вокзала послышался паровозный гудок, но до ушей Мими он не добрался. Она кинулась к одному прохожему, к другому, затем к полицейскому, спрашивая, который сейчас час? Как добраться до Коллеж де Франс?

Времени оказалось половина шестого. Извозчик! Где извозчик? Вокруг не было ни одного. И тогда, уточнив еще раз у жандарма дорогу, девушка бросилась бежать.

К набережной, вдоль реки, через мост, опять по набережной, все ближе к центру города, вот поворот на Рю дез Эколь, уже совсем рядом… Мими запыхалась от бега, волосы растрепались, лицо раскраснелось, узелок с едой (Мадлон собрала на дорогу) потерялся еще на мосту через Сену…

Когда Мими, стараясь поймать дыхание, ворвалась в двери Коллежа, то нужную аудиторию она определила сразу — в коридоре рядом клубился народ, из-за дверей слышался гул. Служитель направил ее к дверям в верхние ряды, Мими протиснулась внутрь, поднялась на цыпочки, заглянула… У доски стоял ее отец.

Она повела взглядом по передним рядам и… увидела маму. Рядом с нею сидел незнакомый юноша. А на два ряда сзади был Марен. Да, это явно Марен! Недалеко от Марена она приметила еще одного молодого человека, с густыми каштановыми волосами. Место, доставшееся ей, было чуть сбоку и она видела обоих в полупрофиль. Второй, пожалуй, тоже симпатичный, но с Мареном никакого сравнения.

И Мими опять и теперь уже насовсем переключилась на маму и папу. Как бы суметь к ним пробраться? Но возможности пробраться не было, надо было ждать конца выступления.

Франсуа уже заканчивал свой рассказ о сенегальских странствиях. Он отметил мужество и стойкость французских миссионеров, отважно едущих в самые джунгли для исполнения своего долга (и мать Эмилия тоже где-то там, подумалось Мими), пожелал успеха какому-то Латону, который ведет важные исследования и что-то там нашел (Мими толком не поняла) и сказал, что будет готов ответить на вопросы. При этом он повернулся и долго смотрел на дверь, как будто ждал чего-то.