Эмилио Сальгари - Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара (сборник)

– К несчастью, да. По его вине я лишился дома, прекрасного дома, сгоревшего в огне.

– Вы мне как-то рассказывали об этой беде, – вступил в разговор дон Рафаэль.

– С ним были два корсара и здоровенный негр, – продолжал нотариус, – и им не пришло ничего лучшего в голову, как укрыться у меня в доме.

– И вас пощадили? – спросил гамбуржец, с трудом сдерживая смех.

– Да, но наполовину опустошили мой погреб.

– Ну и натерпелись же вы, наверно, – сказал Кармо.

– Кровь стынет в жилах.

– Я думаю, Черный Корсар всех держал в страхе.

– Но, говорят вам, с ним были еще двое… О боже!

– Что с вами, сеньор? – спросил Кармо.

– Не может быть!

– Что?

Нотариус не ответил. Он не сводил глаз с гамбуржца, который изо всех сил корчил рожи, чтобы не быть узнанным.

– Похоже, память у меня сдает, – сказал наконец нотариус. – Не помню уж, как мне удалось выбраться из горящего дома.

– Может, выскочили в окно, – подсказал Кармо, покрываясь при этом холодным потом.

– Возможно. Уже поздно, сеньоры, а я привык вставать рано. Увидимся утром за завтраком.

Плантатор зажег свечу и сделал знак флибустьерам следовать за ним.

– Спокойной ночи, сеньор, и спасибо за любезный прием, – сказал Кармо, отвешивая поклон нотариусу.

Плантатор, должно быть знакомый с домом, провел обоих флибустьеров длинным коридором и открыл дверь в большую, прилично обставленную комнату.

Как только они остались наедине, Кармо страшно выругался.

– Старик узнал нас, кум? – спросил Ван Штиллер.

– Я почти уверен, и ночью лучше задать лататы. Как вы думаете, дон Рафаэль?

– Давайте я прежде расспрошу нотариуса. При малейшей опасности я вас предупрежу.

– А не полицию? – усомнился Кармо.

– Нет, я хочу следовать за вами.

– Вы? – в один голос воскликнули флибустьеры.

– Вы же поплывете в Панаму?

– Да.

– И я с вами: хочу отомстить проклятому графу.

Едва испанец вышел, Кармо открыл окно и выглянул наружу.

– Выходит в сад, – сказал он Ван Штиллеру, – а до земли не более двух метров. Так что и дон Рафаэль спрыгнет, не сломав ноги.

– Морган, поди, уже прибыл? – сказал гамбуржец.

– С сегодняшним ветром вряд ли он от нас отстал. Вот увидишь, он сразу ответит на наш сигнал.

– Молчи, идет дон Рафаэль.

Через миг в комнату влетел плантатор.

– Немедленно бежим! – воскликнул он.

– В чем дело? – в один голос затарахтели флибустьеры.

– Нотариус вас узнал.

– Чтоб ему пусто было, как говаривал Пьетро Олоне, – ругнулся Кармо.

– Надо иметь чертовскую память, чтобы узнать нас спустя восемнадцать лет.

– Говорю вам, бежим, и как можно быстрее, – повторил дон Рафаэль. – Он уже помчался за стражей.

– Тогда, – сказал гамбуржец, – ничего не остается, как только прыгнуть в окно.

Взобравшись на подоконник, Ван Штиллер спрыгнул в сад, смяв прекрасную клумбу с розами. Кармо тут же последовал его примеру. Дон Рафаэль сиганул вслед за флибустьерами.

– А теперь дай бог ноги, – сказал Кармо.

– Прямо к баркасу.

В мгновение ока все трое пересекли обширный сад, проломили изгородь из кактусов и устремились в пустынный переулок.

– Дон Рафаэль, – крикнул Кармо, – ведите нас к пристани.

Несмотря на округлость брюшка, дон Рафаэль припустил так, словно за ним уже гналась стража. Менее чем через пять минут беглецы добрались до пристани, где у полуразрушенного форта по-прежнему стоял баркас, уткнувшийся носом в песок.

– А теперь сигнал! – сказал Кармо.

Взяв ракету, он вскарабкался на бастион и запустил ее в небо. В то же время Ван Штиллер поднял триселя, а дон Рафаэль натянул кливер.

– Вот они! Пли! – послышался голос с берега, и раздалось четыре или пять выстрелов из аркебузы.

Не успела ракета еще разгореться, как на севере темноту прорезала другая и тут же погасла вдали.

– Это Морган! – воскликнул Кармо, поспешно вскакивая в шлюпку. – Полный вперед!

Но стоило им немного удалиться, как с берега послышался голос:

– Вот они! Пли!

Раздалось четыре или пять выстрелов из аркебузы.

– Спокойной ночи! – крикнул Кармо. – Держи на выход, гамбуржец!

Ночной ветер был довольно крепок, и баркас стал быстро набирать скорость. А с берега все доносились выстрелы. Сделав два виража, баркас подошел к выходу из бухты и направился в открытое море. В этот момент метрах в трехстах появилась темная тень корабля.

– К нам Береговые братья! – вскричал Кармо. – За нами гонятся!

Корабль сделал разворот и встал против ветра.

– На борт, Кармо! – ответил чей-то голос.

Изменив курс, шлюпка подошла к кораблю. Немедленно был спущен трап и выдвинуты два полиспаста [21] Полиспаст – грузоподъемное устройство. для подъема баркаса на борт. А в это время Кармо, гамбуржец и плантатор уже поднимались наверх.

Там их ждал Морган.

– Ну как? – спросил он.

– Отплыл, сеньор, – ответил Кармо.

– Когда?

– Сегодня утром.

– Куда?

– В Шагр.

– Ладно, – промолвил Морган. – Догоним его в Панаме.

Спустя четыре дня корвет Моргана вошел в маленькую гавань на Тортуге.

Остров служил пристанищем прославленным флибустьерам Мексиканского залива, которые поклялись вести беспощадную войну с испанцами и отомстить за кровавые побоища первых конкистадоров, а заодно и пограбить богатые испанские колонии.

Неожиданное возвращение Моргана, на котором все уже поставили крест, привело корсаров в неистовый восторг: старого товарища Черного Корсара превозносили за его храбрость и дерзкие набеги.

Известия о взятии Маракайбо, освобождении Иоланды, осаде Гибралтара и истреблении испанской флотилии уже дошли до Тортуги – более удачливые товарищи Моргана, которым удалось избежать опасности и сохранить награбленные богатства, уже порассказали об этом.

Исчезновение фрегата, захваченного у испанского адмирала, а вместе с ним Иоланды вызвало всеобщее уныние, и многие из главарей флибустьеров склонны были верить, что они стали добычей Карибского моря. Так что возвращение смелого корсара, число друзей которого невозможно было счесть, вызвало огромную радость.

Едва корабль отыскал себе место среди корсарских парусников, заполнивших маленькую бухту, как на борт повалили самые знаменитые мореходы.

Среди них были Брэдли, прославившийся позднее взятием замка Сан-Фелипе, считавшегося самым неприступным среди испанских укреплений; Шарп, Харрис, Савкина – великолепная троица, чьим подвигам предстояло еще изумить мир; Вотлинг – разоритель прибрежных городов Перу; Монбар, Мишель и другие тогда еще не столь известные корсары, которых в будущем ждала воинская слава.