Агостино Паравичини Бальяни - Тело Папы

Ibid. Vol. III. P. 182. N. 731: «Sciendum quod anno Domini MCCCLXXIX dominus Urbanus VI Rome, in ecclesia Sancte Marie Transtiberim, in secundo anno sue creationis dedit, quoniam in primo non potuit, quia non fuerat ante electus nisi per tres septimanas, et eos dedit dominica in Albis, non sabbato, et celebravit in pontificalibus, nec fuit sermo in missa in qua istum ritum tenuit et observavit».

Ibid. Vol. III. P. 182. N. 732: «Dicto Agnus Dei , cooperto cum uno velo serico pulcro tenuissimo, accessit circa medium ecclesie. quem antecedebat subdiaconus cum cruce, ceroferarii seu acoliti cum candelabris et candelis accensis – ubi subdiaconus incepit cantare istum versum: Sanctissime pater, Isti sunt agni novelli qui annuntiaverunt nobis Alleluia, modo venerunt ad fontem, et repleti sunt claritate, Alleluia ».

Ibid. Vol. III. P. 184. N. 745: «Verum quod etiam miscuit cum chrismate novo propter maiorem devotionem, et impressit illam in illis sigillis seu formulis ad hoc deditis».

Thompson E.M. Chronicon Adae de Usk. P. 93: «Papa in festo Purificationis candelas benedicit, et, in cathedra sua sedens, non solum singulis presentibus sed eciam omnibus mundi principibus et principissis catholicis easdem distribuit, majores et minores juxta dignitatum et graduum distinctiones. Et erant de cera virginea alba ». Служки и приближенные папы, участвовавшие в приготовлении агнцев, должны были поститься. «Quod dictis subdiacono et acolitis, familiaribus et aliis servitoribus suis, pro predictis, necessariis, usque ad numerum XXV personarum, habeant de pane, vino, piscibus, et aliis necessariis victualibus condecenter providere, quamdiu ipsos Agnus Dei fecerint, prout est consuetum» (Dykmans M. Le cérémonial papal. Vol. III. P. 337). Число 25, возможно, символично: не намекает ли оно на «годы Петра»?

Ibid. P. 236. N. 240.

Об этом рассказывает параграф, добавленный в «пространный церемониал» из Авиньона при Бенедикте XIII (7 апреля 1395 г.). Ibid. Vol. III. P. 341. N. 16: «Fertur quod dominus papa Urbanus quintus cum tribus Agnus Dei misit imperatori Constantinopolitano predictos versus, pro speciali dono et munere magno videlicet, inscriptos». Затем идут стихи: «Balsamus et munda cum cera chrismatis unda / Conficiunt Agnum. Quod munus do tibi magnum / Fonte velut natum per mistica sanctificatum / Fulgura desursum depellit et omne malignum / Peccatum frangit ut Christi sanguis, et angit / Pregnans servatur, sive de partu liberatur / Dona confert dignis. virtutes destruit ignis / Dampna cedat dignis etiam virtutibus ignis / Portatus munde de fluctibus eripit unde». Стихи получили довольно широкую известность (Ibid. Vol. III. P. 77 и Moroni G. Vol. I. P. 131).

Папское письмо сохранилось в одном из самых известных собраний папской канцелярии второй половины XIII века, известной под именем нотария Марино Филомарини (Vat. lat. 3976. Fol. 58v-59r): «Quid significent calciamenta et cingulum regine petenti per papam transmissa. Regine Navarre. Devota celsitudinis tue petitio, quam dilectus filius M., capellanus noster, clericus carissimi in Christo filii nostri illustris regis Navarre, viri tui, de mandato tuo nobis porrexit oretenus evidentia utique in te virtuosi animi protendit et ostendit in figura dum sponsa regis et filia ornamenta regia plus ad decorem interioris quam exterioris hominis postulasti… Hiis quoque calciamentis pedes Apostolorum in preparatione evangelii pacis Dominus esse voluit calciatos ut qui iam mundi erant etiam pedes mundos a contagione terreni pulveris et humane glorie conservarent… Talia etiam calciamenta in pedibus habere videbuntur ad cenam paschalem agni… pro salute fidelium accessuri… Per cingulum vero sive cintorium quod habere desideras a vicario Iesu Christi affectare videris charissima filia… Verum etiam deficiendi absit periculum et vinceret per cingulum castitatis… et quo affectus desideriorum carnalium restringuntur. Tali namque cingulo humane sensualitatis… ne ad volumptates noxias defluant cohibetur et immo Dominus suis discipulis ut essent lumbi eorum… non indigne precepit. Hoc cingulo vestimenta virtutum artium retinentur ut fructus earum depereant sed conserventur sincerissima veritate. Propter quod nos Apostolus ammonet ut stemus habentes lumbos in veritate succintos» (Schillmann F. Die Formularsammlung des Marinus von Eboli. Roma, 1929. P. 102. N. 201). Имя папы фигурирует на полях в одной из рукописей, содержащих компиляцию Марино (Vaticano. Archivio di S. Pietro. C. 117. Fol. 36v).

Dykmans M. Le cérémonial papal. Vol. III. P. 339: «Rogamus ergo clementiam tuam ut hos agnos immaculatos benedicere, sanctificare et consecrare digneris, quos de cera virginea in tui honorem formavimus… quam absque contagione ac propagine humana… sic eos deferentes tuearisа»; Guilelmus Durandus. Rationale. Lib. I. Cap. VIII, 34: «Rursus per quinque cruces de oleo et chrismate, quinque sensus corporis nostri intelliguntur: qui duplicantur, et in denarium surgunt: quia quandoque in sensibus corporis bene utendo, et nosmetipsos custodimus, et alios exemplo, et doctrina nostra in bono opere confirmamus. Unde ille bonus negociator gloriabatur, dicens: Ecce alia quinque… Unxit te Deus».

Интересна интерпретация Стефано Борджа, около 1750 года: «Эти агнцы – из чистого воска, чтобы показать человеческую природу Христа, принятую им в чистейшей утробе Пресвятой Марии без единого пятнышка греха. На них отпечатано изображение агнца, символ непорочного Агнца, который ради спасения рода человеческого заклан был на кресте. Их окунают в благословенную воду, в ту стихию, которой Бог часто пользовался в Ветхом и в Новом Заветах для свершения чудес. К ней примешивается бальзам, чтобы обозначить благоухание Христа, которым должны опрыскать себя христиане. Миро, добавляемое сюда, говорит о любви». Цит. по: Moroni. Vol. I. P. 129.

«В пасхальный вторник, пришедшийся на 20 марта, приготовили семь белых корзин, полных благословенных ожидавших освящения агнцев, их расставили ровно у стены, в "cornu evangelii". Затем приготовили большой серебряный чан, наполненный чистой водой, которую до прихода в зал папы благословили епископ Эзин и достопочтенный господин Томмазо, простым образом, с солью, как делается во всех церквах в праздничные дни. Ризничий принес склянки со святым миром и с бальзамом. Сосуд с водой поставили на одну из корзин с агнцами, которые нужно было благословить после мессы. Сидя на фальдистории, папа снял все облачения кроме паллия (который сначала нужно класть на престол, после чего кардинал-пресвитер передает его папе), до туники, оставив лишь то, что под паллием. Он повернулся спиной к алтарю, в двух-трех шагах от него поставили стул, чтобы он мог сесть, оставаясь в таком положении, перед стулом поместили скамью – из тех, что предназначаются кардиналам. На нее поставили чан с благословенной водой, приготовили кадило с углем, лодку, ложку и ладан. Когда все приготовили, папа, сняв все включая столу, подошел к стулу и там, стоя и с непокрытой головой, обратился к стоявшей перед ним воде: «Господь с вами. Помолимся. Господи Боже, Отец». После этих слов, стоя без митры, он взял у ризничего склянку с бальзамом и вылил его крестообразно в воду, произнося: «Освяти…». Затем он взял вторую склянку, с миром, и тоже вылил содержимое в воду, говоря «Освяти…». Произнеся это и вернув склянки ризничему, папа, встав перед корзинами с агнцами, сказал: «Господь с вами. Бог всех…» Окончив молитву, папа сел и положил ладан в кадило и лодку, которые держал епископ Арля. Тогда ему надели на голову митру, он встал, трижды кадил воду и снова сел, в митре и с манипулом. Ему стали подносить агнцев, сначала больших, затем средних и малых, папа мокал их в воду с благословением. Помогали стоявшие вокруг епископы, в основном из близких, но все в обычных облачениях поверх роккетто: они вынимали агнцев и в сосудах разносили их по столам, специально здесь расставленным и накрытым чистейшими скатертями, где они сушились». Цит. по: Bertelli S. Op. cit. P. 123–124.

Буллы 7 декабря 1447 (Moroni. Vol. I. P. 131), 21 марта 1470 (Ibid.) и 25 мая 1572 гг. (Bullarum, diplomatum et privilegiorum sanctorum Romanorum pontificum. Vol. VIII. Napoli, 1883. P. 10–11).

LC. Vol. II. P. 150. N. 36: «Dominica Letare Iherusalem , stacio ad Iherusalem in palatio Susurriano, ubi domnus pontifex honorifice cantat missam, habens in manu sua rosam de auro cum musco. Post evangelium ascendit pulpitum et predicat de flore et rubore rose et odore, ostendens eam populo. Deinde tractat de evangelio. Factis laudibus et finita missa, ibi accipit coronam et coronatus cum processione, sicut mos est, redit ad palatium. Longe ante descensum pontificis descendit prefectus et pedester adextrat eum usque ad locum ubi pontifex descensurus est. Ibi dat ei rosam et prefectus osculatur pedes ejus. Acceptis laudibus et celebrata corona sicut mos est, omnes redeunt ad propria». О золотой розе см.: Cornides E. Rose und Schwert im päpstlichen Zeremoniell. Von den Anfängen bis zum Pontifikat Gregors XIII. Wien, 1967; Burns C. Golden Rose and Blessed Sword. Glasgow, 1970; Dykmans M. Le cérémonial papal. Vol. I. P. 35–38. Первое упоминание относится к понтификату Льва IX (1049–1054): эльзазский монастырь Хайлигенкройц рядом с Воффенхаймом, основанный родителями папы, был освобожден от юрисдикции местного епископа и введен под особое попечение cв. Петра; взамен на эту привилегию аббатисса обязывалась каждый год посылать Святому Престолу розу из чистого золота или эквивалентную сумму. Роза должна была весить две унции и преподносилась за восемь дней до четвертого воскресенья Великого поста. В этот день папа нес розу в процессии (LC. Vol. I. P. 180. N. 1; ср.: PL. T. 143. P. 635). То есть в 1049 году золотая роза, судя по всему, уже вошла в традицию Римской церкви. В 1097 году мы уже знаем о первом случае, когда золотую розу дарит папа. В Туре Урбан II вручил ее графу Фульку Анжуйскому: «Mihi florem aureum quem manu gerebat donavit» (Chronicon S. Martini Turonensis // MGH SS. Bd. XXVI. S. 461). Значит, папа мог взять розу с собой, покидая Рим.