Виталий Войтов - Один среди волн. Робинзонада: прошлое и настоящее

А для Тайбареи начались новые испытания. В поисках пищи он бродил по берегу, пока не наткнулся на полуразвалив-шуюся заброшенную избушку. К своему счастью, он нашел там несколько сухих заплесневелых булок и полбанки жира. Чтобы как можно дольше растянуть эти более чем скудные припасы, Петр установил жесткую экономию – старался есть как можно меньше. Вспомнив прочитанную в детстве книгу Даниеля Дефо, он, как и Робинзон, стал вести отсчет времени, делая ежедневно зарубки на дверном косяке. А еще постоянно, днем и ночью, жег на берегу костер…

На тридцать шестые сутки дым от его костра заметили с проходившего мимо танкера, и едва живой Петр Тайбарея был снова среди людей. Хоть 36 – дата и не круглая, думается, что свое 36-летие он запомнил навсегда.

Спросите любого человека: «Могут ли быть в Средней Азии робинзоны?» – и вы наверняка услышите в ответ: «Откуда? То ли дело Тихий океан! Вот где раздолье для этих робинзонов – в глазах рябит, когда смотришь на карту этого океана. Говорят, одна только Индонезия расположена на 12 тысячах островов, из которых заселены всего лишь 3 тысячи».

А между тем…

Арал не всегда был высохшей лужей. Еще не так давно он был самым что ни на есть настоящим морем, с которым были шутки плохи, так же как и с Тихим, скажем, океаном.

Паулюса Нормантаса на Арал привела страсть к путешествиям и подводной охоте. Правда, до начала сезона подводной охоты было еще далеко – только начинался март, – но Паулюс по старой привычке прихватил с собой подводное ружье, ласты, маску и дыхательную трубку. Раздобыв у местных жителей небольшую лодку с парусом, он направился на ней к Тайлакджегену – самому крупному острову юго-западного архипелага, на котором жили люди. Путь к Тайлакджегену был неблизкий, и через сутки плавания Паулюс пристал к какому-то крошечному островку. Надо было малость отдохнуть и поразмяться.

Лодку он подтянул к берегу, а сам, прихватив с собой на всякий случай ружье для подводной охоты и небольшую сумку, с которой никогда-в походах не разлучался – в ней были предметы первой необходимости и кое-что из продуктов, – занялся обследованием островка.

Островок оказался необитаемым. Необитаемым в самом полном смысле этого слова: на нем не водились даже грызуны.

Не прошло и получаса, как Паулюс вернулся назад, но… лодки на месте не застал. Плавно покачиваясь на волнах, она медленно удалялась от берега. До лодки было, что называется, рукой подать, и Паулюс, быстро раздевшись, натянул ласты и прыгнул в воду. Прыгнул – и тут же, будто ошпаренный, выскочил назад: вода была настолько холодной, что ему едва не свело ноги.

К концу дня лодка пропала из виду, унеся с собой палатку, спальный мешок, почти все запасы продуктов, удочки и посуду. При незадачливом путешественнике только и осталось что часы, нож, карандаш, карта Средней Азии, мыло, иголка с нитками, подводное ружье с двумя гарпунами и четырьмя наконечниками, ласты, маска, дыхательная трубка, полбуханки хлеба, десятка два кусочков сахара, несколько головок лука да книга Дж. Олдриджа «Морской орел». Из одежды – лишь то, что было на нем: штаны, свитер, куртка, шапочка и нижнее белье.

Делать было нечего, надо было как-то приспосабливаться к жизни на островке, пребывание на котором, судя по всему, обещало затянуться на долгое время. Первую ночь новоявленный робинзон провел – именно провел, а не спал, поскольку ночью было очень холодно – в шалаше, который он соорудил из тростника. Весь следующий день Паулюс был занят постройкой более основательного жилища – некоего подобия кибитки из тростника и глины, благо того и другого было на острове в избытке. По словам самого строителя, его сооружение напоминало древнюю казахскую могилу.

Покончив с жилищной проблемой, Паулюс принялся за продовольственную. Однако с пищей дела оказались посложнее. К счастью, в кармашке ружейного чехла чисто случайно завалялись два крючка. Леску пришлось отрезать от ружья. Срезав подходящий стебель тростника, Паулюс сделал довольно сносную удочку. Ею можно было даже ловить рыбу. Правда, недолго – после того, как были пойманы две небольшие рыбешки, более крупные их сородичи в отместку за это один крючок оторвали, другой сломали.

Оставалось подводное ружье. Но охотиться под водой было невозможно из-за слишком низкой температуры этой самой воды – не больше пяти градусов. Но и с голодной смертью Нормантас никак не мог смириться. Выход оставался один – не медля ни минуты приступить к закаливанию организма. Теперь каждое утро, побегав с полчаса по острову, Паулюс раздевался, прыгал в воду и плавал до тех пор, пока холод не начинал сводить члены. С каждым днем время купания увеличивалось. Но только на одиннадцатый день, когда Паулюс смог проплыть под водой около сорока метров, он зарядил ружье, надел ласты и маску и нырнул. На его счастье, едва погрузившись под воду, он сразу же увидел большого жирного сазана…

С этого дня дела аральского робинзона стали получше. Во всяком случае смерть от голода ему больше не грозила. Он даже начал вялить рыбу на солнце и запасаться ею впрок.

И все было бы хорошо, если бы не новая напасть – на семнадцатый день пребывания Паулюса на острове от вылетевшей из костра искры загорелась прошлогодняя трава, а от нее – тростник. Через несколько минут по острову можно было катать шар. На нем не осталось ни одного стебелька. Сгорел, конечно, и шалаш.

Оставаться на островке было больше нельзя. До ближайшего же было не менее семисот метров. Паулюсу ничего не оставалось, как, укрепив на спине свое небогатое имущество, добираться, коченея от холода, к этому острову вплавь. Остров оказался побольше первого. И на рыбу прибрежные воды были побогаче.

А дни между тем шли. Наступила весна. На острова прилетели чайки. Вскоре они начали откладывать яйца. Следом за чайками появились черепами. Меню Паулюса стало поразнообразнее – наряду с рыбой в нем появились яйца и черепашье мясо.

Солнце с каждым днем поднималось все выше, согревая своим благодатным теплом воздух, землю и, конечно, воду. Когда вода прогрелась градусов до пятнадцати, Паулюс стал собираться на материк. Проложил по карте маршрут, соорудил из веток саксаула плотик, уложил на него ружье, одежду, ботинки, сумку со своими вещами, вязанку вяленой рыбы и 9 мая 1974 года, после двухмесячной робинзонады, двинулся в путь.

От острова до острова он добирался вплавь, толкая перед собой плотик. На острове отдыхал, подкреплялся вяленой рыбой и плыл дальше. Всего на пути Паулюса было 16 островов. Если бы не эти острова, трудно сказать, когда ему удалось бы освободиться из своего плена. Когда Паулюс переплывал один из широких проливов, налетел сильный порыв ветра, плотик развалился, и ружье с ботинками ушли на дно.