Адам Уильямс - Дворец райских наслаждений

Странно, но Элен изменилась и внешне. Джордж и Дженни запомнили ее румяной, пышущей здоровьем девушкой, которая вся бурлила от переполнявшей ее энергии. Теперь она ходила бледной, а под глазами залегли тени. В некотором смысле она стала еще прекрасней — рыжий цвет волос сильней оттенял белизну кожи, а в зеленых глазах полыхал огонь, только этот огонь был пламенем грусти и совсем не похож на веселые искорки, которые так хорошо запомнились детям.

— Не может быть, чтоб она устала, — однажды сказал Джордж Дженни, после того как Элен мягко отказалась поиграть с ними в обруч. — Мама и сестра Елена никогда не устают от работы.

— Она еще не привыкла, — ответила девочка. — Должно быть, ей ужасно грустно с этими ужасными курильщиками опиума. Интересно, почему она согласилась за ними ухаживать? Она у них часами просиживает.

— Не знаю. Эти курильщики меня пугают. Ходят, глазами сверкают, обо все стукаются или сидят на кроватях, как привидения. Худые, аж ребра видны. Сестра Елена сказала, что Элен Франсес сама попросилась в палату к курильщикам. Сказала папе, что будет работать только там.

— Знаешь, что я думаю? — спросила Дженни. — Я думаю, она грустит, потому что ей разбили сердце. Поэтому ей хочется весь день быть с такими же несчастными.

— Только не это, — простонал Джордж. — Хватит уже говорить о любви и мистере Меннерсе. Слушай, Джен, я же обещал больше не говорить про лисицу-оборотня. А чего ты тогда все талдычишь про эту ерунду? Какая там любовь? Она выходит замуж за Тома.

— Она такая бледненькая, что теперь уже не похожа на лисицу-оборотня, — ответила сестра. — Я все равно думаю, что у них была любовь. Мы же видели прошлой осенью, как они касались друг друга ногами под столом. Ведь видели, правда.

— Заткнись, Джен, ты надоела. Она выходит замуж за Тома.

На этом обмен мнениями подошел к концу. Дженни показала Джорджу язык, а Джордж кинулся за ней по двору, догнал и вцепился в волосы. Два дня спустя они услышали важный разговор, который положил конец их спору.

В тот вечер к ним на ужин заехали Френк с Томом. На следующий день мужчины отправлялись в Цицихаэр. Дети всю неделю ждали этого ужина. Теперь родители перестали поминать за едой боксеров, поэтому сидеть под столом каждый вечер стало скучно. Однажды они прикорнули и с удивлением обнаружили, что свет уже погасили и все отправились спать. Однако в тот вечер к ним собирался мистер Дэламер, а уж у него всегда есть что рассказать.

По дороге в столовую они чуть не попались. В одной из комнат стояла Элен и смотрелась в зеркало. Она была так поглощена своим отражением, что даже не обратила внимания на шорох в коридоре. Дети с удивлением взирали на девушку. Они слышали шум голосов в гостиной и не понимали, почему Элен стоит одна. Потом Дженни и Джордж увидели, как девушка закрыла глаза и прижалась лбом к зеркалу. У нее было очень грустное лицо. Наконец она выпрямилась и устало побрела к гостиной. У двери она остановилась и, прежде чем войти, растянула губы в улыбке. Дети услышали, как Френк пророкотал девушке что-то в приветствие, и она звонким голосом ему ответила. Звуки голосов стали приближаться, и дети, бросившись в столовую, спрятались под скатерть. Как раз вовремя — в следующую секунду вошел A-ли, который принялся расставлять суповые тарелки.

За столом наконец-то царило веселье. Мистер Дэламер был в прекрасном расположении духа и все говорил о состоянии, которое они сколотят с Томом, когда продадут мыло их новому клиенту, господину Дину, который жил во Внутренней Монголии. Караван из восьми телег должен был отправиться в путь завтра в сопровождении десяти вооруженных охранников.

— Конечно же, друзья, — доверительно сообщил Френк, — у меня от вас секретов нет, но поездку пришлось готовить в тайне. Мой компаньон Лу подозревает, что кто-то из купцов поддерживает связь с Железным Ваном. Не скажу, Аиртон, кто именно, обмолвлюсь только, что речь идет об уважаемом торговце, с которым мы оба хорошо знакомы. Цзинь Шаньгуй, — прошептал Дэламер. — Он предупреждает Вана о караванах, и разбойники устраивают засады.

— Любезный Дэламер, зачем же вы доверяете мне эти секреты? — спросил доктор. — Я ни капельки вам не верю. Я знаю Цзиня не один год.

— Честно говоря, я сам был несколько удивлен, — промолвил Френк, — но Лу абсолютно уверен. Разумеется, мы не подаем виду, что нам все известно, однако мы либо вообще ничего не рассказываем Цзиню, либо кормим его небылицами. Стали настоящими шпионами. Правда, Том?

Том не ответил. Как и Элен, за весь ужин он не проронил ни слова.

— Все эти разговоры о тайнах и купцах для меня темный лес, — произнесла Нелли, сидевшая во главе стола, — однако мне доводилось слышать о Железном Ване. Мистер Дэламер, надеюсь, что вы с Томом будете очень осторожны. Да, разбойники опасны, но ведь еще ходят и слухи о боксерах, которые чинят зло христианам, что сильно меня беспокоит.

— О боксерах не волнуйтесь, — рассмеялся Френк. — Они так далеко на север не заберутся. По крайней мере пока не забрались. А с разбойниками Железного Вана мы уже сталкивались. Правда, Том? Вернее, мой отважный мальчик, сталкивался ты один. Да, на обратном пути будет весело, мы же поедем груженные серебром, которое получим за щелочь. Элен, солнышко, признайся, ты ведь никак не ожидала, что твой папа с женихом разбогатеют? Я полагаю, совет директоров «Бэббит и Бреннер» наградит своих сынов-трудяг и отстегнет нам щедрый процент с той выручки, что мы получим. Доктор, вы когда-нибудь видели фургон, набитый серебром? Изумительное зрелище. Вот за этим мы и берем вооруженную охрану. Туда мы бы и сами добрались, а вот на обратном пути они нам понадобятся.

— Папа, я думаю, тебе надо быть поосмотрительней, — произнесла Элен, впервые нарушив молчание.

— Вздор, солнышко, — Дэламер потянулся к крем-карамели, которую A-ли катил на тележке. — Кто здесь может подслушивать? — дети увидели, как Френк повернулся к дочери. — Что-то ты, доченька, бледная. Не заболела? Или просто загрустила, что папа опять уезжает?

— Сдались вы ей, Дэламер, — весело произнес Аиртон. — Она по Каботу тосковать будет.

— Ну вот, разговор зашел и о нем. Только он тоже чего-то весь вечер молчит. Сидят с дочкой и грустят. Ну и парочка. Хорошо, что мое старое сердце покрыто броней и стрелы Амура ему не страшны. Какие они несчастные. Сладкая грусть расставания. Я угадал?

— Мне бы не хотелось показаться дерзким, — кашлянул доктор, — но все-таки позвольте спросить, вы уже назначили день свадьбы?

— Правда, Том, — раздался голос Нелли. — Мы очень рады, что Элен живет с нами, мы очень ценим ее помощь, однако время от времени задумываемся о ваших планах. Осмелюсь сказать, она страшно по вас скучает. В последнее время она стала такой тихоней. Я с вами согласна, мистер Дэламер, мне тоже кажется, что Элен немного нездоровится.