Уилбур Смит - Муссон

– Нужно уходить прямо сегодня ночью, – решительно произнес Том. – Мы даже до утра ждать не можем.

– Наконец-то ты увидел то, что давно было ясно, – сухо одобрил его Эболи.

Том передвинулся и сел, опираясь спиной о скамью.

Теперь, когда решение было принято, он смог отдохнуть. Том дремал, то и дело просыпаясь; хотя рана не позволяла заснуть по-настоящему, но все же он получил некоторый отдых.

За час до полуночи Тома разбудил сменившийся ритм плеска весел; открыв глаза, он увидел впереди стройный силуэт корпуса «Ласточки», появившийся из тумана. На ее мачте горел якорный фонарь. Через поручни к ним нагнулась темная фигура якорного вахтенного, и послышался резкий вопрос:

– Эй, кто там?

– «Ласточка»! – крикнул Том.

Так по традиции сообщали о возвращении капитана, и на сторожевике тут же поднялась суета. Как только лодка подошла к борту корабля, с него протянулось множество рук, готовых поднять Тома на борт.

– Сейчас пошлем за хирургом, – сказал Нед Тайлер, как только увидел кровь и узнал о причине ранения Тома.

– Нет! За нами могут гнаться стражники, – остановил его Том. – Мы должны выйти в море в течение часа. Как раз начнется отлив. С ним и спустимся по реке.

– Работа на нижней палубе еще не закончена, – предупредил его Нед.

– Знаю, – откликнулся Том. – Но мы найдем безопасный порт на южном побережье и все сделаем. Мы не можем воспользоваться Плимутом, он слишком близко к дому. И там нас будут искать в первую очередь. Доктор Рейнольдс живет в Каусе, на острове Уайт. Это в стороне от материка. Бейлифы не бросятся сразу искать нас там. Мы сможем послать весточку нужным нам людям, чтобы они нас догнали, и закончить все работы, прежде чем отправимся к мысу Доброй Надежды. – Он с трудом встал на ноги. – А где Люк Джервис?

– На берегу, с женой и своим выводком, – ответил Нед Тайлер.

– Пошлите за ним.

Явился Люк, еще не до конца проснувшийся. Том быстро рассказал ему о случившемся, о том, как Чайлдс захватил у него весь груз, и о том, что им нужно немедленно отправляться вниз по реке.

– Я знаю, что должен тебе долю от «Ласточки» и ее груза, как обещал, но сейчас не могу с тобой расплатиться. Я дам тебе долговую расписку. Возможно, я никогда не смогу вернуться в Англию, но деньги я тебе отправлю, как только смогу.

– Нет! – Люк окончательно проснулся, слушая быструю речь Тома. – Я не могу доверить тебе такую большую сумму.

Сказанное Люком прозвучало резко. Том уставился на него, утратив дар речи, но тут лицо Люка расплылось в хищной ухмылке.

– Я должен отправиться с тобой, чтобы защитить свои денежки.

– Ты не понял, – растерянно возразил Том. – Я собираюсь идти в Африку.

– Вот-вот, а мне всегда хотелось попробовать их кокосовые орехи, – кивнул Люк. – Мне нужна минутка, чтобы собрать барахлишко, капитан. И не вздумай удрать, пока я не вернусь.

Том отказался спуститься в свою наполовину законченную каюту, так что Эболи постелил для него тюфяк на открытой палубе, натянув над ним парусину для защиты от тумана. Минут через десять к Тому подошел Нед Тайлер.

– Все готово к выходу в море, капитан, – доложил он.

– А где Люк Джервис?

– Должен вот-вот вернуться, – начал было Нед, но осекся, потому что в ночи разнесся пронзительный женский крик.

Они переглянулись в тревоге и уже потянулись к оружию, когда две темные фигуры выбежали на деревянный причал.

– Это просто Люк, – с облегчением произнес Эл Уилсон. – И его мистрис за ним гонится. Нам лучше не попадаться ей на пути. Она может всем нам врезать.

– Отчаливай! – во все горло закричал Люк, пробежав еще только половину длинного причала. – За мной ведьма гонится!

Матросы быстро отвязали канаты, «Ласточка» мягко двинулась с места. Люк промчался последние ярды и прыгнул с причала на палубу. Его жена вопила от злости и размахивала длинной палкой.

– Люк Джервис, вернись! Ты не можешь бросить меня здесь с кучей выродков, которых ты же сам загнал мне в живот! У меня ни денег, ни еды, ни одежды для них! Ты не отправишься в эту свою Африку, чтобы брюхатить черных дикарок!

– Прощай, моя прелестная голубка! – Люк поднялся на ноги, сразу осмелев, когда их с женой разделила вода. И послал ей воздушный поцелуй. – Увидимся через три года, а может, через четыре, а может, еще когда-нибудь!

– Но что станется со мной и моими невинными детьми? – завывала женщина, уже без ярости. – Неужто в тебе нет ни капли жалости?

И она зарыдала.

– Продай «Ворона»! – крикнул ей Люк. – Этих денег тебе и мелким хватит на двадцать лет!

– Я не стану ждать твоего возвращения, Люк Джервис! – Тон женщины снова изменился. – Найдется много добрых мужчин, которые будут рады занять твое место в моей постели!

– Храбрые они ребята! – Люк взмахнул над головой шапкой. – Они больше достойны тебя, чем я, мой маленький цветок!

Они встали на реке Медине в полумиле от Кауса. Том приказал Неду Тайлеру закрасить французское имя сторожевика, но новым именем его пока что не заменили. Однако корабль ничем не выделялся среди других судов, стоящих вокруг. Вся команда была предупреждена, что нужно помалкивать и никому на суше не говорить о том, откуда они пришли, чем намерены заняться и куда направляются.

Доктор Рейнольдс явился на корабль сразу, как только получил письмо Тома. Он вырезал пулю, уложив Тома на парусиновый хирургический стол в его новой крошечной каюте. Эболи держал Тома за руки, а Эл Уилсон – за ноги. Рейнольдс при первом же разрезе нашел мягкую свинцовую пулю и вытащил ее из распухшего воспаленного тела, словно косточку из чернослива. На ребре Тома, там, где пуля о него ударилась, остался след металла.

Затем, пока Том извивался и потел на парусиновом столе, хирург исследовал оставленный пулей канал в грудной клетке.

– Вот они! И остатки пыжа, и кусок вашей собственной рубашки… все попало внутрь вместе с пулей.

Хирург гордо предъявил Тому эти дурно пахнувшие трофеи, пинцетом подняв их повыше. Том лишь крепче стиснул зубами деревяшку, которую сунули ему в рот.

– Что ж, думаю, теперь все прекрасно заживет. – Рейнольдс принюхался к ране. – Все чисто. Заражение еще не проникло в вашу кровь. Однако я оставлю в ране перо для дренажа, чтобы она окончательно очистилась. И вернусь через три дня, чтобы удалить его.

Удалив перо, Рейнольдс объявил операцию настоящим образцом хирургического искусства.

А потом с удовольствием выпил большую кружку крепкого сидра, предложенного ему Томом, объемом в кварту.

И под легким воздействием этого сидра Рейнольдс без каких-либо возражений или колебаний принял предложенную ему Томом должность корабельного хирурга.

– Весь последний год я просто умирал от скуки! Ни серьезных пулевых ранений, ни хороших ударов мечом или саблей… нечем было заняться! Только кровотечения из носов, расстройства животов да случайные ожоги, – признался он, сидя вместе с Томом на палубе за второй огромной кружкой сидра. – И я постоянно вспоминал те сумасшедшие дни у Побережья Лихорадок.