Нелли Шульман - Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая

— Ты не волнуйся, — мягко сказал Питер, пожимая ему руку. "И помни — мы одна семья, и так будет всегда".

Иосиф посмотрел в лазоревые глаза. Он вдруг, озорно, заметил: "А у тебя тоже — кровь Ворона, дорогой мой, и не спорь с этим".

Питер весело ухмыльнулся: "Я и не спорю, просто я теперь из Англии ни ногой, пока Майкл маленький. Подрастет — на мануфактуры его свожу, на север. Сейчас дома побуду, хватит мне путешествий".

— Дома, — повторил Иосиф, идя к воротам склада. Закрыв глаза, он представил себе узкие мосты через каналы, чаек в низком, северном небе, и свежий, соленый запах Эя. "Дома, — повторил он и улыбнулся.

Джон посмотрел на изящное здание синагоги — белого камня, с широкими ступенями, что вели к аркам и спросил у сестры: "А что там высечено, золотыми буквами?".

Джо поправила шелковый чепец: "Ужасно неудобно в платье, и оно старомодное. Такие два года назад носили, а то и больше".

— К свадьбе себе новое и сошьешь, — ухмыльнулся юноша. Джо мрачно сказала, остановившись перед входом: "Это все не так быстро будет. А что там написано — я не знаю, мне еще учиться и учиться".

— Да лифней ми ата омед, — раздался сзади мягкий голос. "Знай, перед кем ты стоишь. У нас в Йоденсаванне тоже эта надпись была".

Аарон, — в рабочей, холщовой куртке, поклонился Джону: "Вы, наверное, брат сеньоры Джо, она о вас много рассказывала. Я Аарон Горовиц, я тут с утра уже, — он чуть улыбнулся. Девушка обеспокоенно спросила: "И как?"

— Все хорошо, — отмахнулся Аарон. "Мистер да Коста в ломбард к себе отправился. Иосиф меня попросил вас подождать, он с раввином разговаривает. Завтра я уже и учиться начинаю, по вечерам, — Аарон кивнул на восток, — в Ист-Энде. Давайте зайдем, — он порылся в кармане и протянул Джону кипу.

Тот пристроил ее на светлые волосы и шепнул сестре: "Не бледней ты так, Джо. Ты же в ураган вашу "Молнию" вела, и десантом командовала".

— То было легче, — угрюмо отозвалась девушка. Потянув на себя тяжелую дверь, она шагнула в прохладный, отделанный темным деревом вестибюль. Джо отошла в угол и присела там, на скамью, сгорбившись, переплетя пальцы, смотря на пол.

— Он поймет, — подумал Джон. "У него глаза такие. Как спокойно рядом с ним, будто солнце светит. У него ведь тоже индейская кровь есть, он поймет".

Джон оглянулся на сестру и шепотом спросил Аарона, кивая на двери молитвенного зала: "А можно нам туда? Я хотел с вами посоветоваться".

— Конечно, — Аарон открыл перед ним дверь: "Бедная девочка. Иосиф тоже. Они сильные, справятся, но надо им помочь, обязательно".

Джон посмотрел на бронзовые канделябры, на возвышение в центре зала, на резные двери арки у восточной стены. Юноша тихо спросил: "Там свиток лежит?"

Аарон кивнул, присаживаясь. "А оттуда — он указал на возвышение, — его читают. Но я сюда не буду ходить. Все, же мне на работу к семи утра. Там, в Ист-Энде есть маленькая синагога. Мне вообще, — Аарон посмотрел на высокие колонны, на галерею, опоясывающую зал, — нравится, когда все просто. У нас в Йоденсаванне была совсем, крохотная синагога. Но резьба тут хорошая, — он взглянул на львов, что украшали двери арки.

— А вас о чем спрашивали? — Джон посмотрел в темные глаза. Смутившись, он добавил: "Простите…"

— Ни о чем особом, — Аарон пожал плечами. "Книги мои посмотрели, показания Давида Наси, — это глава нашего поселения. Они же знали, что мама моя еврейка, просто мы всегда отдельно жили. Из-за того, что у нас в семье индейцы были. Обрезание мне сделали, как положено, на восьмой день. Мама меня в Йоденсаванну носила для этого. Сходил вниз, — он указал на пол, — окунулся в микву, и все. Все просто.

— А у Джо как будет? — Джон тяжело вздохнул и начал говорить. Аарон слушал, перелистывая молитвенник, а потом улыбнулся: "Вот и скажите все это отцу вашему, пожалуйста. Иосиф, как вчера в Ист-Энд вернулся, — на нем лица не было".

— А Джо плакала, — юноша вспомнил ее задыхающийся, тихий голос: "Понимаешь, я в него сразу влюбилась, сразу, как увидела! И потом два года только о нем и думала, Джон. Мне никого, никого больше не надо. Сбегу к Иосифу, — Джо вытерла нос рукавом рубашки и села на диване, поджав под себя ноги, — сбегу, и пусть папа, что хочет, то и делает".

— Не надо, — он присел рядом и обнял ее. "Папа и так — едва все это пережил, милая. И потом, — Джон чиркнул кресалом. Раскурив сигарку, он передал ее сестре: "Сама знаешь, папа, если захочет, может сильно испортить жизнь любому человеку. Тем более иностранному подданному.

Джо, выпустив клуб дыма, хмуро ответила: "Это ты прав".

— Скажу, конечно, — Джон решительно тряхнул светловолосой головой и пробормотал: "Да что так долго-то!"

Иосиф яростно отодвинул кресло и поднялся: "Вы бы хоть поговорили с моей невестой, раввин Шиф! Как можно отказывать человеку, даже не увидев его!"

— Нет, нет, и нет! — главный раввин Соединенного Королевства замахал пухлой, ухоженной рукой.

— Сеньор Мендес де Кардозо, при всем уважении к вам лично, и вашей семье, — я даже видеть эту женщину не хочу. Ее нет, и не было, и она даже порога моего кабинета не переступит, — он тоже встал. Оглянувшись на дверь, раввин шепнул: "Вы, кажется, ума лишились. Вы знаете, кто ее отец?"

— Очень хорошо знаю, — усмехнулся мужчина, — мы дальние родственники. Что вы так трясетесь, раввин Шиф, вы же полноправные подданные Его Величества. Со времен Кромвеля много времени прошло. Ничего с вами не сделают.

Шиф снял черную шляпу и почесал в голове. "Вы уедете к себе на континент, а последствия разгребать придется мне. Нет, нет, — раввин покачал головой и погладил бороду, — это не говоря уже о том, что ради брака евреями не становятся. Идите, и чтобы я ее больше тут не видел. Предупреждаю, — он поднял карие глаза, — я сегодня же напишу в Амстердам, Франкфурт, Берлин и Ливорно. Не тратьте времени, не возите ее туда — ответ везде будет один и тот же".

Иосиф поклонился и нарочито вежливо закрыл за собой дверь. Джо в вестибюле не было. Он выглянул на улицу — девушка сидела на ступенях, положив голову на колени, глядя на пустой синагогальный двор.

— Я знала, — сказала она тихо. "Позови Джона, пожалуйста, пусть он меня проводит домой. Прощай, — она встала. Иосиф, увидев заплаканное лицо, яростно ответил: "Прекрати! Я тебя люблю, и так будет всегда. Хватит со мной прощаться, — он притянул ее к себе за руку. Краем глаза, увидев в окне кабинета изумленное лицо раввина, Иосиф поцеловал Джо.

— Что-нибудь придумаем, — тихо сказал Иосиф, касаясь губами ее уха. "Тебе очень, очень идет это платье, моя любимая Джо".

Она подергала ленты чепца. Улыбнувшись, взяв его руку, Джо вытерла ей свои слезы.

В мастерской было тихо, приятно пахло свежим деревом и краской. Аарон надел холщовый передник. Он грустно сказал Ратонеро, что лежал, свернувшись, под рабочим столом: "Видишь, как оно получается, милый? И все равно, — Господь о них позаботится, обязательно. Иначе быть не может".