Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

— А волки в Ирландии есть? — спросил Виченте.

— Да, в красных мундирах, — ответил Харпер и, заметив, как насупился Шарп, торопливо продолжил: — Вот мой дедуля клялся, что самолично видел стаю около Дерринагриала. Здоровущие, с красными глазами и клыками с могильный камень. Гнались за ним до самого Гленлехиллского моста. Но он пьяный был, так что мог и сбрехать.

Джавали, узнав от Виченте, о чем речь, немедленно принялся рассказывать про то, как волки напали на его коз, и как он дрался с ними почти голыми руками, только палкой и камнем, и как вырастил потом волчонка, да только деревенский священник заставил его убить, потому что в волках живет дьявол. Сержант Мачедо подтвердил, что так оно и есть, и, в свою очередь, поведал о часовом в Алмейде, которого эти хищники сожрали холодной зимней ночью.

— А в Англии волки водятся? — спросил у Шарпа Виченте.

— Нет, у нас только законники.

— Ричард! — Хоган укоризненно покачал головой.

Повернули на север. Дорога, по которой французам предстояло пройти от Понте-Нова до испанской границы, вилась между холмами до встречи еще с одним притоком Кавадо, Мисареллой, в том месте, где над рекой висел еще один мост, Сальтадор. Шарп предпочел бы пойти по дороге впереди французов, но Хоган не желал и слышать об этом. Как только противник наведет мост, говорил он, драгуны сразу двинутся вперед, а дорога не самое лучшее место для стычки с кавалерией. Вот почему шли по горным тропам, все более узким, каменистым и трудным. Шли медленно, часто пускаясь в обход, когда на пути вставали громадные валуны или широкие провалы. Чтобы продвинуться на одну милю, проходили три. Французы вышли на дорогу и быстро нагоняли, о чем свидетельствовали редкие выстрелы в холмах над Мисареллой. Стреляли крестьяне, провожавшие таким образом непрошеных гостей, и выстрелы звучали все ближе и ближе, а около полудня Шарп увидел и французов.

Впереди — сотня драгун, за ними на небольшой дистанции пехота. Теперь они не напоминали бегущее войско, а шли четким походным строем. Увидев их, Джавали зарычал, сорвал с плеча мушкет, зачерпнул пригоршню пороху, половину которого тут же рассыпал, забил пулю и выстрелил вниз, в долину. Попал или нет, сказать никто не мог, но португалец радостно засопел и зарядил мушкет еще раз.

— Ты был прав, Ричард, — признал грустно Хоган. — Надо было идти по дороге. Теперь они нас обгонят.

— Нет, сэр, правы были вы, — не согласился Шарп и кивнул в сторону Джавали. — Такие вот парни не дали бы нам и шагу спокойно сделать.

— Может быть. — Хоган приподнялся и, вытянув шею, посмотрел вниз, на французов. — Только бы Сальтадор был разрушен.

Судя по тону, в отношении последнего капитан сильно сомневался.

И снова долгий спуск в седловину, а потом изматывающий подъем по заваленному камнями склону. На какое-то время они потеряли из виду и Мисареллу, и дорогу с марширующими по ней французами, и только редкие выстрелы извещали, что партизаны не ушли и намерены проводить врага до порога.

— Слава богу, в Португалии много мостов, — в десятый или двадцатый раз за день повторил Хоган и в очередной раз принялся излагать план командования.

Если все пройдет хорошо, то португальские войска, движущиеся параллельно армии сэра Уэлсли, блокируют Руйваенш и таким образом отрежут французам дорогу в Испанию, а потом пошлют бригаду к Сальтадору, последнему спасительному для Сульта маршруту. Если бы все пошло хорошо, португальцы уже сейчас перекрыли бы горную дорогу, поставив несколько пушек и усилив артиллерию инфантерией, однако погода сделала свое дело, Уэлсли задержался, и так получилось, что, кроме ополченцев, драться с маршалом Сультом было некому.

Их набралось немного, чуть больше тысячи человек, плохо вооруженных и кое-как обученных, и португальский штаб прислал к ним своего советника, майора-англичанина. Прежде всего он настоятельно порекомендовал уничтожить мост, но многие из ordenança жили в этих местах, и каменный мост через Мисареллу был единственным звеном, связывавшим их с цивилизацией. Без него жизнь здесь остановилась бы. И они отказались внять увещеваниям майора Уорра. Но пошли на компромисс: сбили парапет и сузили мост, обрубив края так, что осталась только каменная полоска, для защиты которой на северной стороне воздвигли баррикаду из колючих кустов, а по обе стороны от сей грозной преграды устроили земляные насыпи, стрелковые позиции, чтобы встретить французов смертоносным огнем из древних мушкетов и охотничьих ружей. Артиллерии, разумеется, не было.

Оставшейся ширины моста хватало ровным счетом для того, чтобы по нему проехала телега. Как только французы уйдут, мост будет восстановлен, расширен и торговля оживет. Для ополченцев каменная нить была символом надежды. Для армии Сульта — путем к спасению.

Хоган первым заметил, что переправа не уничтожена полностью. Соскочив с мула, он долго смотрел в подзорную трубу, потом от души выругался и протянул трубу Шарпу. Над ущельем уже вился пороховой дым: драгуны французского авангарда палили по ополченцам, а те отвечали из-за своих редутов. Интенсивность стрельбы первых была заметно выше.

— Перейдут, — уныло предрек капитан, — тут и думать нечего. Потери, конечно, будут немалые, но они перейдут.

Лейтенант не ответил — он думал. Хоган, конечно, прав. Активных действий драгуны пока не предпринимают, однако наверняка уже собирают ударную группу, а значит, ему нужно найти позиции для своих солдат, откуда они попытаются подстрелить Кристофера, когда он ступит на мост. На этой стороне подходящего места не обнаружилось, а вот на противоположном берегу Мисареллы лейтенант приметил крутой утес, на котором обосновалось до сотни ополченцев. Расстояние в двести шагов не позволяло португальцам вести прицельный огонь из мушкетов, но вполне устраивало стрелков. Едва Кристофер дойдет до середины моста, его встретит дюжина пуль.

Но как добраться до утеса? Пройти полмили нетрудно, да только что делать с Мисареллой?

— Придется переходить реку.

— Это долго? — спросил Хоган.

— Не знаю. Как получится. Другого нам ничего не остается.

Перестрелка то затихала, то усиливалась. Драгуны, сгруппировавшись на южном берегу, подавляли ополченцев, и Шарп ничем не мог помочь им.

В долине Кавадо, всего лишь в двенадцати милях от ущелья, где французский авангард перестреливался с ordenança , первые части британской армии наткнулись на арьергард Сульта, обеспечивавший охрану тех, кто еще шел через мост Понте-Нова. Вооруженным карабинами британским драгунам нечего было противопоставить французам, перегородившим долину от реки до южных скал. Но за драгунами шла гвардейская бригада, а за ней пара легких пушек. Стреляли они трехфунтовыми снарядами и относились к ним обычно снисходительно, как к игрушкам. Но когда другой артиллерии нет, то и игрушки идут на вес золота.