Виталий Раул - Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II

Так как вновь прибывший знал о событиях в Петербурге только из газет, то наиболее интересным является его описание встречи с Александром Михайловым:

«Приехав в Петербург, я еще не был членом никакого кружка. Александр Михайлов встретил меня с радостью, как и я его. Мы друг другу сразу понравились, и не мудрено, потому что, в сущности, по характерам и способностям совершенно дополняли друг друга. Скоро он, переговоривши со своими, принял меня в кружок “Земля и воля”… Спросив меня о желании вступить в кружок, Михайлов привел меня на одну квартиру – чужую: своих квартир мне еще не должно было открывать… Александр Михайлов совершал церемонию с серьезностью и торжественностью, которые меня очень забавляли. Он привел с собой свидетеля, не помню кого, который должен был слушать мои ответы. Сначала Михайлов прочел мне программу кружка – о целях его. Эти цели были довольно чепухисты и сводились к созданию строя, который бы осуществлял идеалы народа относительно общности земель, федерации и т. п. Обыкновенная народническая чепуха. Я согласился с этими целями, хотя, в сущности, у меня уже начинали складываться несколько иные понятия. Но, во всяком случае, в общем я ничего не мог возразить и принял программу. После этого Михайлов предложил мне вопрос о принципах действия: признаю ли я принцип «цель оправдывает средства», централизацию и дисциплину и еще что-то, чуть ли не террор, как средство, дезорганизующее правительство. Тогда Михайлов объявил мне, что я принят в кружок, если приму самый устав. Уставу я заранее подчинился, и Михайлов его, спрашивая за каждым параграфом, принимаю ли я. После этого Михайлов сообщил мне имена всех членов кружка, дал отчет о состоянии его дел, о его средствах и, наконец, сообщил шифры, условные знаки и квартиры. Однако же я все-таки узнал не все. Согласно духу устава, Михайлов, фактически уже почти бывший главным начальником, вводил систематически самую строгую конспирацию. Каждый член, говорил он, должен знать подробно лишь то, чем занимается, а не все, – остальное должен лишь иметь возможность узнать, если понадобится» [9].

Александр Михайлов, которого Тихомиров воспринял как главного начальника, поставил дело вербовки новых членов кружка на совершенно другую основу: полная конспирация, дисциплина и объединяющий лозунг «цель оправдывает средства». «Народническую чепуху» вроде общности земель и какой-то федерации оставили в программе исключительно для декора, а точнее, как флаг, который ни к чему не обязывал, так как цель определял главный начальник, а точнее «Хозяин», как его за глаза стали называть в обновленной «Земле и воле». Под новый флаг, после разгрома старого кружка, встали несколько новых членов, которых Михайлов отбирал по принципу профессиональной специализации, причем отдельные группы формировались как самостоятельные и не зависящие друг от друга.

В причинах провала первого состава «Земли и воли» никто не разбирался, и так как об анонимных письмах царю никто не знал, то случившиеся аресты отнесли к досадной случайности. В тех условиях малочисленные народники, разобщенные и напуганные арестами, были далеки от мысли искать предателя в своих рядах.

Первый исследователь темы арестов осени 1878 года Н.С. Тютчев, обнаруживший в секретном архиве Третьего отделения анонимные письма Александру II, прошел мимо очевидного вопроса: почему следователями не был установлен автор писем, ведь круг подозреваемых был довольно узок. Ответ только один: анонимный автор писем не только информировал императора и его спецслужбу, но и предлагал себя в качестве секретного агента. Он это место получил и, по совместительству, возглавил остатки «Земли и воли» для выполнения специального задания, на которое и нацелил своих новых сторонников. В личном формуляре генерала Черевина есть любопытная запись:

«Шефом жандармов с Высочайшего Государя Императора соизволения поручено управление Третьим отделением С.Е.И.В. Канцелярии, которое исполнял с 16 ноября 1878 года по 3 января 1879 года» [10].

Запись означает, что по докладу Шефа жандармов Дрентельна генералу Черевину поручили все оперативное управление Третьим отделением вместо ушедшего в отставку тайного советника Шульца. Передавая дела именно Черевину, Шульц передал ему, с рук на руки, и всю действующую агентуру и дела по недавно арестованным деятелям «Земли и воли». Опытный Шульц разъяснил коллеге, что самый удобный способ завести свою личную агентуру – это завербовать погрязшего в уликах арестанта. В этом качестве в октябре 1878 года у Черевина был большой выбор. Именно в этот промежуток времени судьба свела этих двух людей: Александра Михайлова, инспирировавшего анонимные письма императору, и самого могущественного на тот момент человека в Петербурге – генерала Черевина.

Через руки Черевина шли все материалы допросов и агентурные записки; по его указанию людей помещали в Петропавловскую крепость или выпускали на свободу. Петр Александрович только приступил к исполнению своих обязанностей, и ему позарез требовались личные секретные агенты, способные «освещать» революционную среду изнутри. Как попал в руки Черевина Михайлов? С фамилией Михайлов полицию познакомил арестованный писарь одного из полицейских участков Александр Жданов. Он попался на краже служебных циркуляров. В докладе начальника ГЖУ Санкт-Петербурга от 1 ноября 1878 года приводится живописный рассказ Жданова о том, как со своим приятелем Березневским он торговал секретными полицейским документами:

«С Березневским познакомился лет пять назад по совместной службе в 3-ем участке Московской части. Затем, будучи без места, перед масленицей 1877, в одном из трактиров С.Петербурга встретился с Березневским, откуда по приглашению Березневского поехал к нему на квартиру, где тот сказал Жданову: не можешь ли, когда поступишь на место, доставать секретные приказы. Спустя несколько минут после этого разговора в квартиру взошел мужчина лет 29, роста выше среднего, блондин. Березневский, указав на Жданова, сказал: если нужны приказы, то вот он будет доставать. После этого пришедший господин вынул 10 рублей и сказал: вот вам на расходы, – а когда он ушел, то Березневский сказал, что его фамилия Михайлов. Поступив вскоре вместе с Березневским в 1-ый участок Московской части, Жданов на квартиру Березневскому стал носить секретные приказы, где их прочитывал упомянутый Михайлов и возвращал обратно» [11].

Писарь Жданов был арестован 28 октября 1878 года и сразу во всем покаялся. Указал он и человека, кому последнее время носил секретные приказы, оказавшегося неким Трощанским. Таким образом, 31 октября, когда Михайлов был схвачен на квартире Трощанского, полиция уже знала его приметы и роль во всем деле. Упустить Михайлова никак не могли – для важных арестов выделялись многочисленные полицейские чины крепкого сложения. Такой прокол вызвал бы обширную переписку, которой в деле нет и в помине. Сказку про свой счастливый побег от полиции из квартиры Трощанского Михайлов рассказал своим товарищам по кружку, точно зная, что проверить ее невозможно. Странно, что историки до сих пор тиражируют очевидную ложь Михайлова. Далее Михайлов был немедленно опознан Ждановым и выйти на свободу мог только одним путем: объявив свое авторство анонимных писем лично генералу Черевину, что легко устанавливалось неправильным написанием во всех письмах фамилии «Кравченский». Такую подробность мог знать только автор. Все остальное было делом техники. Сколько дней потребовалось Черевину для того, чтобы обменяться со своим новым агентом взаимными гарантиями? Дня два, от силы три, а потом Михайлов был выпущен как ошибочно арестованный. Его короткого отсутствия в суматохе никто не заметил…