Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

…Трапеза подходила к концу, Полетт попросилась на веранду выкурить пахитоску, Мальвина ужасалась («в наше время молодые дамы не дымили!»), а Николя уже даже курить не хотел. Сквозь оплетенные вьюнком окна зарделся и запылал закат. И тут вдруг внизу, в прихожей, бешено задребезжал колокольчик. Раз, еще, и еще. И еще! Сестры испуганно переглянулись, Мальвина вскочила, но Опунция властным жестом остановила ее и пошла отворять сама.

В коридоре послышался удивленный возглас, и в комнатку, деревянно ступая большими ногами, вошла высокая дама в свирепо зашнурованном до самого горла синем платье и дремучем чепце. Ее лицо напоминало каменную химеру с фасада Нотр-Дам де Пари, руки судорожно сжимали ридикюль, и она молчала.

— Жервеза, дорогая, как мы рады! Присаживайтесь! — зачастила Мальвина. — Откушайте торта, чаю?.. А у нас такие милые гости! Будьте любезны, это Полетт де Cен-Клер и Николя де Сансе, они…

— Мальвина! — сказала Опунция сурово. — Мадмуазель Жервеза, что-то случилось? Здорова ли Дениз?

— Ах, верно! Как наша девочка? О, это такая одаренная натура, видели бы вы ее цветы! Уж не захворала ли она? — перепугалась Мальвина.

— Сбежала, — каменным голосом проговорила Жервеза и села куда попало (на шляпку Полетт). Полетт даже не пикнула.

— Кто сбежал? — не поняла Мальвина.

— Дорогая Жервеза, успокойтесь и расскажите нам все по порядку, — терпеливо сказала Опунция. — Кто сбежал и куда?

— Дениз, — каменным голосом ответствовала Жервеза. Она была похожа на пифию или друида при исполнении. С Николя даже сонливость как рукой сняло.

— Дениз сбежала из монастыря? Бросила учебу? — догадалась Опунция. — Я всегда говорила, что девочке не по силам и учиться, и работать на мcье Клоделя…

— С мужчиной!!! В авто! — возопила Жервеза скрежещущим голосом. Николя заинтересовался: из монастыря сбежала девица, да еще с мужчиной, о-ля-ля! Бедная Эмилия!

— Воля ваша, любезная Жервеза, я ничего не понимаю! — сказала Опунция. — Возьмите же себя в руки и не будем терять времени. Итак?..

И тут Жервезу прорвало. Ржавым голосом она живописала всю порочную сущность этой неблагодарной девчонки. Все лишения, перенесенные ею, Жервезой, с тех пор, как сестра с мужем умерли от инфлюэнцы и оставили крошку на ее попечении, все тяготы и заботы, расходы и траты на воспитание мерзавки, — все напрасно!!! И жених наметился неплохой, господин нотариус Риберак… Немолод, но человек серьезный, солидный, с положением… Теперь все пропало… Распутная девчонка ступила на путь порока, она давно уже сговорилась с каким-то хлыщом, наверняка из притона, и вот наконец сбежала с ним в авто! Нагло бросив в лицо ей, Жервезе, в ответ на призывы вернуться в лоно добродетели, корзинку и пелерину! Канула в неизвестной пучине разврата! Опозорила! Разбила ее, Жервезы, почти материнское сердце! Ох уж эта современная молодежь! Ни благодарности, ни…

Сестрица Мальвина сидела как громом пораженная, сжав руки перед грудью. Но сестрицу Опунцию не так легко было сразить.

— Успокойтесь, милочка! — твердо сказала она. — Когда это случилось и что вы предприняли?

— Вчера! Что предприняла? Что? Ничего! Мне было дурно! Я едва не умерла! Спасибо добрым самаритянам из нашего прихода Святого Фомы!

— Так. Значит, об этом судачит уже весь Монпелье, — заключила Опунция. — Вы были в монастыре?

— Нет. Зачем? Что я там скажу?

— Вы хотите найти девочку или нет?! — сурово спросила Опунция. — Или вы предпочитаете стенать? Вы могли бы разузнать в монастыре, кто этот тип. Возможно, она делилась с подругами. Их надо расспросить!

— Вероятно, я смогу быть вам полезен, почтенная мадам Жервеза? — наконец-то вступил Николя. — Мать Эмилия — моя дальняя родственница. Могу ли я сопроводить вас?

Тут все заговорили разом, обсуждая срочную надобность ехать. Решено было отправляться немедленно, а так как Жервеза, конечно же, не могла ехать вдвоем с мужчиной, пришлось взять с собой Полетт, у которой от любопытства даже ладони вспотели. Она торопливо привела в порядок шляпку, и странная компания, тепло простившись с взволнованной Мальвиной и озабоченной Опунцией, двинулась в путь.

Сестра Луиза вошла, едва постучав. Ее лицо светилось в сумерках каким-то мрачным торжеством.

— Мать Эмилия, к вам мадмуазель Каркассонн. Дениз сбежала! С мужчиной! — Слово «мужчина» прозвучало в ее устах как «скорпион».

— Просите.

Эмилия встала из-за стола, полная нехороших предчувствий. В кабинет ворвалась тетка Жервеза, глаза ее метали молнии, за ней не менее решительно прошествовали неизвестная дама и радостно улыбавшийся Николя. Эмилия несколько растерялась — выгнать их всех было бы невежливым, дама, видимо, тоже родственница Дениз, а вот Николя — интересно, он-то тут при чем, но выяснять это сейчас было явно неуместным… Сестра Луиза, поджав губы, осталась стоять у двери, источая праведный гнев подобно ангелу мщения.

— Прошу вас, мадмуазель Жервеза. Что случилось?

— Дениз сбежала! Вот как она отблагодарила меня за мою заботу! Ведь я была ей вместо матери! Эта неблагодарная девчонка, мерзавка… — визгливо зачастила Жервеза, захлебываясь от распиравших ее чувств.

— Возьмите себя в руки, сударыня, и постарайтесь не впадать в грех гнева и злословия, — сдержанно сказала Эмилия. — Будет лучше для всех, если вы расскажете все спокойно и по порядку.

— Простите, мать настоятельница, но и вы поймите мои чувства! Я чуть не умерла от нервного приступа! Она села в авто к мужчине! И укатила! Такой позор, такой позор на мои седины!

— Она сама села в авто? Вы уверены, что ее не втолкнули силой? Может быть, ее похитили?

— Какое там силой! Послушайте, мадам… мать Эмилия. Я вышла ее встречать — уже смеркалось, а негодяйка все не возвращалась из магазина мсье Клоделя. И что я вижу? На углу останавливается шикарное авто, оттуда выходит какой-то распутный тип с усиками и открывает ей дверцу! И она, как ни в чем не бывало, выпархивает из машины! Без капора, в развратно укороченной юбке! Я окликнула ее, хотела пристыдить, а она… Она увидела меня, и вы только представьте — швырнула на тротуар корзинку и пелерину, села обратно в авто, и они умчались! Нет, нет, о принуждении и речи быть не может! Хорошеньких же нравов она тут у вас набралась!

— Прошу вас не делать скоропалительных выводов и держать себя в границах дозволенного, — строго сказала Эмилия. — Никто не может утверждать, что наша школа недостаточно благочестива. Дениз, по сути, еще ребенок. Ее могли обмануть, заманить… Скажите, вы не заявляли в полицию о похищении несовершеннолетней?

— Нет, нет и нет! Такой позор, заявлять в полицию? Только через мой труп! Ведь эта история может попасть в газеты! Какая огласка! Нужно как следует расспросить ее подруг тут, в монастыре, не рассказывала ли она им о своих нечестивых похождениях!