Сергей Беляк - Адвокат дьяволов. Хроника смутного времени от известного российского адвоката

Или осенью и зимой 1992/93 года, когда в прессе, по указанию Кремля, было введено табу на упоминание имени Жириновского и его партии, и мне приходилось с помощью подачи бесчисленного количества судебных исков к различным СМИ о защите чести и достоинства Владимира Вольфовича прорывать эту информационную блокаду.

Или как это было в октябре 1993 года, когда Верховный Совет (тогдашний российский парламент) находился под обстрелом танковых орудий и снайперов спецназа.

Я видел Жириновского и в минуты его политического триумфа 12 декабря 1993 года, и в дни последующих политических побед, в семейные праздники, проводимые в узком кругу, а также во время его юбилея в концертном зале «Россия», где уже были тысячи гостей и для юбиляра пели «Песняры» во главе с самим Владимиром Мулявиным. И, признаюсь, у меня никогда не было повода в нем разочароваться.

Он мог быть суровым с окружающими или сварливым, но никогда не унывал, упрямо верил в свою звезду — в свое предназначение — и имел удивительную способность всегда выходить сухим из воды.

Мне было легко и приятно с ним общаться, может быть, потому, что я был самым независимым человеком в его окружении, а независимость дорогого стоит! И я всегда получал удовольствие от нашего общения.

Приятно общаться со счастливым человеком. А Владимир Жириновский всегда виделся мне именно счастливым — человеком, нашедшим свой путь в жизни.

— Ты все еще ищешь себя, — как-то сказал он мне, развалившись на мягком кожаном диване в коридоре Верховного суда на Поварской. — У тебя много талантов, и ты не знаешь, на чем остановиться: занимаешься и юриспруденцией, и музыкой, и фотографией (кстати, фотопортрет Жириновского с бородой и сигарой, сделанный мною, один из самых его любимых). Я тоже искал и вот нашел: мое любимое и единственное увлечение — политика.

И надо признать, достиг он в ней невиданных для конца XX века успехов! Создать с нуля политическую партию, которая стала бы не только массовой, но и парламентской на протяжении длительного времени — такого давно не знал мир!

И в то же самое время он остается все тем же заводным, эмоциональным Вольфовичем — прекрасным полемистом и оратором, каким его знают и любят миллионы людей еще с начала 90-х годов.

Меня часто спрашивают: какой Жириновский в личном общении? И я отвечаю, что знаю его как спокойного, уравновешенного, внимательного человека, умеющего не только говорить, но и слушать, часто — уставшего, немного сентиментального, с развитым чувством юмора и начисто лишенного высокомерия и ханжества.

Конечно, годы напряженной, хотя и любимой работы дают себя знать. Но несмотря на солидный возраст и высокое положение, которое Жириновский занимает сейчас на российском политическом олимпе, из него, словно черт из табакерки, нет-нет да и вылезет тот остроумный, крикливый, задиристый Жирик — герой многочисленных анекдотов и любимец молодежи. Если хотите, он — панк официальной российской политики. А то, что он еще и ледокол русского национализма (в СССР любой национализм пребывал в замороженном состоянии) — это совершенно бесспорно.

И все же мне лично Жириновский был всегда интересен как простой человек.

Однажды, в конце 90-х, Владимир Вольфович поздней осенью поехал на Кипр, чтобы отдохнуть там от суеты, но ему не позволили этого сделать местные жители-киприоты. Они не давали Вольфовичу возможности спокойно пройтись по улочкам вымершего Пафоса, прося автографы и зазывая его в свои пустые магазины и ресторанчики. И знаете, несмотря на всю свою усталость, он не отказывал им в общении!..

Как-то утром, спустившись из гостиничного номера в ресторан на завтрак, Жириновский неожиданно услышал русскую речь и увидел сидящих поодаль от него трех здоровенных парней в футболках и спортивных штанах. Они сидели за круглым, застеленным белой скатертью столом, спиной к залу, и потому не видели Жириновского. Он подошел к ним сзади и, неожиданно хлопнув рукой по плечу одного из этих русских богатырей, рявкнул:

— Ну что, братва, когда будем прописываться?

Парни с угрожающим рыком повернули головы и… увидев стоящего перед ними в такой же майке и штанах Жириновского, в один голос радостно воскликнули:

— Вольфович!..

Потом, расставаясь, они попросили его сфотографироваться с ними на память. Фотоаппарат передали секретарю Жириновского, а он сам попросил новых знакомых дать ему для снимка их огромные золотые цепи.

— А чего это они у вас такие разные? — спросил он с лукавой улыбкой. — Эта толстая, эта длинная, а эта еще тяжелей… Наверное, неспроста, а?..

Парни смущенно заулыбались.

— Ну, я-то для вас авторитет?

— Конечно, Вольфович!

Признавая безусловный авторитет и верховенство над собой Жириновского, ребята сняли и передали ему цепи. Но Вольфович был бы не Вольфович, если бы не пошутил дальше: после фотографирования на фоне бассейна и пальм он пожал руки счастливым парням и… направился с тремя золотыми цепями на шее к себе в номер. Парни опешили. А потом нерешительно позвали:

— Владимир Вольфович!..

— Ах да! — как бы спохватился тот, тут же рассмеявшись.

Вспомнил я это к тому, чтобы продемонстрировать поразительную способность Владимира Вольфовича находить общий язык с любой аудиторией. И невозможность для него долго обходиться без такого общения.

В июле 2008 года у меня вышел очередной музыкальный альбом «Нет слов». Презентация проходила в помещении магазина «Союз» на Страстном бульваре.

Я, как и всегда, пригласил на презентацию и Жириновского (он часто приходил на мои музыкальные презентации или вернисажи).

Но в тот день в семье Владимира Вольфовича было скорбное событие — поминки недавно скончавшейся его старшей сестры Веры, которая очень тепло ко мне всегда относилась, а в своем Володичке (именно так она его называла) просто души не чаяла. В связи с этим Владимир Вольфович сказал, что, возможно, не успеет на презентацию.

Собрались гости — человек около двухсот, что в сравнительно небольшом зале создало ощущение столпотворения.

Среди гостей был Лимонов со своей тогдашней подругой Еленой (Магдаленой) Курапиной, которую позднее он описал «В Сырах» как Лору Вагнер. Был председатель думского Комитета по делам СНГ, а сейчас — губернатор Смоленской области Алексей Островский (начинавший когда-то как талантливый фотограф-репортер, а затем успешно занимавшийся бизнесом и работавший долгие годы помощником Жириновского). Сергей Троицкий (он же — Паук, лидер группы «Коррозия металла») приехал в «Союз» со своей женой Ириной, маленькой дочкой и толпой фанатов и скинов. Здесь же находилось множество нацболов, мои коллеги-адвокаты, знакомые литераторы, художники, фотографы и фотомодели, журналисты и телевизионщики…