Павел Волков - Дерево уккал

На слегка ватных ногах татарка вышла на улицу. Ее оружие лежало около мертвой демоницы. Стараясь не приближаться к звериной дуэли, короткими шагами она направилась к трупу Гамори. Подобрав кинжал, Сайхан стала искать удобную позицию для удара, но к бьющимся волкам просто невозможно было подойти. Силы волков оказались равны, и никто не мог добиться перевеса. И тут чьи-то руки обхватили девушку сзади. Она попыталась вырваться, но с таким же успехом можно было грызть зубами скальную породу.

– Тсс, это я Елисей, – прошептал неожиданный гость, разворачивая татарку лицом к себе.

– Но ты же должен был ждать нас в лодке.

– Некогда больше ждать. Армия уже на мосту. Надо бежать.

– А как же они? – Сайхан указала пальцем на рвущих друг друга волков.

Богатырь поглядел по сторонам, ничего полезного для себя не обнаружил и, вздохнув, бросился в гущу битвы. Заехав молотообразным кулаком по голове белому волку, он не без труда, но схватил подмышку черного, в два прыжка вернулся к Сайхан и, с легкостью забросив ее на плечо, побежал к берегу.

По мосту, громко стуча копытами, шагал бык Заган во главе сотен отвратительных менков, край колонны которых терялся в тумане. Елисей с разбегу прыгнул в уже спущенную на воду лодку, чуть не перевернув ее собственной массой и массой своей ноши. Пришедшая в себя Варвара и уккала Игнат еле удержались от того, чтобы свалиться в воду, но были рады, что все смогли вовремя вернуться.

– Два волка, я видела их во сне, – говорила Сайхан, помогая Елисею отчалить от берега. – А потом появился змей.

– Волки, змеи, – недовольно бурчал юный богатырь, – мы пана предателя забыли.

Трогл Сильвестр скучал под меновым деревом, время от времени закидывая себе в рот какие-то ягоды, которые он срывал своими здоровенными ручищами с растущего рядом куста. Такому занятию он предавался около часа, пока, наконец, не дождался вывалившихся прямо из леса Григория, Елисея, Сайхан, Варвару и Игната.

– Ого, какая толпа! – удивленно провозгласил трогл.

– Где дед Савелий и все остальные? – спросил запыхавшийся богатырь. – Неужели нас не дождались? Тут ведь у нас золото осталось.

– Ругался дед сильно, – пожал плечами Сильвестр. – Все дурьей башкой тебя называл за то, что золото с собой забрал.

– Так я ж не специально. Эта торба для меня легче пушинки, вот и не заметил ее. Точнее, заметил, но сильно позже.

Елисей стянул с плеча позвякивавшую котомку и бросил ее под дерево.

– Ну, теперь осталось дождаться, когда сумеречный народ принесет сюда свой товар.

– Ага, – согласился трогл, – только с данного момента это будет моей заботой. Разве можно доверить столь важное дело таким безответственным людям? Идем скорее, я пока что отведу вас в безопасное место.

Он встал и, размахивая ручищами, быстро засеменил в лес. Остальные двинулись следом. Истратив некоторое время на продирание сквозь чащу и, по всей видимости, запутывание следов, Сильвестр отыскал едва видимую тропинку, по которой и повел растянувшуюся гуськом процессию. Шли довольно долго, почти до самого вечера, пока лес вдруг не закончился, и путники оказались в довольно странном месте. Выглядело оно как большой круг, по периметру которого были установлены похожие на столбы длинные каменные глыбы трех или даже четырех метров в высоту. На них виднелись полустертые временем изображения не то растений и животных, не то каких-то неизвестных символов. На некоторых были явно видны человекообразные личины с глазами в виде точек и поперечными линиями вместо ртов. В центре круга стоял самый большой монумент – тоже вытянутый вверх, но яйцеобразный валун, разделенный на три части горизонтальными полосами. На нем неизвестный древний мастер также оставил изображение лика, только выполнил его более искусно и филигранно. Заинтересованный Григорий подошел ближе и различил на камне женские черты. Муза давно почившего скульптора была странной. На ее лбу ветвились два массивных оленьих рога, а ниже, под рельефно высеченной грудью вперед выдавался выпуклый живот с изображенным на нем ромбом. Грек обошел глыбу сбоку и поразился увиденному. В профиль это была совсем не женщина, но зверь с раскрытой пастью и оскаленными зубами.

– Куда ты нас привел? – грек обратился к троглу.

– Это наш храм, он очень древний, – ответил тот. – Храм Хозяйки, великой Матери, из лона которой рождается жизнь и в чье лоно, когда придет время, все уйдут обратно.

– Ты имеешь в виду, уйдут на тот берег?

– Нет, на том берегу лишь туман, в пелене которого души, попавшие туда по своей злобе или затянутые коварством, поджидает ужас и гибель. Есть другое место, тайное место, где не будет ни горя, ни страданий. Туда в свой час вслед за Хозяйкой отправимся мы, обитатели леса. Но это потом. Теперь же присядьте в стороне и отдохните, а я принесу вам чего-нибудь поесть.

– А когда мы увидим деда и остальных? – поинтересовался Елисей.

– Как только взойдет луна. Ведь сегодня особый день.

С этими словами трогл Сильвестр растворился в наползающих сумерках.

Когда на грозно нависающем над головами низком небе появилась луна, круг святилища стал наполняться народом. Пришел, опираясь на свой незаменимый посох, дед Савелий, пришли братья-здоровяки Гурьян и Лукьян, пришли все мужчины, женщины и дети, которые приняли решение не оставаться в захваченной врагом деревне. Несмотря на тяжкое время, встреча была радостной. Старик по обыкновению отчитал Елисея за безалаберность, но этот раз как-то походя, слишком ненастойчиво даже для себя.

– А вот и наша Варвара, – кивнул одобрительно он. – Выглядишь будто с того света вернулась, ну да ты собственно именно оттуда и вернулась. Жаль, жаль нашего доброго отца Феофана. Но хорошо, что послушал меня хоть в этом и дал тебе травку одну. Так что он спас тебя уже дважды.

Девушка потупилась. Она все еще чувствовала слабость, да и память ее не пришла в норму.

– Куда нас привел Сильвестр, и что сейчас будет происходить? – спросил Григорий. – Ты что-то понимаешь?

– Увы, как оказалось, я прожил в этих краях уйму лет, но так и не понял почти ничего. Удивительно, но здесь прямо у нас под боком, отделенные от внешнего мира лесами, горами и реками, недосягаемые ни для птиц, ни для ветра, ни для солнца, ни для самого дьявола живут рахманы.

– Кто-кто?

– Рахманы, говорю. По крайней мере, они себя сами так называют. Так вот, живут они совершенно без стяжания, питаются плодами земли и пьют сладкую воду из-под корней местных деревьев. Плоды, между прочим, во все времена года не оскудевают. Нам, кстати, давали их попробовать. Весьма недурно, я скажу. Рахманы не стремятся к пресыщению и довольствуются небольшим количеством плодов и воды, а потому свободны от всяких болезней и тления. О чем это я, ага… Значит, ничего у них нет, ни железного оружия, ни домов, ни огня, ни золота и серебра. Даже одежды нет, ходят голыми и не мерзнут. А еще нет у них ни царя, ни купли, ни продажи, ни распрей, ни драк, ни зависти, ни воровства, ни разбоя.