Эмилио Сальгари - Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

Оно было величиной с крупную собаку, подобную ньюфаундленду, с маленькими лапами; вместо обычной пасти у животного торчала какая-то труба, из которой время от времени высовывался уродливый липкий язык.

– Что это? – спросил себя немного успокоенный гасконец, потому что странное животное было лишено зубов, хотя и обладало крепкими когтями.

Если бы дон Баррехо был пообразованнее, он смог бы сразу же узнать в новом знакомце муравьеда, но поскольку он был озабочен только тем, чтобы колоть драгинассой даже тех, кто этого не заслуживал, то ничего не понял.

Муравьед, животное нисколько не опасное, однако мужественно отбивающееся с помощью своих когтей даже от пум, лакомых до его мяса, сидел на задних лапах, распушив перед собой, словно щит, свой великолепный хвост, который доставал ему до головы. Он так комично раскачивался, продолжая выбрасывать перед собой, словно поршень, язык, пропитанный клейким веществом, с помощью которого муравьед ловил свою единственную пищу – муравьев, что дон Баррехо не мог удержаться от веселого смеха.

– Мико́!.. Мико́!.. Дружище Мико́!.. [119] Мико – возможно, от испанского mico , что значит «сластолюбец». – восклицал он. – Ты очень любезен, устроив для меня такой спектакль…

Но внезапно дон Баррехо замолчал. Муравьед больше не смотрел на него; своими черными глазками он уставился на дерево, под которым высилась остролистная магнолия. Гасконец, почуяв что-то неладное, поднял глаза и быстро отскочил на четыре шага.

– Tonnerre! .. – закричал он. – Ты вовсе не друг, Мико!

Улегшись на почти горизонтальную ветку, всего в нескольких метрах от земли, являл себя другой обитатель тропического леса, совсем не такой кроткий, как муравьед.

На этот раз дон Баррехо сразу же узнал его, а поэтому поспешил оказаться вне его досягаемости. На ветке расположился ягуар, самый опасный хищник в Центральной и Южной Америке. Силой, решительностью и жестокостью он сравним с индийским тигром, хотя гораздо меньше его.

Казалось, что зверь спит, но время от времени он приоткрывал то один, то другой глаз, то оба вместе, поглядывая то на человека, то на муравьеда.

– Сеньор американский тигр, – сказал дон Баррехо, вытягивая прицепленное к руке ружье, – если вы желаете отведать котлетки из дружка Мико́, делайте это при условии, что вы позволите мне уйти по делам.

В ответ послышалось глухое мяуканье, которое можно было принять за сдавленное рычание.

Гасконец предусмотрительно отступил еще на четыре-пять шагов и оперся на ствол сосны, выставив вперед аркебузу.

Бедный муравьед не изменил позы и угрожающе выставил из-за своего большого оперенного хвоста передние лапы, снабженные длинными когтями.

– Сейчас здесь случится трагедия, – сказал гасконец. – И для меня было бы лучше бросить этих лесных жителей и не влезать в их дела.

Он уже собирался повернуться и возобновить свой путь, когда ягуар прыгнул в середину маленькой полянки, сверкнув великолепной пятнистой шкурой. Его мощные когти, такие прочные, что могли бы пронзить даже черепаший панцирь, рвали траву вместе с большими кусками коры, поскольку он приземлился между двумя огромными корнями.

– Ходу, дон Баррехо! – крикнул гасконец и пустился прочь во весь дух. Он вовсе не хотел быть зрителем этой драмы, потому что после муравьеда ягуар мог напасть на человека.

В течение нескольких мгновений беглец слышал сдавленные хрюканья и мяуканья, потом в лесу опять воцарилось молчание. Американский тигр получил свой ужин.

Минут десять-пятнадцать гасконец, наделенный двумя отличными ногами, продолжил бегство, следя за метками, оставленными быком, как вдруг что-то свалилось ему на спину и веревка сдавила его тело, да так сильно, что перехватило дыхание. Несколько испанских солдат вышли из ближних кустов и окружили его, угрожающе потрясая шпагами, пиками и аркебузами.

Лассо, ловко брошенное одним из солдат, было тут же ослаблено, чтобы не дать бедному гасконцу умереть от удушья.

– Кайманову кровь вам в глотку!.. – выругался гасконец, тщетно пытаясь отыскать свою драгинассу. – Несчастья посыпались на меня со всех сторон. Кто вы такие и чего хотите? Я же не бык, чтобы ловить меня при помощи лассо.

Солдаты, а их было человек десять-двенадцать, рассмеялись, наслаждаясь бессильной яростью гасконца.

Аркебузу из предосторожности у дона Баррехо сразу же отняли, лишив возможности совершить безумный поступок.

– Может быть, вы из какого-то собачьего племени? – кричал гасконец, все больше и больше разъяряясь. – О, если бы при мне была драгинасса, я бы заморозил эти усмешки на ваших губах! Tonnerre! ..

Командир отряда, старый седоусый сержант, с таким же кривым носом, как и у дона Баррехо, услышав это восклицание, вздрогнул.

– На земле есть только один город, где так бранятся, де Люсак, и тот находится в Гаскони, – пробормотал он.

Потом сержант приблизился к пленнику, не перестававшему изрыгать проклятия и угрозы, хотя при нем теперь не было даже обычного ножа, фамильярно положил ему руку на плечо и сказал:

– Довольно, прекратите обрушивать на наши головы свои гасконские проклятия. Ваша честь спасена.

– Да кто вам сказал, что я гасконец? – закричал дон Баррехо.

– Полагаю, что это был сам маркиз де Монтелимар. Хватит ругаться. Следуйте за нами.

– Одну минуту, сержант. Вы упомянули маркиза де Монтелимара, не так ли?

– И что?

– Где находится сейчас этот сеньор?

– В нескольких шагах от нас.

Дон Баррехо прикусил губу до крови, его бил озноб. Этот кабальеро, который не отразил бы и трех ударов его драгинассы, внушал гасконцу настоящий страх.

«Полная катастрофа, – подумал он. – Попробуем половчее выбраться из этой ямы».

Старый сержант, не сводивший с пленника глаз, взял его за руку и грубо произнес:

– Идем. Мы и так много болтали.

В стене зелени был небольшой проход, что-то вроде галереи, проделанной, вероятно, ударами шпаги. Солдаты вошли туда и через полсотни шагов оказались на маленькой полянке, окруженной высокими деревьями, почти полностью задерживавшими солнечный свет.

Двое солдат хлопотали над большим горшком, прилаженным к суку дерева, и время от времени раздували огонь.

Но на полянке был еще один человек, который сейчас сидел на стволе дерева и внимательно изучал географическую карту. Это был маркиз де Монтелимар. Завидев подходивших солдат, он оторвался от карты, и довольная улыбка появилась на его губах.

– Кажется, вас можно поздравить с хорошей добычей, – сказал он. – Я не один раз встречал этого человека раньше. Он должен принадлежать к той троице, которую мы преследуем вот уже несколько дней.

Дон Баррехо отвесил глубокий поклон и сказал: