Уилбур Смит - Муссон

– Добро пожаловать домой, дед! Здесь тебе будет намного удобнее, чем в той пещере в далеких и диких землях.

Потом он прошел вдоль ряда каменных гробниц, пока не очутился у одной из них в середине. Остановившись перед ней, он вслух прочитал надпись: «Элизабет Кортни, жена Генри и мать Дориана. Ее забрало море в расцвете сил. Да покоится она в мире!»

– Дориана сейчас здесь нет, – сказал Том. – Но он скоро вернется. Я клянусь в этом.

Потом он прошел к гробнице своей матери и наклонился, чтобы поцеловать каменные губы ее изображения. Затем опустился перед ней на колени.

– Я наконец дома, мама, и с Гаем тоже все в порядке. Он сейчас в Индии, работает на компанию. Он женился. Тебе бы понравилась Кэролайн, его жена. Она очень хорошенькая, и у нее чудесный голос.

Том разговаривал с матерью, как будто она была жива и слышала его, и оставался перед ее саркофагом до тех пор, пока солнечный луч на каменных стенах не совершил полный круг и наконец не погас, оставив склеп в полной темноте.

Том ощупью вернулся к лестнице и вышел в сумерки.

Он стоял и смотрел с холма вниз, на темнеющий ландшафт, который так хорошо помнил, но теперь этот пейзаж казался ему чужим… За невысокими холмами Том видел далекое море. Оно словно манило его, подмигивая огнями порта. Тому казалось, что он отсутствовал целую вечность, но это его не удовлетворило, он чувствовал беспокойство, поглощенный потребностью двигаться дальше. Где-то там скрывалась Африка, и именно к ней рвалось сердце Тома.

– Хотелось бы мне знать, – прошептал Том, глядя с холма, – буду ли я когда-нибудь снова счастлив в этом месте…

Когда он спустился вниз, строения выглядели густыми тенями, маячившими в вечернем тумане, что наползал на лужайки. Том резко остановился у стены, заметив призрачную фигуру под широко раскинувшимися ветвями одного из старых дубов, которые могучими рядами выстроились вдоль лужаек. Это была женская фигура в белой одежде. Тома вдруг пробрало суеверным страхом, потому что она казалась нереальной, похожей на привидение.

Насчет призраков, посещавших Хай-Уилд, ходило много легенд.

Когда Том и Гай были совсем еще мальчишками, их няня постоянно пугала их подобными сказками.

– Я не позволю напугать себя какому-то привидению, – решил Том и, собрав всю свою храбрость, направился к белой девушке.

Она как будто не замечала его приближения, пока Том не оказался совсем рядом. Тогда она вскинула голову и в испуге посмотрела на него; Том увидел, что это всего лишь Элис. Но в то самое мгновение, когда он ее узнал, Элис подхватила юбки и бросилась к дому.

– Элис! – окликнул ее Том, бросаясь вслед.

Элис не оглянулась, лишь побежала быстрее. Том догнал ее на гравийной дорожке перед фасадом дома и схватил за руку.

– Элис, это же я, Том! – выдохнул он. – Не бойся!

– Отпусти меня! – полным ужаса голосом произнесла женщина и посмотрела вверх, на окна дома, где уже приветливо сиял желтый свет.

– Но ты хотела со мной поговорить, – напомнил ей Том. – Что ты собиралась мне сказать?

– Не здесь, Том. Он увидит нас вместе.

– Билли? – изумился Том. – И что тут такого?

– Ты не понимаешь. Ты должен меня отпустить.

– Я не боюсь Черного Билли, – с юношеской самоуверенностью заявил Том.

– А следовало бы, – ответила Элис, высвободила руку и легко взбежала по ступеням в дом.

Том, стоя на подъездной дороге, проводил ее взглядом. И уже собирался отвернуться, когда что-то заставило его посмотреть вверх.

Его старший брат стоял у одного из высоких окон спальни на втором этаже. Свет падал ему в спину, и он выглядел просто стройным элегантным силуэтом. Оба они замерли на долгое мгновение, но наконец Том нетерпеливо взмахнул рукой и последовал в дом.

Том был в своей спальне, когда до него донесся слабый звук, казавшийся совершенно неуместным даже в этом старом доме, где постоянно слышалось потрескивание бревен и под крышей гудел ветер. Том замер, не закончив развязывать шейный платок, и склонил голову набок, прислушиваясь. Через несколько секунд звук повторился, похожий на голос кролика, попавшегося в силок: высокий и жалобный… Том подошел к окну и отодвинул шпингалет. Когда он распахнул ставни и в комнату ворвался ночной бриз, крик стал громче. Том понял, что это голос человека. Женский плач, прерываемый низким мужским голосом.

Том высунулся из окна. Теперь он понял, что звуки доносятся с этажа ниже, где находились главные, хозяйские комнаты.

Внезапно голоса умолкли, и Том уже собирался снова закрыть окно, но тут до него донесся звук удара. Удар наверняка был сильным, судя по четкости его звука, и сердце Тома сжалось, когда опять раздался женский голос. На этот раз это был такой пронзительный крик боли, что Том прекрасно понял, кто его издал.

– Свинья! – выпалил он и бросился к двери.

В одной рубашке, с болтающимся на шее наполовину развязанным платком, он промчался по коридору к лестнице и сбежал вниз, перепрыгивая через две ступеньки.

Очутившись перед дверью в апартаменты отца, помедлил.

Двустворчатая дверь оказалась широко открыта, и Том увидел в дальнем конце комнаты фигуру Хэла, лежавшую под расшитым одеялом на кровати с отодвинутым пологом. Хэл сидел, опираясь на подушки. Он настойчиво окликнул Тома, когда тот хотел пройти мимо открытой двери.

– Нет, Том. Иди сюда!

Том не обратил внимания на призыв отца и побежал дальше, к двери комнат Уильяма. Он дернул ручку двери, но дверь оказалась заперта, и он заколотил в нее сжатыми кулаками.

– Открой, чертов урод Билли! – закричал он.

За дверью воцарилась тишина. Том уже глубоко вздохнул, чтобы закричать снова, но тут дверь тихо отворилась, и в проеме возник Уильям, закрывая своим телом нечто внутри, чтобы Том не смог ничего увидеть.

– Что тебе нужно? – спросил Уильям. – Как ты вообще смеешь являться сюда и орать перед дверью моих личных комнат?

Он тоже был в одной рубашке, но его лицо то ли от гнева, то ли от напряжения налилось темной краской, а глаза горели яростью.

– Убирайся, наглый щенок!

– Я хочу поговорить с Элис.

Том упрямо стоял на месте.

– Ты уже говорил с ней этим вечером. Элис занята. Ты не можешь увидеть ее сейчас.

– Я слышал, как кто-то плакал.

– Это не здесь. Может, ты слышал чайку или ветер под крышей.

– У тебя кровь на рубашке.

Том ткнул пальцем в крошечное пятнышко на белом рукаве рубашки брата. Уильям посмотрел на него и сквозь ярость холодно улыбнулся. Потом поднял правую руку, которую до этого держал за спиной, и облизнул разбитые, вздувшиеся костяшки пальцев.

– Да, я прищемил руку дверью шкафа.

– Я должен увидеть Элис.

Том попытался проскочить мимо брата, но тут изнутри донесся голос Элис: