Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

— Я даже рад, что вы здесь, лейтенант, — сказал Кристофер. — Как раз думал, как бы нам отделаться от французов. Вы ведь понимаете, они за мной следили. Глаз не спускали. Мне нужно о многом рассказать сэру Артуру. Как он их разделал, а?

— Разделал, — согласился Шарп, — а вот ты ему нужен мертвым.

— Перестаньте, лейтенант! Что вы такое несете! Мы же англичане. Мы не убиваем людей.

— Я — убиваю.

Стрелок снова сделал шаг вперед, и его враги опять подались назад. Он поднял трубу.

— Видите? Возвращаю в полной сохранности. Я о ней заботился.

За спиной ревела река, и подполковнику приходилось повышать голос. Он снова попытался подтолкнуть Уильямсона, но тот упрямо не желал вступать в неравный поединок. Оглянувшись, Кристофер понял, что дольше отступать некуда — за спиной обрыв, — и, поняв, что попытка договориться не удалась, отбросил в отчаянии притворство и заорал из последних сил:

— Убей его!

Толчок в спину вывел Уильямсона из транса, и дезертир махнул саблей, целя Шарпу в голову. Стрелок парировал удар и врезал дезертиру ногой по колену. Уильямсон покачнулся, а Шарп без видимых усилий полоснул его по шее и тут же нанес прямой колющий удар в живот. Повернув клинок, чтобы лезвие не застряло в теле, лейтенант отступил, а Уильямсон, выронив оружие, упал в реку.

— Ненавижу дезертиров, — проговорил Шарп. — Ненавижу.

Кристофер видел, как погиб его слуга. Видел и то, что Шарпу даже не пришлось напрягаться.

— Лейтенант, вы не понимаете!

Он отчаянно искал слова, которые могли бы заставить Шарпа остановиться, задуматься, засомневаться, да вот в голову ничего не приходило.

Шарп смотрел на Уильямсона. Умирающий попытался выбраться из реки, но силы уходили из тела с кровью из ран на шее и в животе, и он вдруг завалился на спину. Искаженное злобой лицо скрылось под водой.

— Ненавижу дезертиров, — повторил Шарп и повернулся к подполковнику. — Эта ваша сабелька годится на что-нибудь? Или только в зубах ковырять?

Кристофер вытащил саблю. Фехтовать он умел и потратил немало денег, беря уроки в Оружейном зале Хораса Джексона на Джермин-стрит, где выучился хорошо защищаться и освоил несколько хитрых приемов, за что удостоился скупой похвалы от самого Джексона. Но одно дело драться на полированном полу в зале на Джермин-стрит, и совсем другое — схватиться с Ричардом Шарпом в темном ущелье на берегу Мисареллы.

— Нет, Шарп, — успел сказать он и судорожно вскинул саблю, защищаясь от стремительного выпада.

То была лишь проба, разведка. Стрелок хотел посмотреть, на что способен противник и будет ли он драться, глаза их встретились, и Шарп понял — этот умрет как ягненок.

— Дерись, дрянь!

Он снова сделал выпад и опять наткнулся на вялую защиту. Кристофер увидел большой камень на середине реки и решил, что если вспрыгнет на него, то сможет добраться до другого берега. Он махнул саблей, освобождая пространство для маневра, повернулся и прыгнул, но сломанная лодыжка подвела, подошва соскользнула с мокрого камня, и дело закончилось бы падением, если бы Шарп не схватил его за мундир.

— Нет! — вскрикнул подполковник и поднял на Шарпа умоляющие глаза. — Вы спасли меня, — пробормотал он, осознав вдруг, что случилось, и попытался подняться. Новая надежда придала сил. — Вы меня спасли!

— Если б ты утонул, я бы не смог пошарить у тебя по карманам, — сказал стрелок.

Лицо его перекосилось от гнева. Тяжелая сабля взметнулась и опустилась.

Подполковник умер на камне, рядом с омутом, где утонул Уильямсон. Водоворот на мгновение окрасился свежей кровью, но кровь тут же ушла с потоком. Кристофер дернулся и захрипел. Клинок рассек дыхательное горло — Шарп подарил ему быструю смерть. Тело дернулось еще раз и затихло. Шарп окунул саблю в воду, вытер ее о мундир предателя и быстро проверил карманы. Обыск принес ему три золотые монеты, сломанные часы в серебряном футляре и кожаную папку, набитую бумагами, которые могли заинтересовать Хогана.

— Глупец. — Шарп выпрямился, поднял голову и увидел на краю оврага темную фигуру. Француз?

— Мертв? — спросил Харпер.

— Даже не сопротивлялся. И Уильямсон тоже.

Шарп полез по склону, а сержант протянул винтовку и втянул его наверх. С Харпером был Мачедо. Вернуться на утес не смогли — дорога была забита отступающими французами. От дождя укрылись за громадными валунами. Шарп рассказал, что случилось, и спросил, не видели ли они Кейт.

— Она с лейтенантом, сэр, — сообщил ирландец. — Последний раз, когда я ее видел, бедняжка плакала горючими слезами, а мистер Виченте ее утешал да по спинке гладил. Женщины, сэр, любят слезу пустить. Да вы, сэр, наверное, и сами заметили?

— Заметил, — проворчал Шарп. — Заметил.

— Поплачут, вот им и полегчает, — продолжал гнуть свое Харпер. — А вот у нас так чего-то не получается.

Шарп отдал один золотой ирландцу, второй Мачедо, а третий оставил себе. Наступала ночь. Долгая, холодная и голодная. Ну и что?

— А трубу я забрал, — сообщил он сержанту.

— Я так и думал, что заберете.

— Цела. Кажется.

Линза держалась прочно, и Шарп решил, что инструмент не пострадал.

Дождь ослабел. Шарп прислушался и не услышал ничего, кроме скрипа сапог, шума ветра и шороха реки. Никто не стрелял. Бой у Понте-Нова, вероятно, закончился победой. Французы уходили. Они познакомились с сэром Артуром Уэлсли, и сэр Артур Уэлсли обошелся с ними по-свойски, накрутил хвост. Шарп улыбнулся. Ну и пусть Уэлсли называют холодным и бесчувственным, сухим и высокомерным. Зато он чертовски хороший солдат. Вон какой конфуз устроил Королю Николя. А Шарп ему помог. Внес свою долю. Приложил руку к этой войне, от которой дрогнули французы. Войне стрелка Шарпа.

Шарп снова присвоил чужую славу. На самом деле именно португальский цирюльник переправился на лодке через Дору и сообщил подполковнику Уотерсу о трех баржах на северном берегу, только сделал он это по собственной инициативе, только никаких британских солдат на том берегу первоначально не было, и стрелки из 95-го не участвовали в обороне семинарии. Французы полагали, что и впрямь уничтожили все плавсредства на реке, но те три баржи как-то пропустили, и именно благодаря им красномундирники попали в семинарию, оставшуюся по каким-то необъяснимым причинам без охраны. Эпизод со сферическим снарядом взят мной из «Истории войны на полуострове» Омана. Генерал Эдвард Педжет в том бою был ранен в руку. Руку он потерял, вернулся в Англию для лечения, потом возвратился на полуостров в качестве командира 1-й дивизии, но, к несчастью, попал в плен. Защищая семинарию, британцы потеряли семьдесят семь человек убитыми и ранеными, французы же в три или четыре раза больше. Не удалось французам и уничтожить паром в Барка-д’Авинташ, на котором утром в день боя прибыло подкрепление в составе двух батальонов Королевского германского легиона и батальона легких драгун. Именно они создали французам серьезную проблему при отступлении из Порто. Однако командовавший ими генерал Джордж Мюррей, хотя и прошел на север, к дороге на Амаранте, проявил пассивность и позволил врагу пройти мимо. Позднее в тот же день генерал Чарлз Стюарт провел с драгунами прекрасную атаку на французский арьергард, но Мюррей снова отказался бросать в дело пехоту. Я, возможно, допустил некоторый перебор в описании разговора маршала Сульта с поваром, однако он на самом деле проспал до одиннадцати утра, и все приготовленное для ужина досталось сэру Артуру Уэлсли.