Виталий Войтов - Один среди волн. Робинзонада: прошлое и настоящее

Уиллис подумал, что слишком уж удалился плот от Кальяо, а вот зайти в Гуаякиль, чтобы починить рули и даже поставить новые, стоит.

Моряк взял курс на северо-восток, к побережью Эквадора.

Однако уже 16 июля Уиллис убеждается, что Эквадор исключается, потому что ветер, высокие волны и, конечно, течение Гумбольдта неумолимо сносят его не к южноамериканскому берегу, а непосредственно к Галапагосам. «Остается только взять прежний курс, следить за рулями и, может быть, как-нибудь их починить», – записал Уильям Уиллис в вахтенный журнал. Галапагосы были совсем недалеко. Они напоминали о себе огромной стаей галдящих морских птиц.

29 июля в вахтенном журнале появилась запись: «Первая часть моего путешествия оказалась позади – я удалился от побережья и пересек течение Гумбольдта, избежав тем самым опасности быть отнесенным к Галапагосам, где сильное северное течение могло бросить мой плот на скалы или отнести в совершенно безветренные воды за экватором.

За двадцать пять дней я прошел около тысячи четырехсот миль по зигзагообразному маршруту…»

12 августа плот находился в координатах: 2° 14 ю.ш. и 105° Г з.д. Уильям Уиллис с удовлетворением отмечает, что за все время рейса его плот не развивал такой скорости. Но нагрузка на паруса была непосильной: с грохотом, словно произошел взрыв, сломались два шверта. К счастью, у мореплавателя были запасные.

Плачевное состояние рулей заставило Уиллиса спуститься за борт и приступить к их ремонту. «Работа оказалась труднее, чем я предполагал, – записал позднее Уиллис. – Я непрестанно ударялся о края плота… Весь я был изранен острыми краями искореженного железа, и царапины кровоточили».

16 августа вблизи плота прошло судно под названием «Вакатане». Уиллис хотел попросить, чтобы ему помогли с ремонтом рулей, но передумал.

3 сентября Уиллис находился уже примерно в четырех тысячах миль от Кальяо.

11 сентября Уиллис в вахтенный журнал записал: «Нахожусь в трехстах милях к северу от острова Нукухива, входящего в группу Маркизских островов, то есть значительно дальше на север, чем предполагал»… «Сейчас меня очень беспокоили почти бесполезные рули, и я со все возрастающей тревогой рассматривал карты: впереди атоллы и рифы…»

Уиллис рассуждает: «Мой плот шел древними путями, по которым пересекали Тихий океан маркизцы, самоанцы, таитяне, гавайцы…» Здесь задолго до европейских моряков плавали полинезийские лодки. Здесь, по гипотезе некоторых ученых, некогда существовал огромный континент, когда-то объединявший полинезийскую расу. Теперь же загадочный континент с развитой цивилизацией, с поселениями и пашнями покоится на дне Тихого океана…

Несколько слов об экипаже Уиллиса. Он, строго говоря, выходил в океан не в одиночку, а со своим экипажем. Это была пара очаровательных кошек: Кики и 2*

Аусси. Они очень хорошо вписались в жизнь мореплавателя, скрашивали ему длинные дни и ночи. С питанием кошек проблемы не было. Каждую ночь на палубу плота выпрыгивали летучие рыбки. Каждую ночь кошки дежурили на палубе в надежде, что волна принесет какой-нибудь подарок.«Утром я иногда обнаруживал несколько плавничков – остатки пиршества», – писал Уиллис. Спали Кики и Аусси в большой корзине, прикрепленной к передней стенке каюты. Кошки были великолепными моряками и уверенно держались на плоту.

Плот неуклонно шел на восток, и в то же время его сносило на юг. 29 октября Уиллис отметил, что он находится в плавании 117 дней, на два дня больше, чем в 1954 году на плоту «Семь сестричек»… Сидя по вечерам у компаса в теплой куртке, более уместной на Аляске, чем в южных широтах, Уиллис думал о древних полинезийских навигаторах, которые бороздили океан при любой погоде. Каково-то им было в ненастную погоду? Сегодня мы имеем хронометры, секстанты, карты, навигационные таблицы. Идти вдоль берегов нам помогают радиомаяки. В те времена непогода нередко грозила гибелью.

…За последние дни плавания Уиллис три раза спускался за борт, чтобы закрепить рули, но пользы от них практически совсем не стало. Уиллис думал, глядя на рули, болтающиеся в пене волн, что его мечте дойти до Австралии не суждено сбыться. Необходимо прежде всего зайти в какой-либо порт и исправить рули. Ближе всего был архипелаг Самоа.

Запись в вахтенном журнале 11 ноября гласит: «Глаза мои прикованы к рифу – я стараюсь найти место, где можно проскользнуть, но, кроме сплошной стены бурунов, не вижу ничего».

Уиллис, определив место прорыва в гряде рифов, решительно встал за штурвал. Ярд за ярдом плот продвигается вперед. Мореплаватель видит, как «дышит» риф, то обнажая коралловые зубья, то скрывая их под волнами. Наконец риф позади и плот мягко покачивается в лагуне. Уиллис не отходит от штурвала. Паруса наполняются ветром, и все ближе берег, поросший пальмами. Это берег в Пуа-Пан, в милях трех к западу от Англии.

На рассвете следующего дня во время прилива моторный катер отбуксировал плот «Возраст не помеха» в гавань Англии. Итак, первый этап путешествия в Австралию завершен. Рули сняли и отнесли в механический цех американской фирмы. Впрочем, эти обломки железа даже трудно называть рулями.

В девять часов утра 27 июня 1964 года, т.е. через 7,5 месяца, Уиллис продолжил путешествие. Однако еще в видимости Самоа он почувствовал резкую боль в животе – видимо, предсказанная врачами грыжа разыгралась не на шутку. Тогда Уиллис решил срочно принять свои меры. Вот как он их описывает: «Я взял трос толщиной в полдюйма, пропустил сквозь блок, свисавший со шлюпбалки, вделанной в пол каюты около самой двери, один конец захлестнул вокруг колен, а за другой стал подтягивать нижнюю часть тела, все время прислушиваясь, не усиливается ли боль. В конце концов на палубе остались только мои плечи. Тогда я закрепил трос. Как будто стало немного легче.

Я раскачивался вместе с плотом взад и вперед, пытался повернуться то в одну сторону, то в другую, а кишечник всем своим весом давил на легкие и сердце. Я то подтягивал себя, чуть ли не оставаясь стоять на голове, то отпускал, то повисал на одной ноге, стараясь определить, при каком положении боль в животе притупляется. В восемь часов вечера я почувствовал облегчение…»

На следующую ночь свежий ветер все больше относил «Возраст не помеха» к востоку. Мореплаватель чутко следил за парусами. Пытаясь закрепить паруса, он не смог удержаться на палубе и очутился под водой, над его головой покачивался плот. За цепь, соединяющую рули, Уиллис уцепился ногой, а потом впился в нее обеими руками и влез на плот. «Чем же закончится путешествие, начавшееся так неудачно?» – думал он.