Виталий Войтов - Один среди волн. Робинзонада: прошлое и настоящее

Кому, как не жителям Севера, знать, что их злейшим врагом является не мороз, не снег и не стужа, а… цинга. Эта страшная болезнь, унесшая многие тысячи человеческих жизней, возникает от нехватки в организме человека витаминов, в особенности витамина С. Чтобы не заболеть цингой, охотники старались побольше есть сырого мяса, свежего и мороженого, пили теплую оленью кровь и постоянно употребляли в пищу растущую на острове так называемую ложечную траву. Чтобы иметь траву и зимой, летом ее квасили. В свободное от работы время робинзоны совершали многокилометровые пешие прогулки.

И все же зимой 1748 года один из четверки, Федор Веригин, умер от цинги. Но умер он не потому, что был послабее других, а потому, что был ленивее других: мало двигался и постоянно увиливал от работы. К тому же он отказывался пить оленью кровь. Словом, если в смерти Веригина кто и виноват, так это он сам.

Шесть лет и три месяца прожили поморы на необитаемом арктическом острове. И только летом 1749 года их подобрал корабль, которым командовал А.Корнилов. Корабль этот чисто случайно оказался у Малого Буруна. Кстати будет сказать, Корнилову пришлось задержаться у острова значительно дольше, чем это было необходимо для того, чтобы снять с него троих робинзонов. Оказалось, что, кроме самих робинзонов, на судно надо перевезти 50 пудов оленьего жира, 210 оленьих и медвежьих шкур и более 200 шкурок песца. Что ни говорите, а арктические робинзоны даром времени не теряли.

Здесь весьма кстати будет напомнить, что англичане и голландцы, мечтавшие колонизировать богатые промысловым зверем северные острова, обещали большую плату каждому своему соотечественнику, который согласился бы хоть год прожить на Шпицбергене, но так и не нашли желающих. Дошло до того, что в начале XVII века англичане попытались завезти на острова осужденных к смертной казни уголовников, пообещав в награду за жизнь на островах помилование. Но и из этой затеи ничего не вышло: все как один преступники предпочли умереть дома.

Когда весть о мытарствах отважных российских поморов дошла до столицы, фаворит императрицы Елизаветы Петровны граф П.И.Шувалов поручил своему гувернеру французу Ле Руа, обладавшему кое-какими литературными способностями, написать о Химкове и его спутниках книгу. Такая книга (точнее, книжица, поскольку была она маленькой, всего в какой-нибудь десяток страниц) была вскоре написана. Называлась она, как вы помните, «Приключения четырех российских матросов, к острову Шпицбергену бурею принесенных». Сперва она была издана на французском и немецком языках, а в 1772 году и на русском.

А вот еще один пример русской робинзонады.

В ночь на 27 апреля 1771 года в Большерецком остроге на Камчатке вспыхнул мятеж. Руководил мятежниками Мауриций Беневский – польский конфедерат, полковник, сосланный на Камчатку царским правительством за участие в освободительной войне польского народа против России,личность яркая и незаурядная, крайне любопытная. Бунт был настолько неожиданным и даже нелепым – бежать-то из острога было некуда, – что семьдесят вооруженных стражников без боя сдались девятистам безоружным ссыльным.

В числе бунтовщиков оказался и Герасим Измайлов – молодой, но уже достаточно опытный мореход. Незадолго перед этим он принимал участие в нескольких исследовательских экспедициях к берегам Чукотки и Аляски. Сейчас трудно сказать, что заставило Измайлова, который не был ссыльным, примкнуть к Беневскому. Не исключено, что Беневский увез с собой Измайлова силой. Дело в том, что одно время Герасим плавал на «Св.Екатерине» учеником штурмана, а Беневскому, который задумал бегство в Европу морским путем, нужен был человек, смыслящий в штурманском деле. Как бы там ни было, но когда 2 мая 1771 года захваченный бунтовщиками галиот «Св.Петр» покинул берега Камчатки, на его борту находился и Герасим Измайлов.

Направляясь к югу, судно шло вдоль Курильской гряды. У острова Марикану (Симушир) Беневский велел пристать к берегу. На острове беглецы пробыли около десяти дней, заготавливая для дальнего пути провизию. Пекли хлеб, сушили сухари, охотились на морского зверя, запасались пресной водой.

Здесь, на Марикану, Измайлов и несколько его друзей-моряков и камчадалов – больше десятка человек – сговорились захватить судно, вернуться в Большерецк и просить у властей помилования. Однако их попытки завладеть «Св.Петром» окончились неудачей. Среди сообщников Измайлова нашелся предатель – им оказался матрос Андреянов, который донес о готовящемся побеге Беневскому. Не на шутку разгневавшийся вожак бунтовщиков хотел было тут же казнить непокорных, но, поостыв, передумал и приказал отстегать их плетьми. Вдобавок к этому Измайлова и камчадала Поранчина с женой, самых строптивых из заговорщиков, Беневский велел оставить на острове. По свидетельству очевидца, канцеляриста Рюмина, «на пропитание им дано несколько ржаного провианта». Хорошо понимая, что на острове их ожидает неминуемая смерть, если не от голода, так от цинги, Измайлов и камчадалы соглашались плыть дальше и просили не оставлять их одних, но Беневский был неумолим.

Когда «Св.Петр» ушел, Измайлов и Поранчины решили обследовать свои «владения». Нужно было подыскать подходящее для жилья место и позаботиться о пище. Какова же была их радость, когда неожиданно для себя они встретили на острове земляков-зверобоев.

И тут в истории с Измайловым новая загадочная неожиданность: спустя несколько дней охотники оставляют Марикану, взяв с собой камчадала и его жену и оставив на острове Измайлова. Оставив одного, оставив на верную погибель. О причинах столь странного, если не больше, поступка охотников остается лишь строить предположения.

Целый год пришлось Измайлову прожить на пустынном необитаемом острове. Все это время он питался лишь «морскими ракушками, капустою и кореньями», а от холода и непогоды укрывался в пещере. Бедолагу, отощавшего и совершенно обессилевшего, снял с острова купец-мореход Никонов, который на собственном судне возвращался с острова Уруп к себе домой на Камчатку.

Однако на этом злоключения Герасима Измайлова не кончились. Как участника бунта Беневского его под стражей препроводили в Иркутск, в котором находилась резиденция царского наместника в Сибири. Там его долго и с пристрастием допрашивали в следственной комиссии. И только убедившись в полной его невиновности, чему в немалой мере способствовали оставшиеся на спине после экзекуции на «Св. Петре» рубцы от плетей, Измайлова отпустили с миром.