Георгий Свиридов - Время возмездия

— О! Мистер тренер… Благодарью. Отшень рада. Но я… Но мы, простите… хотель мистер Рокотоф.

— А Рокотов будет завтра. Завтра! После финала.

— Пусть будет зафтра, — согласилась Джоан. — Я отшень будут ждайт!..

— Вот тебе и щенок! — произнес Хельмут, напоминая Рудольфу слова, сказанные им перед поединком. — Распотрошил в первом же раунде.

Рудольф, поглощенный своими мыслями, молча смотрел на выключенный экран телевизора.

Зазвонил телефон. Тренер снял трубку.

— Алло! Да, да, это я, Хельмут… Что? И главный судья тоже?.. Великолепно, герр Бломберг! Конечно, конечно… Все будет в порядке. Желаю удачи!

Положив трубку, тренер прошелся по комнате, потирая от удовольствия руки.

— Ты слышал? Клюнули… Ха-ха! Молодчина Бломберг, побольше бы таких судей! Собрал на «чашку кофе» заправил федерации и, самое главное, вытащил председателя жюри с коллегами… К кофе полагается коньяк, а там и клятвы в верности… Сувениры… Не сувениры, а целые подношения. Кто устоит! И все накануне финала. Великолепно!

— А что им еще остается делать? — прервал его Рудольф. — Через несколько месяцев первенство Европы, и оно должно состояться в Берлине. Так что тут особой заслуги Бломберга и не видно. Просто люди смотрят в будущее и понимают, что настала пора Западу объединить свои усилия против Востока.

— В тридцатых годах тоже объединялись, — мрачно заметил тренер. — А что из этого вышло? Расплачиваться пришлось нам, немцам…

— Теперь такое не повторится. Америка с нами!

— Дай Бог победы над русским! Сначала спортивной, потом и… — Хельмут, не договорив, мечтательно поднял глаза к потолку.

Рудольф рывком выпрыгнул из кресла и закружил по ковру, нанося удары с обеих рук по воздуху, мысленно представляя перед собой русского чемпиона.

— Отлично! Повтори контратаку… Еще раз! С шагом в сторону… Превосходно! — Хельмут Грубер снова становился тренером. — Меллу Джефферсону давно пора дать под хвост. Все закономерно, и в победе русского никакой сенсации нет. Сенсация будет завтра! Ха-ха-ха!

Шилленбург сбросил халат и, все более увлекаясь, продолжал бой с тенью, с воображаемым противником.

Поглядывая на часы, Грубер следил за бегом секундной стрелки.

— Тайм! Время! — он жестом остановил боксера и направился к журнальному столику с установленной на нем киноаппаратурой. — Пленку с сегодняшним боем принесут только завтра. Но у меня приготовлен сюрприз, — он сделал паузу и посмотрел на Рудольфа, — два ролика! Личное первенство красной России.

В сузившихся глазах Шилленбурга запрыгали огоньки, как у пантеры перед прыжком.

— И там есть он? — вздрогнув, спросил Рудольф.

— Только он! — утвердительно сказал Хельмут. — Сотрудники посольства в Москве сумели заснять все первенство. По моей просьбе в фильмотеке сделали монтаж. А сегодня утренним самолетом из Бонна киноленту доставили нам…

— Парни из посольства не зря едят хлеб, — Рудольф, накинув халат, уселся в кресло. — Умница, Хельмут!

Грубер погасил свет. Аппарат тихо застрекотал, на стене появился светлый квадрат. Тренер подправил фокус, и сразу же пошли кадры боксерского поединка.

Игорь Леонидович, помогая массажисту, склонился над Рокотовым, который распростерся на низком гимнастическом столе. В четыре руки тренер и массажист тщательно проминали каждую мышцу и связку, разогревали их, заставляя живее двигаться поток крови по жилам. От их теплых, грубовато-ласковых ладоней и пальцев исходила энергия, которая вливалась в тело боксера, пробуждая дремавшие в клетках силы.

Валерий, упершись подбородком в свои тяжелые кулаки, сосредоточенно смотрел перед собой и видел не край гимнастического стола, а ринг, мысленно он уже вел поединок с пруссаком, с фон Шилленбургом. Рокотова нисколько не беспокоило то обстоятельство, что его противник оказался в более выгодных условиях и накануне финала имел день отдыха. На турнире всякое бывает. Мучила досада, что за время соревнования ему так ни разу и не удалось посмотреть знаменитого западногерманского чемпиона в бою. Как сложится встреча? С какой стороны ждать подвоха? Какой «подарочек» готовит ему баронский отпрыск? Наверняка уже все продумал, взвесил и подготовился… А Валерию придется все взвешивать и решать на самом ринге.

— Готово! — тренер ласково хлопнул боксера по плечу. — Одеваться.

Иван Никандрович, массажист, подал красную, из тонкой шерсти, майку с гербом на груди, белые шелковые трусы и заботливо накинул на плечи боксера халат:

— Тепло не теряй…

— Попрыгай немного. Только без напряжения, — велел тренер и, читая мысли Рокотова, добавил: — Расслабься! И не думай так напряженно… Ничего страшного он из себя не представляет. Не зарывайся и следи за его правой. Русские прусских всегда бивали!

Миклашевский, в который уж раз, стал повторять тактический план предстоящего поединка. Он видел Шилленбурга на Олимпийских играх.

Валерий слушал, кивал и, мягко скользя на носочках, боксировал с воображаемым противником, вел «бой с тенью». Раздевалка просторная, места много, не то, что в первые дни турнира, когда здесь и повернуться негде было. Бодрый тон тренера, его спокойствие рассеивали волнения, вселяли уверенность. Побеждает не тот, кто умеет беспрестанно атаковать и наносить сокрушительные серии ударов, а тот, у кого более гибкая тактика, кто умеет мыслить на ринге. Не самый сильный, а самый умный.

— Главное, следи за его правой, — повторял тренер.

Раздевалка находилась в дальнем конце коридора, но и сюда, сквозь стенки и перегородки, глухо, тревожно доносился спрессованный гул голосов. Этот гул будоражил нервы, мешал сосредоточиться.

— Рокотов! — в дверях показался молодой длиннолицый парень — судья при участниках, — с уважением глядя на русского мастера, улыбнулся: — Ринг!

— Пошли, — сказал Игорь Леонидович и положил Валерию руку на плечо.

— Ни пуха ни пера! — массажист подмигнул и сплюнул через левое плечо.

Прежде чем шагнуть в гудящий зал, боксер попадал в небольшую комнату, где получал новые пухлые перчатки и эластичные бинты, а придирчивые судьи проверяли его экипировку. Таков порядок…

В первый день турнира Рокотов в этой комнате встретился со своим соперником, бельгийским боксером. Бельгиец, видимо желая произвести устрашающее впечатление, ни с того ни с сего начал размахивать руками, проделывать нелепую, замысловатую гимнастику. Валерий, чтобы не остаться в долгу, тоже стал делать замысловатые упражнения. Так они состязались несколько минут, пока бельгиец не выдохся первым. И потом, на ринге, видимо уверовав в превосходство русского, он только защищался.