Леонид Пузин - Евангелие от козы [СИ]

Сойдя с каната, дух шамана оказался посреди выжженной пустыни — пахло серой, потрескивали раскалённые камни, по лощинам клубился ядовитый зелёный туман. Ступив на испепелённую почву, старик-Олень осмотрелся по сторонам, надеясь обнаружить если не самого бога Рарха, то его слуг — летающих крокодилов. Однако, насколько видели глаза, вокруг не было ничего живого: ни птиц, ни ящериц, ни насекомых, ни даже чахлой травинки — только пышущие жаром гранитные и базальтовые глыбы. Которые в свете кипящих лавовых потоков казались кроваво-красными. Да, подходящее место для бога-дракона Рарха! Неудивительно, что, купаясь в огненных реках, он напрочь забыл о необходимом людям-Ящерицам дожде! Из своего пылающего Царства шлёт на землю не благотворные дождевые тучи, а жаркие, губительные суховеи!

Древний, как само Время, бог Рарх совсем обленился: когда приходила пора дождей, ему всё сильнее не хотелось превращаться из жадного Крокодила в щедрого Бегемота — и дождевые тучи задерживались. Если бы не шаманы, душам которых иногда удавалось пробираться в его обитель, бог Рарх, забыв о своих обязанностях, навсегда бы остался в облике крылатого Крокодила, и земли рода Ящерицы умерли бы от жажды. Однако назойливые людские души ухитрялись каким-то образом попадать на берега огненных рек, в которых купался бог Рарх. Правда, постаревший шаман людей-Ящериц всё реже докучал крылатому Крокодилу, и бог Рарх почти перестал считаться со стариком-Оленем, как вдруг…

«Это безобразие следует прекратить раз и навсегда! — подумал Дракон, вылезая из огненной купели, — а то жалкие людишки никогда не перестанут надоедать ему своими ничтожными просьбами! Дожди, видите ли, задерживаются! Да что он из себя воображает — этот дряхлый шаман Огр! Знал бы старик, каких усилий мне стоит превращаться из Крокодила в Бегемота! И как это больно — когда каждая косточка изменяет форму! Нет! Вот как зарычу на него сейчас, как дохну огнём — навсегда забудет путь по канату из волос Белой Обезьяны!»

Старик-Олень медленно поджаривался на берегу лавового потока. Шаман чувствовал: ещё немного, и его дух, не выдержав убийственного жара, покинет обитель бога-дракона Рарха. И как раз в тот момент, когда Огр подумал о возвращении по канату из волос Белой Обезьяны, из глубины огненной реки вынырнул огромный крылатый Крокодил. Старик-Олень сразу понял, что перед ним не слуга Дракона, а бог Рарх — собственной персоной.

Шаман, помнящий, насколько губительно дыханье крылатого Крокодила, немедленно закрыл лицо маской Отца-Оленя, которую предусмотрительно захватил с собой — выпущенная Драконом струя синего пламени скользнула по оленьему черепу, не причинив вреда Огру. Увидев, что шаман защитился от огня, бог Рарх взревел страшным голосом:

— Убирайся прочь, смертный! Если ты, жалкий червь, немедленно не покинешь мою обитель, я испепелю тебя молнией! Оглушу громом! Зажарю на раскалённых камнях! Утоплю в лавовой реке!

Услышав гремящий тысячью громов голос бога, старик-Олень задрожал, как лист на ветру, однако, победив страх, загородился посохом из священного дерева Эльх и крикнул в лицо крылатому Крокодилу:

— Пока ты не превратишься в Бегемота и не пошлёшь дождевые тучи на земли рода Ящерицы, никуда я отсюда не уйду! Посмотри на священный посох, мне его дал Владыка Мёртвых Великий Де-Рад, и пока он в моей руке, ты не можешь причинить мне вреда, жестокосердный бог Рарх! Из-за твоей лени и твоего упрямства гибнут люди-Ящерицы, и пока ты не превратишься в человеколюбивого Бегемота, я от тебя не отстану!

С этими словами, шаман Огр замахнулся на бога-дракона священным посохом.

— Ха-ха-ха, глупый старик! — хрипло расхохотался летающий Крокодил, — вздумал испугать меня дурацкой деревяшкой!

Однако расхохотаться-то бог расхохотался, но отступил на два шага, и шаман понял, что Дракон боится удара посоха. Эта догадка придала силы старику-Оленю, и он сделал выпад в сторону жестокосердного бога. Отступая, Дракон вновь выпустил в шамана струю синего пламени, которое хоть и не обожгло Огра, но сбило его с ног. Падая, шаман пожалел, что у него нет достойного ученика, который помог бы ему в неравной битве, однако бесполезное сожаление только мешало делу, и, собрав все силы, старик-Олень встал на ноги. Бог Рарх, опасаясь священного посоха, изменил тактику и, взлетев, стал метать в шамана белые молнии. Поражаемый электрическими искрами, дух Огра изнемогал в битве с жестокосердным богом. Чтобы вернуть себе силы, старик-Олень шептал волшебные заклинания — напрасно: силы таяли, молнии жалили всё больнее, язык перестал повиноваться шаману. Заметив, что Огр слабеет, крылатый Крокодил снова расхохотался:

— Прочь, прочь, жалкий старикашка! Проваливай в свой Серединный Мир, и навсегда забудь дорогу в мою Обитель!

— Нет, — из последних сил прохрипел шаман, — пока ты не превратишься в доброго Бегемота… Бегемота…

Особенно яркая молния бросила старика-Оленя на пышущий жаром камень — ещё мгновенье и дух шамана, не выдержав дикой боли, покорился бы жестокосердному богу Рарху, но в этот критический миг раздался звонкий мальчишеский голос:

— Держись, дедушка! Я тебе помогу!

В сгустившейся из воздуха фигуре узнав юношу Клика, старик-Олень приободрился: да, у мальчика-Копья поразительно сильная Мана! Если без всякой подготовки его дух смог проникнуть в обитель бога Рарха, то со временем этот сопляк станет величайшим шаманом всех времён и народов!

Подумав так о неожиданно пришедшем на помощь мальчике, старик разжал ослабевшие руки и передал Клику священный посох. Получив оружие, отважный юноша изловчился ударить посохом мечущего молнии бога-дракона Рарха. Раздался оглушительный рёв, заклубились тучи, хлынул ливень, зашипели раскалённые камни — жадный Крокодил превратился в щедрого Бегемота.

Мальчик-Копьё очнулся под проливным дождём, не понимая: то ли ему приснился волшебный сон, то ли он действительно побывал в обители бога Рарха.

Как бы то ни было: сверкали молнии, грохотал гром, на землю людей-Ящериц лил благодатный дождь — очнувшийся Клик вскочил на ноги, радостно закричал и простёр руки к низвергающим воду тучам.

В темноте полыхали молнии, гремел гром, с неба сплошным потоком лил сумасшедший ливень. Визжа от радости, Пчёлка то прыгала на месте, то наперегонки с ветром носилась по лужам. Да что — Пчёлка: девчонка, которой только-только, в момент, когда пошёл дождь, исполнилось шесть вёсен — мальчик-Леопард Урс, в этот же самый момент достигший возраста юноши, вопил и скакал наперегонки с сестрой. Словно ему стукнуло не десять вёсен, а самое большее — пять.