Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

Твоя Амариллис.

Луизиана, 17 ноября 1810

Дорогая Кларинда!

Ты, наверное, удивишься, получив от меня сразу два письма, но не могу не поделиться с тобой замечательной новостью. Это так неожиданно, и так радостно!.. Но все по порядку.

Позавчера, как я тебе и писала, мы с мадам Изабель ездили в Новый Орлеан за покупками. Мы провели там целый день, очень устали и возвращались уже в сумерках. И представь себе, дома нас ждала новость — какая-то незнакомая женщина спрашивала мадам Пикар, а когда ей сказали, что мадам будет только к вечеру, выразила твердое желание подождать. Женщина отказалась говорить, кто она такая, и была довольно бедно одета, поэтому слуги чуть не выгнали ее, но в конце концов сжалились и разрешили ей остаться на кухне.

Нас обеих разобрало любопытство, но я все-таки поспешила сперва к дочери — с утра малышка что-то капризничала, и я боялась, не заболела ли она. Но не успела я убедиться, что все в порядке и девочка спокойно спит, как прибежала служанка и сказала, что та женщина ждет меня. Ну конечно, я тоже мадам Пикар, но кому я здесь могла понадобиться?

И вот я сбежала вниз, и представляешь — это была Аннет, моя старая нянька! От удивления я просто остолбенела, а потом бросилась ей в объятия. Оказывается, ее послала моя дорогая матушка, которая все переживает, что мне трудно и одиноко на чужбине. Аннет прибыла в город еще третьего дня и принялась расспрашивать про Пикаров — ведь она почти ничего не знала про моего мужа. Так вот, ее отправили совсем к другим Пикарам — они на самом деле дальние родственники Раймона, — с которыми, впрочем, мы не поддерживаем никаких отношений.

Конечно, меня она там не нашла, а когда попыталась объяснить, что разыскивает молодую женщину, несколько лет назад приехавшую сюда из Франции, хозяйка дома вообразила, что речь идет о каком-то романе, бывшем у ее мужа, и устроила скандал, и чуть не побила бедняжку Аннет, и буквально вытолкала ее на улицу. И это на ночь глядя! Хорошо, одна добрая служанка из того дома устроила Аннет переночевать к своей сестре, жившей неподалеку. А на следующий день сестра навела справки, и вот таким образом Аннет наконец оказалась у нас.

Мне, конечно, не терпелось подробно расспросить няню обо всем, что произошло за эти годы, но мы все так устали, что я только убедилась, что дома все живы и здоровы, и отправила ее спать. Хотя сама полночи не могла заснуть от волнения.

Зато на следующий день разговорам не было конца. Я огорчилась, узнав, что теперь в замке властвует дядя Николя, младший брат моего отца, а точнее, тетя Присцилла, которая, честно говоря, никогда мне не нравилась. Теперь, наверное, кузен Леопольд унаследует и замок, и титул, и все-все-все — ведь у моих родителей не осталось других детей, кроме меня. Я иногда думала, что если у меня родится сын — он будет законным наследником Сен-Клеров, и может быть, тогда батюшка смягчится… Но нет, пусть все остается как есть, Пикары достаточно богаты, чтобы мои дети никогда ни в чем не нуждались…

Няня рассказывала мне про жизнь во Франции, а я ей — про свою жизнь здесь. Старушка разохалась, узнав про несчастье, случившееся со мной в прошлом году, она ведь ехала сюда, надеясь понянчить целую кучу моих детишек. Но Раймонду она сразу полюбила, чем вызвала жгучую ревность Розины. Чернокожая нянька весь день дуется и разговаривает со мной сквозь зубы. Такая смешная!

А Аннет сразу вспомнила, как сама когда-то ревновала к старой графине. Это она мою бабушку Амариллис имеет в виду. А я и не знала таких подробностей. Оказывается, Аннет нянчила еще двоих моих старших братьев, которые умерли в раннем детстве, и бабушка не очень-то интересовалась своими внуками. А когда родилась я — все изменилось, бабушка буквально не отходила от меня ни на шаг до самой своей смерти…

Ну вот, пришел Раймон и сказал, чтобы я заканчивала письмо и отдала его нашему управляющему, который завтра рано утром едет в Новый Орлеан. Тогда письмо попадет на тот же пароход, что и предыдущее. Кларинда, милая, если тебе удастся увидеть мою матушку, передай ей, что Аннет добралась благополучно, и я очень рада.

Амариллис.

Луизиана, 22 сентября 1811

Дорогая Кларинда!

Получила от тебя сразу 3 письма, последнее — от 8 декабря. Как все-таки долго идет почта!

Как всегда, с большим интересом прочла все, что ты пишешь про своих девочек. Все время думаю, какой будет Раймонда, когда вырастет. Уже сейчас волнуюсь, удастся ли мне найти для нее такую же хорошую учительницу, как ты?.. Ну-ну, не скромничай, я же помню, ты и в монастыре была всегда такой прилежной, вечно с книгой сидела. Я рада за тебя, что тебе и теперь удается так много читать — только когда ты все успеваешь?

Здесь тоже есть какая-то библиотека, но я, честно говоря, совсем не нахожу времени на книги. Столько хлопот по дому, и в саду, и вообще… А в последнее время я нашла себе еще одно занятие. И все из-за Аннет.

Я тебе уже писала, что старая нянька проводит много времени с моей малышкой. Они наконец-то довольно мирно поладили с Розиной, которая продолжает исполнять большинство своих обязанностей, а Аннет развлекает девочку всякими историями и сказками. Вот в них все и дело! Оказывается, Аннет запомнила массу сказок, которые рассказывала мне моя бабушка. Конечно, я их тоже помню, но я была маленькой, и у меня все перепуталось в голове, и вообще я не очень хорошая рассказчица.

Поэтому мы вместе с дочкой с удовольствием слушаем няню. Я даже с большим удовольствием, ведь Раймонда еще мала и не все понимает. Ах, какие это сказки, ты не представляешь! Ведь бабушка детство и юность провела в Африке, вот и рассказывала про африканских царей и колдунов, диковинных зверей, джунгли, хранящие страшные тайны и загадочные сокровища. И я решила, что надо все это записать, чтобы осталось моим детям и внукам.

Еще были истории про белых путешественников и моряков — тоже не очень-то правдоподобные. Но одна история меня особенно поразила, ведь она произошла с самой бабушкой, хотя в нее и трудно поверить. Однажды в детстве бабушка тяжело заболела, и чуть не умерла, и одна черная рабыня, служившая у них, вылечила девочку с помощью волшебных цветов, растущих в джунглях, и светящейся воды, и каких-то драгоценных камней. А цветы те назывались амариллисами, поэтому и бабушку стали называть Амариллис. Вот, оказывается, откуда у меня такое необычное имя!

Рассказывая, Аннет сняла со стенки старый бабушкин портрет, который я привезла с собой из Франции — я, кажется, уже писала тебе о нем? Так вот, цветы, которые бабушка держит в руках, и есть амариллисы. Портрет написали вскоре после ее исцеления. Но няня еще кое-что показала. Если вынуть портрет из рамки, то на оборотной стороне видны причудливые узоры, и как будто что-то написано, только я никак не могу прочесть…