Александр Дюма - Граф Монте-Кристо. Часть 1 - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Александр Дюма - Граф Монте-Кристо. Часть 1 - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Исторические приключения. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Граф Монте-Кристо. Часть 1 - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Александр Дюма
Жанр:

Исторические приключения
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Александр Дюма - Граф Монте-Кристо. Часть 1 - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Граф Монте-Кристо. Часть 1 - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Александр Дюма, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Сюжет «Графа Монте-Кристо» был почерпнут Александром Дюма из архивов парижской полиции. Подлинная жизнь Франсуа Пико под пером блестящего мастера историко-приключенческого жанра превратилась в захватывающую историю об Эдмоне Дантесе, узнике замка Иф. Совершив дерзкий побег, он возвращается в родной город, чтобы свершить правосудие – отомстить тем, кто разрушил его жизнь.
Толстый роман, не отпускающий до последней страницы, «Граф Монте-Кристо» – классика, которую действительно перечитывают.

Граф Монте-Кристо. Часть 1 - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Граф Монте-Кристо. Часть 1 - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Александр Дюма

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Sometimes Albert would affect to make a joke of his want of success; but internally he was deeply wounded, and his self-love immensely piqued, to think that Albert de Morcerf, the most admired and most sought after of any young person of his day, should thus be passed over, and merely have his labor for his pains.	Альбер иной раз пробовал шутить на этот счет; но в душе он был чрезвычайно раздосадован: как это он, Альбер де Морсер, один из самых блестящих молодых людей, все еще пребывает в ожидании.
And the thing was so much the more annoying, as, according to the characteristic modesty of a Frenchman, Albert had quitted Paris with the full conviction that he had only to show himself in Italy to carry all before him, and that upon his return he should astonish the Parisian world with the recital of his numerous love-affairs.	Неудача была тем чувствительнее, что по скромности, присущей нашим милейшим соотечественникам, Альбер не сомневался, что будет иметь в Италии огромный успех и по возвращении в Париж пленит весь Гантский бульвар рассказами о своих победах.
Alas, poor Albert! none of those interesting adventures fell in his way; the lovely Genoese, Florentines, and Neapolitans were all faithful, if not to their husbands, at least to their lovers, and thought not of changing even for the splendid appearance of Albert de Morcerf; and all he gained was the painful conviction that the ladies of Italy have this advantage over those of France, that they are faithful even in their infidelity.	Увы! Он жестоко ошибся: прелестные генуэзские, флорентийские и римские графини стойко хранили верность если не своим мужьям, то своим любовникам, и Альбер вынес горькое убеждение, что итальянки - и в этом преимущество их перед француженками - верны своей неверности.
Yet he could not restrain a hope that in Italy, as elsewhere, there might be an exception to the general rule.	Разумеется, трудно утверждать, что в Италии, как и повсюду, нет исключений.
Albert, besides being an elegant, well-looking young man, was also possessed of considerable talent and ability; moreover, he was a viscount-a recently created one, certainly, but in the present day it is not necessary to go as far back as Noah in tracing a descent, and a genealogical tree is equally estimated, whether dated from 1399 or merely 1815; but to crown all these advantages, Albert de Morcerf commanded an income of 50,000 livres, a more than sufficient sum to render him a personage of considerable importance in Paris.	А между тем Альбер был юноша не только в высшей степени элегантный, но и весьма остроумный; притом он был виконт; правда, виконт новоиспеченный; но в наши дни, когда не требуется доказывать свою доблесть, не все ли равно считать свой род с 1399 или с 1815 года? Вдобавок он имел пятьдесят тысяч ливров годового дохода. Таким образом, он в избытке обладал всем, что нужно, чтобы стать баловнем парижского света.
It was therefore no small mortification to him to have visited most of the principal cities in Italy without having excited the most trifling observation.	И ему было немного стыдно сознавать, что ни в одном из городов, где он побывал, на него не обратили должного внимания.
Albert, however, hoped to indemnify himself for all these slights and indifferences during the Carnival, knowing full well that among the different states and kingdoms in which this festivity is celebrated, Rome is the spot where even the wisest and gravest throw off the usual rigidity of their lives, and deign to mingle in the follies of this time of liberty and relaxation.	Впрочем, он рассчитывал вознаградить себя в Риме, ибо карнавал во всех странах света, сохранивших этот похвальный обычай, есть пора свободы, когда люди самых строгих правил разрешают себе безумства.
The Carnival was to commence on the morrow; therefore Albert had not an instant to lose in setting forth the programme of his hopes, expectations, and claims to notice.	А так как карнавал начинался на следующий день, то Альберу надлежало заранее показать себя во всем блеске.

With this design he had engaged a box in the most conspicuous part of the theatre, and exerted himself to set off his personal attractions by the aid of the most rich and elaborate toilet.	С этой целью Альбер занял одну из самых заметных лож в первом ярусе и оделся с особенной тщательностью.
The box taken by Albert was in the first circle; although each of the three tiers of boxes is deemed equally aristocratic, and is, for this reason, generally styled the "nobility's boxes," and although the box engaged for the two friends was sufficiently capacious to contain at least a dozen persons, it had cost less than would be paid at some of the French theatres for one admitting merely four occupants.	Кстати сказать, первый ярус считается столь же аристократическим, как бенуар и бельэтаж. Впрочем, эта ложа, в которой свободно могли поместиться двенадцать человек, стоила друзьям дешевле, чем ложа на четверых в театре Амбигю.
Another motive had influenced Albert's selection of his seat,-who knew but that, thus advantageously placed, he might not in truth attract the notice of some fair Roman, and an introduction might ensue that would procure him the offer of a seat in a carriage, or a place in a princely balcony, from which he might behold the gayeties of the Carnival?	Альбер питал еще другую надежду: если ему удастся завладеть сердцем прелестной римлянки, то ему, по всей вероятности, будет предложено место в карете, и, следовательно, он увидит карнавал из аристократического экипажа или с княжеского балкона.
These united considerations made Albert more lively and anxious to please than he had hitherto been.	Благодаря всем этим соображениям Альбер был особенно оживлен в этот вечер.
Totally disregarding the business of the stage, he leaned from his box and began attentively scrutinizing the beauty of each pretty woman, aided by a powerful opera-glass; but, alas, this attempt to attract notice wholly failed; not even curiosity had been excited, and it was but too apparent that the lovely creatures, into whose good graces he was desirous of stealing, were all so much engrossed with themselves, their lovers, or their own thoughts, that they had not so much as noticed him or the manipulation of his glass.	Он сидел спиной к сцене, высовывался до половины из ложи и смотрел на всех хорошеньких женщин в шестидюймовый бинокль. Но, как ни усердствовал Альбер, ни одна красавица не наградила его взглядом хотя бы из любопытства.
The truth was, that the anticipated pleasures of the Carnival, with the "holy week" that was to succeed it, so filled every fair breast, as to prevent the least attention being bestowed even on the business of the stage. The actors made their entries and exits unobserved or unthought of; at certain conventional moments, the spectators would suddenly cease their conversation, or rouse themselves from their musings, to listen to some brilliant effort of Moriani's, a well-executed recitative by Coselli, or to join in loud applause at the wonderful powers of La Specchia; but that momentary excitement over, they quickly relapsed into their former state of preoccupation or interesting conversation.	Зрители разговаривали о делах, о своих любовных похождениях, о званых обедах, о завтрашнем карнавале, не обращая внимания ни на певцов, ни на спектакль, кроме отдельных мест, когда все оборачивались лицом к сцене, чтобы послушать речитатив Козелли, или похлопать Мориани, или крикнуть "браво" певице Шпех, после чего снова возвращались к прерванной беседе.
Towards the close of the first act, the door of a box which had been hitherto vacant was opened; a lady entered to whom Franz had been introduced in Paris, where indeed, he had imagined she still was.	В конце первого акта дверь пустовавшей до тех пор ложи отворилась и вошла дама, в которой Франц узнал свою знакомую; он имел честь быть ей представленным в Париже и думал, что она еще во Франции.

The quick eye of Albert caught the involuntary start with which his friend beheld the new arrival, and, turning to him, he said hastily,	Альбер заметил невольное движение своего приятеля и, обернувшись к нему, спросил:
"Do you know the woman who has just entered that box?"	- Вы знакомы с этой женщиной?
"Yes; what do you think of her?"	- Да; она вам нравится?
"Oh, she is perfectly lovely-what a complexion!	- Она очаровательна, дорогой мой, и к тому же блондинка.
And such magnificent hair!	Какие дивные волосы!
Is she French?"	Она француженка?
"No; a Venetian."	- Нет, венецианка.
"And her name is-"	- А как ее зовут?
"Countess G--."	- Графиня Г.
"Ah, I know her by name!" exclaimed Albert; "she is said to possess as much wit and cleverness as beauty.	- Я знаю ее по имени, - сказал Альбер, - говорят, она не только красива, но и умна.
I was to have been presented to her when I met her at Madame Villefort's ball."	Подумать только, что я мог познакомиться с ней на последнем балу у госпожи де Вильфор и не сделал этого! Какого же я дурака свалял!
"Shall I assist you in repairing your negligence?" asked Franz.	- Хотите, я исправлю эту ошибку? - спросил Франц.
"My dear fellow, are you really on such good terms with her as to venture to take me to her box?"	- Вы с ней так коротки, что можете привести меня к ней в ложу?
"Why, I have only had the honor of being in her society and conversing with her three or four times in my life; but you know that even such an acquaintance as that might warrant my doing what you ask."	- Я имел честь раза три беседовать с ней. Вы знаете, что этого вполне достаточно, чтобы такой визит не показался наглостью.
At that instant, the countess perceived Franz, and graciously waved her hand to him, to which he replied by a respectful inclination of the head.	В эту минуту графиня заметила Франца и приветливо помахала ему рукой; он ответил почтительным поклоном.
"Upon my word," said Albert, "you seem to be on excellent terms with the beautiful countess."	- Я вижу, вы с ней в наилучших отношениях, -сказал Альбер.
"You are mistaken in thinking so," returned Franz calmly; "but you merely fall into the same error which leads so many of our countrymen to commit the most egregious blunders,-I mean that of judging the habits and customs of Italy and Spain by our Parisian notions; believe me, nothing is more fallacious than to form any estimate of the degree of intimacy you may suppose existing among persons by the familiar terms they seem upon; there is a similarity of feeling at this instant between ourselves and the countess-nothing more."	- Вот вы и ошиблись. Французы потому и делают тысячу глупостей за границей, что все подводят под свою парижскую мерку; когда вы находитесь в Испании или особенно в Италии, не судите никогда о короткости людей по свободе обращения. Мы с графиней просто чувствуем влечение друг к другу.
"Is there, indeed, my good fellow? Pray tell me, is it sympathy of heart?"	- Влечение сердца? - спросил, смеясь, Альбер.