Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

— Допрашивать девочек?!! — с возмущением начала мать Эмилия. Сестра Луиза кашлянула и сделала шаг вперед.

— С вашего позволения, мать настоятельница, — произнесла она мрачно. — Боюсь, что этого не избежать. Дениз действительно могла делиться с ними — недаром она все шушукалась с воспитанницами Нартен и Каваньяк. Кроме того, мы просто обязаны выяснить, насколько глубоко яд разврата проник в чистые души вверенных нам невинных существ. Разрешите мне послать за ними сейчас же! Они как раз должны расходиться по дортуарам после вечерней молитвы.

И опять Эмилия не нашлась, что возразить Луизе, в глазах которой горело мрачное пламя святой инквизиции. Она удрученно кивнула:

— Что ж, пошлите. Весьма, весьма прискорбно. «Бедная девочка, она попала в беду, в какую же беду она попала…»

Луиза вышла распорядиться, чтобы позвали воспитанниц.

Все это время Николя чувствовал себя не в своей тарелке. Собственно говоря, делать ему здесь было абсолютно нечего, в его поддержке Жервеза явно не нуждалась. На улице уже темнеет, девушки отправляются спать, Эмилии не до него. Полетт так и застыла, с упоением наблюдая это неожиданное представление. А тощая чопорная монахиня, которая привела их сюда, так и пожирает его глазами. И что она уставилась? Наверное, один вид мужчины в монастыре выводит ее из равновесия. Николя невольно отошел вглубь кабинета, оказавшись рядом с письменным столом. Там царил беспорядок, вообще-то не свойственный тетушке Эмми, какие-то бумаги, книги, тетради. Две пачки книг, обвязанных шпагатом, даже лежали на полу.

По привычке, выработавшейся за последнее время, он попытался разобрать хоть что-то из разбросанных документов. С краю сверху лежал какой-то список — постельное белье, садовый инвентарь, колонки цифр — нет, хозяйственные дела монастыря Николя совсем не интересовали. Под списком виднелся край другого документа — плотный лист белой бумаги, с рамочкой, заполненный ровным красивым почерком: «…питанницы школы им. Св. Терезы… реза Амариллис…» прочел Николя. Он вздрогнул. Амариллис! Редкое, необычное имя. И оно встречается ему уже второй раз за сегодняшний день. Совпадение? А если нет? «Воспитанница школы Амариллис». Как бы посмотреть, что там еще написано? Хоть бы фамилию увидеть… Николя оглянулся, не сводившая с него подозрительного взгляда монахиня куда-то исчезла, остальные не смотрят, он осторожно протянул руку, коснулся бумаг…

— Николя! — строгий укоризненный голос матери настоятельницы прервал его. Он быстро отошел от стола, приблизившись к остальным.

— Господа, — обратилась Эмилия уже ко всем. Сейчас сюда приведут девочек, не надо, чтобы они здесь видели посторонних, пожалуйста…

— Я никуда не уйду! — тут же заявила Жервеза. Однако Николя не стал спорить и увлек Полетт во двор.

Вскоре в кабинет ввели перепуганную Зузу. Бедняжка совсем растерялась от необычной ситуации и смотрела испуганно, как морская свинка.

— Скажи, Зузу, — начала Эмилия, — ты дружна с Дениз Каркассонн?

— Да… Нет, мать Эмилия, не особенно… Ну, в общем, немного. Мы часто разговаривали… Об уроках… И просто так. А…

— Не бойся, девочка. Ты не сделала ничего плохого. Скажи, о чем вы беседовали? О доме, о жизни?

— Ддаа, — пролепетала Зузу. — И про цветы… Искусственные. Веночки, знаете, такие, для невест.

Сестра Луиза опять кашлянула и сделала шаг вперед:

— А больше ни о чем?

— Ннннну… еще про любовь… — Зузу поняла, что сказала лишнее, и совсем смешалась.

— Про любовь? Что же вы говорили про любовь?

— О книжках… Мими рассказывала нам книжки, романы. Про любовь. Но там не было ничего плохого, мать Эмилия, — Зузу чуть не плакала. — Это просто истории, разные приключения… По вечерам так скучно. А что с Дениз? Она заболела? Почему ее нет?

— Да, Зузу. Она серьезно заболела и некоторое время не будет посещать занятия. Скажи, а не рассказывала она, что с кем-нибудь познакомилась на улице?

— Нет, мать Эмилия, — совсем перепугалась Зузу. — Как можно знакомиться на улицах? Нет, ничего такого она не говорила…

— Хорошо. Иди к себе и не забудь помолиться перед сном. И пожалуйста, не рассказывай никому о нашем разговоре. Поняла?

— Да, мать Эмилия. Хорошо, мать Эмилия. Я никому не скажу…

Луиза увела расстроенную Зузу и вскоре вернулась с Мими. Вид у Мими был тоже немного испуганный, но она держалась.

— Добрый вечер, мать Эмилия. Здравствуйте, мадам…

— Мими, девочка, скажи, ведь ты дружила… дружишь с Дениз?

— Да, мать Эмилия. Дениз хорошая девочка, только немного грустная.

— О чем же вы разговаривали?

— О чем? Ну, вообще… Об уроках, о доме. О платьях. Вообще, о жизни.

— А может быть, она рассказывала вам, что познакомилась с кем-то? Недавно.

— Нет, мать Эмилия, ничего такого она не говорила. А где она?..

— Ну что ж, ты свободна. Ступай.

Сестра Луиза сделала еще шаг:

— Простите, мать настоятельница, вы забыли спросить о книжках. О каких книжках вы говорили, воспитанница Нартен?

— О книжках? — озадаченно переспросила Мими. — А, о книжках. Понимаете, по вечерам бывает скучно. И я рассказывала девочкам разные истории из книжек. Про Рокамболя, Фанфан-Тюльпана, Парижские тайны, про королеву Марго. Я брала их в мамином шкафу. Ведь у мамы в шкафу не могло быть плохих книг, верно, мать Эмилия?

— Конечно, нет, девочка. Но то, что хорошо для взрослых, не всегда хорошо для юных девушек. Было бы славно, если бы ты советовалась со мной. Ведь многие вещи вы можете не понимать… по своей невинности, и впасть в грех, сами того не ведая. Ну что ж, иди отдыхай. И не забудь о молитве перед сном.

Мими увели.

— Что ж, — сказала Эмилия. — Девочки ничего не знают. Дорогая мадмуазель Жервеза, может быть, все же объявить розыск? Ведь надо что-то делать, надо спасать Дениз!

Жервеза встала. Она несколько успокоилась, но осталась непреклонна в своей чугунной добродетели.

— Нет, уважаемая мать настоятельница. Я не желаю огласки. Если Дениз вступила на тернистый путь греха, пусть изопьет эту чашу до дна, и да свершится воля Всевышнего. Все должны нести кару за свои поступки. Я отрекаюсь от греховодницы, она больше мне не племянница! Прощайте. — И она направилась к выходу.

— Сестра Луиза, проводите, — устало сказала Эмилия. Она совсем забыла, что Жервеза пришла не одна и следовало бы поприветствовать ее спутников. Тяжесть навалилась на ее душу: «Бедная девочка, где она, что с ней? Как же быть?»

Но придумать ничего не удавалось. А тут еще новое назначение, отъезд… Столько хлопот, волнений. Беспокойство за Мими — ведь она обещала присматривать за ней. Сестра Луиза и так чрезмерно строга с девочками, а тут еще эта прискорбная история с Дениз — как-то все сложится? Но взять Мими с собой в дикую Африку было решительно невозможно. Отправить домой — не к кому. От Франсуа нет вестей, от матери Мими — тоже. Возможно, потом, когда она устроится в сенегальской миссии, ей удастся вызвать к себе Мими, но теперь следовало оставить ее на попечение Луизы и ввериться Господу.