Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

У Мими тоже была эта привычка. «Как они похожи, — подумал Франсуа. — Фамильное сходство женщин этой семьи удивительное».

— Перед тобой, — с усилием продолжила Патрисия.

— Ну что ты, Патрис, — Франсуа встал, подошел к ней и ласково поправил выбившуюся знакомую волнистую прядку волос, — почему вина? У каждого из нас был долг, от которого мы не могли отказаться. Ты поддержала мать в тяжелые дни, я должен был уйти в плаванье. Что случилось, то случилось, не надо себя корить. Мне-то и вообще предстоят долгие разбирательства и объяснения.

Патрисия порывисто поднялась и прижалась к нему.

— Знаешь, — Франсуа, обняв Патрисию, тихонько покачивался, как будто баюкал ребенка, — знаешь, кое-что уже прояснилось. В крайнем случае, мне придется подать в отставку, я уже думал об этом. Переедем окончательно в Сен-Тибери, будем разводить розы, — он засмеялся. Патрисия судорожно вздохнула.

— Патрис, а в Африке, когда я болел, меня лечили какими-то чудодейственными цветами, похожими на лилии. Вот вернусь туда, найду их. Привезу, и будем мы их с тобой выращивать, как голландцы тюльпаны, — Франсуа засмеялся. — Разбогатеем, растолстеем, дождемся внуков…

— Плохо себе представляю жизнь в провинции. Эти два года в родительском доме, в глуши… — Патрисия осеклась и неловко улыбнулась. — Прости меня…

— Дорогая, все наладится, я просто пошутил. Мне вдруг очень захотелось спокойной патриархальной жизни без расставаний и штормов. Я знаю, что это ненадолго.

Франсуа отошел к окну, посмотрел на улицу перед отелем. Чисто, тихо. У него мелькнуло воспоминание о пыльной жаркой улице Дакара, москитах, душном номере, гекконах, с сухим шелестом бросающихся на очередного мотылька. Не скоро еще это отпустит его. Он повернулся к смутившейся Патрисии.

— А давай-ка посидим в ресторане. Давненько я не пробовал французской кухни, — сказал он с шутливой иронией и ободряюще улыбнулся.

— Конечно, — торопливо ответила Патрисия. — Сейчас я буду готова. Предупреди Бенито, пожалуйста.

Когда Франсуа вернулся, закончив необходимые бумажные процедуры, он застал в гостиничном номере гостя — к Патрисии и Бенито зашел попрощаться их дорожный спутник, сеньор Сальваторе Рудольфо Амендес.

Бенито только что вернулся с прогулки (он убежал на улицу сразу после обеда, вызвавшись проводить Франсуа в департамент) и теперь был переполнен новыми для него ощущениями большого города: шумом, трамваями, машинами, высокими домами, огромными магазинными витринами, а больше всего — общим, словно висящим в воздухе, чувством, что надо спешить, бежать, торопиться, успеть… куда успеть? Неважно, главное, что надо торопиться.

Патрисия сидела в кресле у приоткрытого окна (денек был теплый) и старалась слушать сеньора Амендеса. Она все ждала и никак не могла дождаться от него главных слов — он или не он? «Вы любите лошадей, сеньорита? Вы хорошо держитесь в седле…»

Приход Франсуа оборвал ее мучения, развеял туман. Франсуа быстро перемещался по комнате, переставлял стулья, бросил новую шляпу на полку платяного шкафа. Он сразу стал центром компании, можно было видеть только его и слушать только его. Боже, как просто и хорошо. Ну где, где он был раньше?

— Все, Патрис. Доложился, отметился, получил отпуск. Формально на неделю, но фактически до конца забастовки, когда можно будет спокойно доехать до столицы. Так что завтра же утром можем двигаться к дому. Жан-Поль уже тоже на пути домой. Где Филипп?

— Они куда-то с Ренаном ушли. Сеньор Амендес, вы знакомы с моим мужем? Франсуа, это наш попутчик — сеньор Амендес. Он — один из совладельцев пароходной компании, доставившей нас с Бенито сюда.

— Очень приятно. Так «Конкордия» — это ваш корабль? Примите мои поздравления — прекрасное судно, мы видели его в порту.

Южноамериканец оживился:

— Спасибо, мсье. Я рад, что вам понравилось мое творение. А я про вас тоже много знаю, но только из газет. Сегодня имел удовольствие ознакомиться с вашей французской прессой. Уверен, капитан, что вы будете гвоздем осеннего сезона… Юный сеньор поедет с вами?

— С нами. Учебный год все равно уже всюду начался. У Бенито будет достаточно времени, чтобы оглядеться и выбрать занятие себе по вкусу.

— Бенито, вы слышали? — обратился Амендес к юноше. — Вам предоставляется возможность выбрать себе судьбу. Хотел бы я, чтобы у меня в молодости была такая возможность. Что же вы предпочтете? Искусство, науку, торговлю, политику?

— И не знаю даже, — Бенито беззаботно рассмеялся. — Когда из дома уезжал, хотел живопись изучать, а теперь совсем потерялся. Пароходы — это так интересно! Но ведь это все только для коммерсантов, правда? «Конкордия» уже построена, а разве можно сделать лучше?

Амендес захохотал:

— Так говорите, нечего делать? Нет, все только начинается! Мы только выходим на настоящие дела. Вот послушайте, у меня сегодня была деловая встреча с агентами Моргана. Они заинтересовались опытом моей «Конкордии». Организована новая компания «Этуаль Блан». Они будут строить и эксплуатировать большие пароходы. Действительно большие — куда там «Конкордии», настоящие титаны. Четверть километра в длину! Сорок километров в час скорость! Пятьдесят тысяч тонн водоизмещение! Такому кораблю нипочем любой шторм. Он как стрела будет носиться через океан. Париж — Нью-Йорк за шесть дней! Вы сядете в Париже на поезд, домчитесь до Гавра, станция там будет прямо на причале, по крытой галерее проходите на борт, немедленно в путь — и через шесть дней вы любуетесь Статуей Свободы. Заманчиво?

— Заманчиво! Еще как! — Бенито слушал, открыв рот.

— А что я вам говорил? Будет прорва работы. Для инженеров, механиков, ученых и даже модельеров. Мы сделаем роскошнейший первый класс. Очень дорогой. Рестораны, бассейны, церкви для всех религий, казино, варьете, кинотеатр. Обязательно радиотелеграф. Дадим рекламу в газетах. Каждая знаменитость будет считать своим долгом прокатиться на нашей линии. Приглашаю вас всех на первый рейс. Приглашение официальное, я, видимо, войду в правление компании.

— Сеньор Амендес, у меня к вам вопрос, — Франсуа неожиданно прервал горячую речь латиноамериканца. — Четверть километра и более 20 узлов — это все очень хорошо, но как вы собираетесь такой махиной маневрировать? Вам придется строить специальные порты и причалы, чтобы принять пароход. Вам придется расчищать в океане путь перед собой: представьте, что по курсу окажется рыбацкая посудина. С вашей инерцией вы не сможете ни остановиться, ни отвернуть. А паразитная парусность? Что с вашим плавучим дворцом сделает свежий боковой ветер, не говоря уже о шквале?

— Вы правы, господин капитан, — Амендес посерьезнел. — Проблем еще много. Именно поэтому для инженеров и ученых работы будет — непочатый край. Ну что, юноша, — обратился он к Бенито, — убедил я вас, что строить пароходы — стоящая карьера?