Эмилио Сальгари - Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

– Ты в этом уверен? – спросил де Гюсак.

– Разве не слышишь, что собачий лай доносится теперь откуда-то издалека? Пес либо пытается отыскать наш затерявшийся след, либо нашел другой.

– Да, они ушли, – подтвердил Мендоса.

Все трое схватили рептилию, изрешеченную пулями до жалкого состояния, и сбросили ее в озеро, потом, взяв оружие и боеприпасы, оставили свое убежище, чтобы после долгого пребывания в воде искупаться в солнечном свете.

Перед входом в пещеру, у первого озера, еще дымились головешки, на которых испанцы обжаривали кукурузные початки, судя по множеству рассыпанных по земле зерен. Значит, провизией они были снабжены в достатке.

День обещал быть чудесным. Дневное светило уже сверкало над вершинами восточной сьерры, заливая долину золотыми лучами, а легчайший ветерок веял над лесами, шевеля гигантские листья пальм и волнуя высокие кроны сосен.

Перепрыгивая с ветки на ветку в кустах крупноцветной аноны [112] Анона – род цветковых растений со съедобными плодами; некоторые части этих растений используются в народной медицине. , красивая птица размером около двух футов, с бурыми полосатыми перьями на спине и сероватыми на груди, с клювом длинным и острым, расширенными желтыми глазами, казалось, приветствует солнце, беспрерывно издавая горлом забавные звуки: дун ка-ду… дун ка-ду…

– Какой великолепный мог бы быть завтрак, – заметил дон Баррехо.

– У ботоко [113] Ботоко – вероятно, имеется в виду один из подвидов туканов. очень нежное мясо, но мы вынуждены наблюдать за ними издалека. Наши ружья не могут стрелять. А жаль!..

– Кроме того, мы должны быть очень осторожными, потому что испанцы не успели уйти далеко, – вставил свое слово Мендоса.

– Между тем урчание в животах становится угрожающим. Мы ведь разом отменяем завтрак, обед и ужин.

– Когда мы перевалим через гребень этой горы, можно отважиться на выстрел, дон Баррехо. А животы пусть пока поурчат.

Грозный гасконец глубоко вздохнул:

– К этому часу, будь я у себя в таверне, я успел бы проглотить уже два завтрака.

– И отнес бы чашечку кофе своей сеньоре жене, – улыбнулся Мендоса.

– А вот теперь сам ступай к черту!..

– Предпочитаю подняться на гору. Ну, де Гюсак, в атаку.

Они бросили последний взгляд на долину, извивавшуюся между склонами двух сьерр, казавшуюся теперь совершенно пустынной, а потом в полном молчании начали подъем через лес, надеясь оставить испанцев далеко позади и добраться раньше их к водопадам Маддалены.

Под пологом величественных стволов, достигавших сорока, пятидесяти и даже шестидесяти метров высоты, царило настоящее изобилие дичи. В кустах сновали длиннохвостые кролики с нежно-розовой шерстью; воротничковые рябчики, в те времена еще многочисленные в горах Центральной Америки, а ныне совсем исчезнувшие, на несколько мгновений появлялись среди свисавших фестонами лиан, показывая свои четыре крыла, два крылышка располагались у них почти под самым горлом; рябчики раздували свои морщинистые оранжевые зобы и приветствовали один другого пронзительными криками, а потом исчезали в зарослях; на стволах сосен хохлатые дятлы [114] Хохлатый дятел – имеется в виду хохлатая желна. величиной с сороку, с хохолками на головах, яростно долбили кору своими острыми и твердыми как сталь клювами, выискивая в ней личинки насекомых.

Сверху и почти до самой земли описывали занимательные зигзаги тучи белок-летяг размером не больше мышки, у которых шерсть на спине была перламутрово-серой окраски, а брюшко – белое, мордочка – розовая, маленькие черные ушки – совершенно черные; в прыжке они растягивали боковые перепонки, заменявшие им парашюты.

Дон Баррехо, которому никак не удавалось утихомирить свои кишки, повелительно требовавшие завтрака, меланхолично поглядывал на эту дичь, казалось издевавшуюся над ним.

– Tonnerre! .. – то и дело бормотал он. – Нас окружает изысканнейшее жаркое, а я вынужден только смотреть на него. Так не может продолжаться долго. Я и без того достаточно тощ, чтобы худеть еще больше.

В полдень, пройдя несколько каньонов, трое приятелей, проголодавшихся как никогда в жизни, достигли вершины сьерры. Перед ними открылись другие вершины, которые надо было преодолеть, если беглецы не хотели попасть в руки испанцев.

Они разрядили аркебузы, опасаясь, что порох все еще не высох, и бросились в чащу кустарника посмотреть, будет ли у них наконец долгожданный завтрак.

Очень скоро слева и справа зазвучали выстрелы, гулко отражаясь от склонов глубокого ущелья. Кролики, султанки, воротничковые рябчики в большом числе падали под выстрелами охотников, которые не только безукоризненно владели холодным оружием, но и были столь же замечательными стрелками, в особенности Мендоса.

Они уже разожгли огонь под укрытием скалы, защищавшей от довольно сильного ветра, гулявшего по сьерре, и начали ощипывать пернатых, как вдруг дон Баррехо подкинул в воздух только что начатую тушку рябчика, сопроводив этот жест своим обычным «tonnerre!» .

– Уж не спятил ли ты? – спросил ошеломленный Мендоса. – Видимо, правду говорят, что пуна [115] Пуна ( исп . puna) – так называют пустынные горные местности, в частности в предгорьях Анд, но здесь этот термин употреблен в ином значении: «горная болезнь». нередко поражает мозг.

– Но не уши, дружище, – ответил грозный гасконец. – Разве ты ничего не слышишь?

– Слышу, как бурлят горные потоки.

– А ты, де Гюсак? Ведь ты же гасконец, как и я, а значит наделен более тонким слухом.

– Опять собаки?

– Да, она лает на склоне сьерры. Эта проклятая бестия унюхала нас даже на большом расстоянии и теперь пытается добраться до нас.

– Но она должна находиться очень далеко.

Дон Баррехо стукнул себя кулаками по голове.

– Клянусь всеми чертями, запертыми в моем подвале!.. – выкрикнул он в бешенстве. – Неужели мы так и не сможем ни поспать, ни поесть?

– Дружище, – попытался успокоить его Мендоса, – знаешь, что делают испанцы, уходя на войну? На завтрак они затягиваются сигаретой, обедают луковицей, а ужинают серенадой, спетой луне.

– А если луны на небе нет?

– Все равно бренчат на гитаре, – ответил Мендоса.

– Я и в самом деле слышал об умеренности и выносливости испанских солдат, – сказал дон Баррехо. – И что же?

– Продолжим драпать.

– Даже не отведав вот этих двух рябчиков? Ну нет, ни за что!.. У нас тоже есть право на перекус, и мы воспользуемся им, клянусь всеми дьяволами Нового Света!.. Собака еще очень далеко, да и идет она, может быть, совсем по другому следу. К тому же мы находимся на гребне сьерры, наши аркебузы хорошо просохли, и мы сумеем защититься. Де Гюсак, раздувай огонь.