Уилбур Смит - Когда пируют львы. И грянул гром

И вдруг однажды, в самый разгар яркого, как бриллиант, утра они вышли к перевалу. К западу, откуда они пришли, земля, словно карта, раскинулась перед ними, и расстояние, которое они покрыли за неделю пути, казалось до смешного коротким. Напрягая глаза и воображение, Шон смог различить темно-зеленый пояс русла реки Саби. К востоку же земля тонула в синеве, но это было не небо, и он не сразу догадался, что же это. И вдруг до него дошло.

– Море! – крикнул он, и вместе с ним радостно засмеялся Хлуби. Какое же это божественное чувство – стоять, возвышаясь над всем миром!

Они отыскали наиболее легкий спуск по восточным склонам хребта и вышли на прибрежную равнину.

У самого подножия на пути им попалась деревня аборигенов. Увидев возделанные поля, жилища, в которых живут люди, Шон испытал чувство сродни с потрясением. Для него стало уже привычным считать, что он и его спутники – единственные оставшиеся на земле люди.

Едва увидев его, все население деревушки разбежалось кто куда. Матери хватали детей под мышки и спасались бегством, стараясь не отстать от своих мужчин: в этой части Африки еще хорошо помнили визиты торговцев рабами. Буквально через две минуты Шон снова испытал знакомое чувство, будто он – единственный человек на этой земле.

Ко всем остальным племенам Африки зулусы относились свысока; вот и теперь, глядя на происходящее, Хлуби печально покачивал головой.

– Обезьяны, – кратко прокомментировал он.

Шон спешился; они привязали лошадей к большому дереву, растущему в самом центре деревни. Затем сели в тенечке и стали ждать.

Хижины местных жителей были похожи на ульи из листьев травы с почерневшими от дыма крышами; между ними, ковыряясь в голой земле, бродили куры.

Через полчаса Шон увидел в зарослях кустарника черное лицо – обладатель его внимательно за ними наблюдал. Шон сделал вид, что не обращает на него внимания. И вот из зарослей медленно и, по-видимому, очень неохотно показалась голова, а за ней и весь ее обладатель. Шон все так же продолжал чертить веточкой узоры в пыли между ногами. И краем глаза наблюдал, как к нему нерешительно приближается человек. Это был старик с тощими, как у аиста, ногами; один глаз его, пораженный тропической офтальмией, остекленел и ослеп. Шон понял: остальные избрали именно его исполнять роль посланника на том основании, что в случае чего для обитателей деревушки он будет наименьшей потерей.

Шон поднял голову и встретил старика ослепительной улыбкой. Тот замер на месте, губы его дрогнули и сложились в болезненную улыбочку облегчения. Шон встал, отряхнул от пыли штаны и, протянув ладонь для рукопожатия, пошел ему навстречу. И сразу же заросли буша ожили: из него высыпали остальные жители. Они смеялись и тараторили что-то, затем окружили Шона толпой и с радостными восклицаниями щупали его одежду, заглядывали в лицо. Видно было, что белого человека здесь прежде никогда не видывали. Шон пытался прекратить крепкое рукопожатие с Одноглазым и забрать руку обратно, но тот держал ее крепко. Хлуби продолжал стоять, прислонившись к стволу дерева, не принимая в этом участия и всем своим видом демонстрируя презрение к обряду радушных приветствий.

Всеобщий хаос прекратил Одноглазый, прикрикнув на толпу скрипучим от старости голосом. Мужество, которое он только что продемонстрировал у всех на глазах, было вознаграждено. По его команде с десяток молоденьких женщин куда-то сбегали и быстро вернулись, притащив с собой резную табуретку и шесть глиняных чашек, наполненных местным пивом. Продолжая по-прежнему крепко держать Шона за руку, Одноглазый подвел его к табуретке и заставил сесть. Остальные жители деревеньки расселись на корточках вокруг, и одна из девушек поднесла Шону самую большую чашку с пивом. Напиток был желтого цвета и сердито булькал. Посмотрев на него, Шон почувствовал, как его желудок болезненно сжимается. Он бросил быстрый взгляд на Одноглазого, наблюдающего за ним с тревожным волнением, поднял чашку и отхлебнул. И с некоторым удивлением улыбнулся: густой напиток оказался приятно терпким на вкус.

– Хорошее, – похвалил он.

– Кароше, – хором отозвались жители.

– Ваше здоровье, – сказал Шон.

– …Дарове, – как один человек, повторили жители, и Шон выпил до дна.

Другая девушка принесла чашку с пивом и для Хлуби. Она опустилась перед ним на колени и робко протянула ему напиток. Талию ее охватывал пояс из плетеной травы, на котором висела коротенькая юбочка, прикрывающая ее только спереди, но вот попка ее была совсем голенькая, а также груди, размером и формой напоминающие небольшие дыньки. Пока девушка не опустила голову, Хлуби с интересом рассматривал их, а потом милостиво принял чашку с пивом.

Чтобы добраться до ближайшего поселения португальцев, Шону нужен был проводник.

– Город? Португал? – спросил он, глядя на Одноглазого.

Одноглазый был окончательно сражен вниманием Шона к своей персоне. Шон не успел отдернуть руку, как он снова схватил ее и энергично потряс.

– Да хватит тебе, старый дурак! – раздраженно сказал Шон.

Одноглазый оскалился и кивнул, однако руки Шона не отпустил, зато обратился со страстной речью к остальным жителям деревни. Тем временем Шон рылся в памяти, пытаясь припомнить название хоть одного из португальских портов на побережье.

– Нова-Софала! – крикнул он.

Одноглазый сразу прервал свою речь и уставился на Шона.

– Нова-Софала, – повторил Шон.

Он неопределенно махнул рукой куда-то на восток, и Одноглазый в широчайшей улыбке обнажил свои десны.

– Нова-Софала, – согласился он, авторитетно указывая рукой туда же.

Понадобилось всего несколько минут для того, чтобы понять: роль проводника он берет на себя.

Хлуби оседлал лошадей, Одноглазый прихватил с собой циновку из плетеной травы, чтобы спать на земле, и еще боевой топорик. Шон вскочил в седло и посмотрел на Хлуби, ожидая, что зулус сделает что-то аналогичное, но тот повел себя очень странно.

– Ну? – сказал Шон, стараясь сохранять терпение. – В чем дело?

– Нкози, – сказал Хлуби, разглядывая ветки дерева над головой, – этот старикашка вполне мог бы сам вести вьючную лошадь.

– Можно делать это по очереди, – сказал Шон.

Хлуби кашлянул и перевел глаза на ногти своей левой руки:

– Нкози, вы вернетесь в эту деревню на обратном пути? Это возможно?

– Да, конечно, – ответил Шон. – Старика надо будет доставить сюда. Почему ты спрашиваешь?

– Я наступил на колючку, нкози, и мне очень больно ходить. Если я тебе не очень нужен, я подожду вас здесь. Может быть, к тому времени заживет.

Хлуби снова поднял глаза на крону дерева и смущенно шаркнул ногой. Шон не замечал, чтобы он хромал при ходьбе, и был озадачен, с чего это вдруг Хлуби стал симулировать. И тут Хлуби не удержался и бросил быстрый взгляд на толпу местных жителей, среди которых стояла и та самая девица. Передничек на ней был настолько мал, что не прикрывал ее даже с боков. До Шона наконец дошло, и он усмехнулся.