Нелли Шульман - Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая

Он присел на табурет. Посмотрев на раму, что лежала перед ним, на мгновение, зажмурившись, представив себе рисунок, юноша взял свой рабочий нож.

Аарон аккуратно, осторожно вырезал сложный узор завитков, как вдруг рядом с ним раздался легкий кашель.

Он обернулся и увидел высокого, крепкого старика, с полуседой бородой, в бархатной, домашней куртке и кипе. "Здравствуйте, — тот вежливо склонил голову, — хозяин меня к вам послал, сказал, что вы дорабатывать остались. Мне шкатулку надо поправить".

— Да, — Аарон улыбнулся, — я сегодня полдня по делам ходил, надо наверстать. Давайте, сейчас все сделаю, — он протянул руку.

Старик посмотрел в темные глаза юноши: "Не верю. Не может быть такого. Но Исаак Судаков мне ведь писал. Это он, никаких сомнений. Я уж и не думал, что увижу его. Теперь все хорошо, все будет хорошо".

— А это что? — спросил старик, ставя шкатулку на стол, рассматривая деревянные игрушки — крокодилов, змей, обезьян, маленькие корабли и пушки, дворцы с колоннами.

Аарон покраснел. "Это я для маленьких делаю. Я тут неподалеку живу, у сеньора да Коста. Там много детей вокруг, а они любят игрушки. Я сам из Южной Америки, — он указал на крокодила.

Старик подтащил поближе табурет. Смотря за ловкими руками Аарона, он попросил: "Расскажите, пожалуйста".

Он слушал и думал: "Воистину, благодарите Бога, ибо милость Его — навеки. Как сказано — возвестите островам отдаленным и скажите: "Кто рассеял Израиля, Тот и соберет его, и будет охранять его, как пастырь стадо свое". Господи, спасибо, спасибо Тебе".

— Вот, — Аарон отступил от стола, — пока я тут говорил, и шкатулка ваша готова. У вас там язычок на замке разболтался, я починил. Не надо, — он остановил старика, увидев, как тот полез в карман куртки, — право, не стоит. А вы, случайно, не раввин? — вдруг спросил Аарон.

Старик погладил бороду и усмехнулся: "Случайно, он самый".

Аарон вытер руки о фартук и робко спросил: "Тогда можно с вами посоветоваться?"

Он взглянул в обрамленные морщинами серые глаза, и, вздохнув, — начал говорить. Старик внимательно слушал. Потом, потянувшись за карандашом и клочком бумаги, он написал адрес: "Пусть ко мне придут, на Веллклоуз-сквер. Там, — он склонил голову набок и забрал шкатулку, — посмотрим. Спасибо вам, — он крепко пожал Аарону руку.

Аарон прислонился к косяку двери и прочел: "Раввин Хаим Шмуэль Яаков Фальк".

— Понял, кому ты шкатулку чинил? — услышал он смешливый голос хозяина, сеньора Мендозы.

— Нет, — недоуменно пожал плечами Аарон.

— Магу, волшебнику и чародею, — отозвался хозяин, запирая ворота. "Он спас Большую Синагогу, куда ты ходил сегодня, от пожара. Он заставляет вещи перемещаться с места на место, и субботние свечи у него горят всю Субботу, не оплывая и не затухая. Он один такой, Фальк, — добавил Мендоза, — говорят, еще на Святой Земле есть такой раввин, как он — и все.

Аарон вдруг улыбнулся, и поднял глаза к прозрачному, вечернему небу: "Спасибо Тебе".

Марта надела перед зеркалом чепец. Натягивая перчатки, она сказала сыну, что устроился на коленях у Бесси, рассматривая книжку: "Мама сходит в библиотеку, и сразу вернется. Ты не балуйся, милый!"

— Он у нас хороший мальчик, — Бесси ласково погладила Тедди по каштановым волосам. Марта поцеловала сына в прохладную щечку, и вышла. Дождавшись, пока ее шаги стихнут, девушка зло пробормотала: "Вот же сучка! Еще вдовой притворяется. Сбежала с любовником от мистера Мэтью, и даже сына ему не дает видеть. Ничего, — она перевернула страницу, — сейчас папа к нам придет, милый мой!"

— Папа! — радостно повторил Тедди. Бесси подумала: "Он с ней разведется, непременно. Она ему изменяла, любой суд решит в пользу мистера Мэтью. И тогда…, - она блаженно закрыла глаза, вспомнив мимолетное прикосновение его губ и растерянный голос: "Я не должен был себе этого позволять, мадемуазель Элизабет, зачем я вам нужен. Я ведь женат, хоть и формально…"

— Поженимся, — улыбнулась Бесси, — и он меня увезет в колонии. У него поместье, рабы, я буду жить, как королева.

Мэтью подождал, пока Марта свернет за угол. Незаметно проскользнув к заднему ходу в пансион, он достал ключ.

— От мисс Касл, — ласково сказал Мэтью, открывая дверь. Юноша поднялся на второй этаж и тихо постучал. Бесси сразу же открыла дверь гостиной. Мэтью, оглянувшись, поцеловав ее, попросил: "Ты посмотри, чтобы она не вернулась, совсем не хочется скандала".

— Конечно, милый, — она вышла в коридор. Мэтью позвал: "Сыночек!"

Тедди сидел в высоком креслице у стола. Мэтью устроился рядом. Взяв книжку с алфавитом, он спросил: "Будешь конфетки? Вкусные конфетки, с марципаном. Сладкие. Попробуй, — он протянул ребенку одну. Тедди надкусил и рассмеялся: "Еще!"

— Конечно, сыночек, — Мэтью наклонил над ладонью шелковый мешочек, и высыпал конфеты — белые, розовые, зеленые.

— Бери, сколько захочешь, — нежно добавил он.

Джон присел рядом с сыном: "Но ведь ты мне ничего не говорил…" Юноша обхватил руками колено и горько ответил: "А что говорить, когда ее больше нет?"

В кабинете были распахнуты окна. Нежное, вечернее небо на Ганновер-сквер отливало розовым светом, где-то вдалеке слышались звуки фортепиано.

— Опять жасмином пахнет, — Джон устроился на подоконнике и вздохнул: "Сыночек, как ты мог подумать, что я бы выгнал твою жену? Пятнадцать лет, это, конечно, немного рановато, — мужчина развел руками: "Но что, же делать?"

— Так зачем ты мучаешь Джо? — зло спросил сын. "Она любит Иосифа, и он ее тоже. Это видно, сразу — они друг без друга жить не могут. Потому что, папа, — Джон помолчал, — если бы ты выгнал Гениси, я бы уехал вслед за ней, наплевав на титул и все остальное. Есть вещи важнее титула".

— Страна, — тихо отозвался отец. Он все глядел вдаль, и юноша подумал: "Ведь ему еще сорока нет, он молодой совсем. И столько лет один".

— Страна важнее, — повторил герцог и усмехнулся: "Ставь благо государства выше собственного". Он легко спрыгнул с подоконника. Наклонившись над сыном, Джон поцеловал светлые кудри: "И благо своих детей — превыше своего. Я же боялся, милый, я и так — вас обоих чуть не потерял".

— Ты боишься? — недоверчиво спросил сын.

— Не дурак же я, — хмыкнул Джон, и усмехнулся: "Ладно, пойду к твоей сестре, попрошу прощения. У Иосифа тоже".

Джон обрадовано поднялся и тут же вздохнул: "Только в синагоге им отказали".

— Ну, — заметил Джон, забирая со стола пистолет, — это не последняя синагога в мире. Если твоя сестра Картахену атаковала, то со всем остальным она тоже справится. Иди-ка сюда, — он обнял сына и шепнул: "Мне очень, очень жаль, милый мой, что так все случилось". Джон уткнулся лицом в его крепкое плечо, вдыхая дымный, лесной запах, и немного постоял — просто так, как в детстве.