Эмилио Сальгари - Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

– Это уже слишком!..

– И еще немножко: поднимите левую руку. Что за черт!.. Ваш учитель не стоит выеденного яйца.

Ответом стал новый стремительный выпад, который, без сомнения, пронзил бы гасконца насквозь, если бы тот не поставил защиту.

– Вот превосходный выпад, – сказал дон Баррехо. – Нет, ваш учитель был не таким уж ослом.

– Он был из Брабанта.

– Фламандская школа – самая лучшая, ничего не скажешь. И вы тоже из Брабанта?

– Конечно.

– Ба!.. А я-то принял вас за настоящего испанца.

– Нет, я фламандец.

– Не жалею, что узнал об этом, – сказал дон Баррехо, по-прежнему спокойный. – До этой минуты я не знал этой школы. Ну-ка, сделайте еще один выпад.

– Вы думаете, мы находимся в фехтовальном зале? Берегитесь, я хочу убить вас.

– Сделайте милость, не обращайте на меня внимания, – заметил дон Баррехо.

– Тогда защищайтесь!

Гасконец отскочил назад и с изумлением посмотрел на противника.

– Еще один мастерский выпад, – проговорил он. – Дело принимает серьезный оборот. Смелее, гасконец!

Незнакомец снова бросился в атаку, решив покончить с этим чертовым болтуном.

Он молниеносно сделал четыре или пять выпадов, один за другим, потом, убедившись, что не достиг цели, перехватил драгинассу из правой руки в левую, крикнув гасконцу, все время парировавшему его выпады с поразительной ловкостью:

– А сейчас я покажу вам секретный выпад, которому меня научил осел, как вы назвали моего учителя.

Потом, повернувшись к трактирщику и его помощникам, неподвижно стоявшим в дверях кухни, добавил:

– Приготовьте сеньору свечи: через полминуты он будет мертв!

Гасконца охватил приступ гнева.

– Гром и молния! – воскликнул он. – Вы хотите испугать меня? Если бы я не был гасконцем, то, признаюсь, сеньор бородач, ваши мрачные слова глубоко бы тронули меня.

Потом, заметив трактирщика, вернувшегося с двумя свечками в руках, сказал ему:

– Отнесите свечи пока назад. Я еще жив, черт возьми! И я совсем не уверен, что шпага этого сеньора рассечет надвое мой каркас. Сделан я не из хлебного мякиша: там, внутри, есть еще кости, и это – гасконские кости!

– Хвастун! – закричали посетители таверны.

Мендоса схватил шпагу и, сделав пару шагов в их направлении, сердито сказал:

– Тихо вы!.. Здесь на карту поставлены две человеческие жизни, и вам не следует шуметь. Дон Баррехо! Берегитесь!..

– Позвольте мне закончить дело, приятель, – ответил гасконец. – Мне очень интересно познакомиться со знаменитыми секретными выпадами фламандских мастеров. Когда я вернусь на родину, буду обучать им моих друзей.

Удивительное спокойствие грозного дуэлянта подействовало на посетителей таверны.

В зале воцарилась глубокая тишина. Можно бы даже сказать, что все затаили дыхание, чтобы не мешать двум соперникам.

Бородач встал в защитную стойку, согнув ноги в коленях и сгруппировавшись, – возможно, для того, чтобы не стать легкой мишенью для гасконца.

Его длинная шпага была выставлена вперед; рука совершенно не колебалась. Разумеется, он готовил свой тайный выпад.

Дон Баррехо пристально посмотрел на него, словно пытаясь прочесть в глазах противника порядок готовившихся им движений.

Он встал во вторую позицию, полностью раскрывшись.

– Должно быть, он очень уверен в себе, – пробормотал Мендоса, который и сам был отличным шпажистом, – иначе не поступал бы подобным образом. Так в чем задержка?

Фламандец продолжал прижиматься к полу, даже коснулся левой рукой половиц и тянулся вперед, все время держа шпагу прямо перед собой.

Гасконец внимательно следил за его странными движениями, задаваясь – не без некоторого беспокойства – вопросом, какого рода удар нанесет этот бородатый человек.

Конечно, он предпочел бы бешеную атаку, сопровождаемую криками и широкими движениями держащей оружие руки. Тем не менее этот человеческий экземпляр сохранял удивительное спокойствие и ни на мгновение не спускал глаз с фламандца. Можно бы даже сказать, что он пытался околдовать бородача, как это делают змеи с мелкими пташками.

В зале сохранялась глубокая тишина. Все напряженно ожидали этого ужасного удара, который, вероятно, должен был послать на тот свет одного из двух противников.

Внезапно фламандец, не перестававший пригибаться к полу, вытягиваясь, как гремучая змея, резко выпрямился.

Его клинок сверкнул на одно мгновение и устремился к гасконцу, он был направлен уже не в сердце, а в низ живота.

Послышался сухой стук, и, к безмерному удивлению всех присутствующих, драгинасса фламандца, вместо того чтобы разорвать внутренности дона Баррехо, отлетела в глубину зала, разбив несколько бутылок, стоявших на столе.

Фламандец быстро поднялся, с изумлением глядя на хохотавшего до упаду гасконца, в то время как зрители разразились бурной овацией. Слышались выкрики:

– Отличная защита!..

– Изумительно!..

– Вы знаменитый фехтовальщик!..

– Угостим его вином, карамба!..

Покрасневший от гнева бородач приблизился к гасконцу и сказал:

– Вы победили, убейте меня!..

– Ну что вы!.. Я не бью даже москитов, даже тех, кто порой мешает мне спать. И потом, скажите, что мне делать с вашей кожей? Возможно, шкура ягуара или кугуара [49] Кугуар – так в XVII–XIX вв. называли подвид пумы, обитавший в лесах Канады и северо-востока США; после уничтожения этого подвида название считается анахронизмом, хотя время от времени и встречается в популярной литературе. чего-нибудь да стоит, а вот человечью я мог бы предложить только дарьенским людоедам, но они слишком далеко.

– Так вы что, неприступная крепость?

– Гасконская скала, – ответил дон Баррехо.

– Что я теперь могу сделать для вас? Подобрать свою драгинассу и возобновить дуэль?

– Спокойно, кабальеро, – выступил вперед трактирщик. – Вы не пустите в ход свою шпагу, пока вон тот сеньор не заплатит мне за четыре бутылки агуардьенте и две бутылки настоящей малаги, которые он разбил.

– Кто это «тот сеньор»? – спросил гасконец.

– Вы.

– И вы хотите, чтобы я заплатил?

– Десять пиастров.

– Ба!.. Воровской пес! – крикнул гасконец. – Сначала ты украл у нас дублон, дав выпить что-то ядовитое, а теперь хочешь уворовать еще больше?

– Довольно! – заорал разъяренный трактирщик. – Я сыт вами по горло!.. Убирайся, подлец!

– Это ты мне?

– Сатанинское отродье! – взорвался фламандец. – Хозяин помешался! Дай-ка мою шпагу или я вылью еще и бочки, хранящиеся у тебя в подвале.

– Заплатите мне десять пиастров! – визжал трактирщик.

Гасконец крутанулся на пятках и закричал в ответ:

– Гасконцы, баски и фламандцы, вперед!.. Прикончим этого нахала!

Однако нахал, хотя и не был человеком с оружием, оказался далеко не робкого десятка. Он швырнул в обоих флибустьеров и присоединившегося к ним фламандца кастрюлю, а его помощники, рассвирепевшие не менее своего хозяина, принялись швырять тарелки и бутылки, наполнив таверну адским грохотом.