Алистер Маклин - Крейсер «Улисс»

Тут можно читать онлайн Алистер Маклин - Крейсер «Улисс» - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Морские приключения. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Крейсер «Улисс»
Автор:

Алистер Маклин
Жанр:

Морские приключения
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии (1)
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Алистер Маклин - Крейсер «Улисс» краткое содержание

Крейсер «Улисс» - описание и краткое содержание, автор Алистер Маклин, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

1942 год. Исход Второй мировой войны еще не ясен. На севере англо-американский конвой FR-77 должен доставить в советский Мурманск танки, самолеты и авиационный бензин, прорвавшись через вражеские кордоны.

Крейсер «Улисс» - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Крейсер «Улисс» - читать книгу онлайн бесплатно, автор Алистер Маклин

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Even the kindly snow, he reflected, blanketing a thousand sins, could do little for these queer craft, so angular, so graceless, so obviously out-dated.	Даже этот благословенный снег, прячущий тысячи грехов, думал он, мог мало чем помочь этим допотопным судам - угловатым, неуклюжим, которым давно пора на переплавку.
He supposed he ought to feel bitter at My Lords of the Admiralty, with their limousines and arm-chairs and elevenses, with their big wall-maps and pretty little flags, sending out this raggle-taggle of a squadron to cope with the pick of the U-boat packs, while they sat comfortably, luxuriously at home.	Молодой лейтенант почувствовал озлобление при мысли о лордах адмиралтейства, их лимузинах, высоких креслах и барских привычках, огромных простынях настенных карт с красивыми флажочками, - этих холеных господах, которые отправили разношерстный, собранный с бору по сосенке отряд воевать с отборными подводными силами противника, а сами остались дома, в уюте и роскоши.
But the thought died at birth: it was, he knew, grotesquely unjust.	Но в следующую минуту Николлс осознал, что подобная мысль до нелепости несправедлива.
The Admiralty would have given them a dozen brand-new destroyers, if they had them.	Адмиралтейство охотно дало бы им дюжину новеньких эсминцев, если бы их имело.
Things, he knew, were pretty bad, and the demands of the Atlantic and the Mediterranean had first priority.	Он знал, что обстановка тяжелая, и в первую очередь удовлетворяются нужды Атлантического я Средиземноморского флотов.
He supposed, too, he ought to feel cynical, ironic, at the sight of these old and worn-out ships.	Казалось, почему бы не поострить по поводу этих нелепых, смешных кораблей.
Strangely, he couldn't.	Но, как ни странно, Николлсу совсем не хотелось смеяться.
He knew what they could do, what they had done.	Он знал, на что способны эти суда, знал об их прошлых заслугах.
If he felt anything at all towards them, it was something uncommonly close to admiration-perhaps even pride.	Он испытывал лишь восхищение, даже гордость за них.
Nicholls stirred uncomfortably and turned away from the porthole.	Николлс заерзал на стуле и отвернулся от иллюминатора.
His gaze fell on the somnolent form of the Kapok Kid, flat on his back in an arm-chair, an enormous pair of fur-lined flying-boots perched above the electric fire.	Его взгляд упал на Капкового - мальчика, который дремал, откинувшись на спинку кресла. Над электрическим камином сохла пара огромных летных унт.
The Kapok Kid, Lieutenant the Honourable Andrew Carpenter, R.N., Navigator of the Ulysses and his best friend, he was the one to feel proud, Nicholls thought wryly.	Капковый, он же лейтенант королевского военно-морского флота Эндрю Карпентер, штурман "Улисса" и его лучший друг, - вот кто должен был гордиться этими корытами.
The most glorious extrovert Nicholls had ever known, the Kapok Kid was equally at home anywhere, on a dance floor or in the cockpit of a racing yacht at Cowes, at a garden party, on a tennis court or at the wheel of his big crimson Bugatti, windscreen down and the loose ends of a seven-foot scarf streaming out behind him.	Известный прожигатель жизни, Капковый чувствовал себя повсюду в своей тарелке - в танцевальном зале и в кокпите гоночной яхты, на пикнике, на теннисном корте и за рулем своего мощного пурпурного "бугатти".
But appearances were never more deceptive.	Но в данном случае внешность была обманчива.

For the Kapok Kid, the Royal Navy was his whole life, and he lived for that alone.	Ибо самой большой на свете привязанностью, целью всей жизни Капкового мальчика был флот.
Behind that slightly inane facade lay, besides a first-class brain, a deeply romantic streak, an almost Elizabethan love for sea and ships which he sought, successfully, he imagined, to conceal from all his fellow-officers.	Под фатоватой личиной скрывались блестящий ум и романтическая, елизаветинских времен преданность морю и кораблям, которую штурман, по его мнению, успешно пытался скрыть от своих сослуживцев-офицеров.
It was so patently obvious that no one ever thought it worth the mentioning.	Но любовь эта была столь явной, что никто не считал даже нужным отмечать её.
Theirs was a curious friendship, Nicholls mused.	До чего же странна наша дружба, размышлял Николлс.
An attraction of opposites, if ever there was one.	Влечение противоположностей, так сказать.
For Carpenter's hail-fellow ebullience, his natural reserve and reticence were the perfect foil: over against his friend's near-idolatry of all things naval stood his own thorough-going detestation of all that the Kapok Kid so warmly admired.	Если Карпентеру присущи дерзость и непринужденность, то ему, Николлсу, свойственны сдержанность и немногословность. И если штурман боготворит все, что связано с морской службой, то сам он ненавидит её всем своим существом.
Perhaps because of that over-developed sense of individuality and independence, that bane of so many highland Scots, Nicholls objected strongly to the thousand and one pin-pricks of discipline, authority and bureaucratic naval stupidity which were a constant affront to his intelligence and self-respect.	Благодаря чувству независимости, свойственному многим шотландским горцам, развитому в Джонни, ему претили тысяча и одна иголка флотской дисциплины, службизма и военно-морской глупости, они постоянно оскорбляли его ум и самолюбие.
Even three years ago, when the war had snatched him from the wards of a great Glasgow hospital, his first year's internship barely completed, he had had his dark suspicions that the degree of compatibility between himself and the Senior Service would prove to be singularly low.	Уже три года назад, когда война вырвала его из стен известной больницы в Глазго, где он не успел проработать и года, у него возникли первые сомнения насчет совместимости его взглядов с флотским уставом.
And so it had proved.	Сомнения эти подтвердились.
But, in spite of this antipathy, or perhaps because of it and the curse of a Calvinistic conscience, Nicholls had become a first-class officer.	Однако, несмотря на антипатию к службе, а возможно, благодаря ей и окаянной кальвинистской добросовестности, Николлс стал первоклассным морским офицером.
But it still disturbed him vaguely to discover in himself something akin to pride in the ships of his squadron.	И все-таки он встревожился, обнаружив в душе нечто похожее на гордость за корабли их эскадры.
He sighed.	Юноша вздохнул.
The loudspeaker in the corner of the wardroom had just crackled into life.	В эту минуту ожил динамик в углу кают-компании.
From bitter experience, he knew that broadcast announcements seldom presaged anything good.	По своему горькому опыту Николлс знал, что сообщения, передаваемые но системе корабельной громкоговорящей связи, редко предвещают что-то доброе.
"Do you hear there?	"Внимание!

Do you hear there?" The voice was metallic, impersonal: the Kapok Kid slept on in magnificent oblivion.	Внимание!" - Голос звучал металлически, бесстрастно, и Капковый продолжал пребывать в блаженном забытьи, -
"The Captain will broadcast to the ship's company at 1730 tonight.	"В семнадцать тридцать с обращением к экипажу выступит командир корабля.
Repeat. The Captain will broadcast to the ship's company at 1730 tonight.	Повторяю: в семнадцать тридцать с обращением к экипажу выступит командир корабля.
That is all."	Конец".
Nicholls prodded the Kapok Kid with a heavy toe. "On your feet, Vasco.	-Проснись, Васко да Гама! - ткнул жестким пальцем в бок приятелю Николлс.
Now's the time if you want a cuppa char before getting up there and navigating."	- Пора пропустить по чашечке, чайку. Скоро тебе в штурманскую рубку.
Carpenter stirred, opened a red-rimmed eye: Nicholls smiled down encouragingly.	Карпентер заворочался, приоткрыв красные веки. Николлс ободряюще улыбался.
"Besides, it's lovely up top now-sea rising, temperature falling and a young buzzard blowing.	- На дворе красота. Волнение усиливается, температура падает, а недавно, ко всему, началась пурга.
Just what you were born for, Andy, boy I"	Погодка, для которой ты создан, друг мой, Энди!
The Kapok Kid groaned his way back to consciousness, struggled to a sitting position and remained hunched forward, his straight flaxen hair falling over his hands.	Капковый со стоном очнулся, сел и наклонился вперед; его прямые светлые волосы упали на ладони, поддерживавшие голову.
"What's the matter now?" His voice was querulous, still slurred with sleep.	- Что ещё там стряслось? - проговорил он ворчливо.
Then he grinned faintly.	После сна голос его звучал вяло.
"Know where I was, Johnny?" he asked reminiscently. "Back on the Thames, at the Grey Goose, just up from Henley.	Капковый чуть усмехнулся, - Ты знаешь, где я был, Джонни? - спросил он мечтательно. - На берегу Темзы, в ресторане "Серый гусь". Он чуть выше Хенли.
It was summer, Johnny, late in summer, warm and very still.	Лето, Джонни. Конец лета. Тепло и очень тихо.
Dressed all in green, she was-----"	Она была в чем-то зеленом...
"Indigestion," Nicholls cut in briskly. "Too much easy living...	- Несварение желудка, - прервал его Николлс. - От чересчур веселой жизни.
It's four-thirty, and the old man's speaking in an hour's time.	Сейчас четыре тридцать, через час будет говорить Старик.
Dusk stations at any time-we'd better eat."	В любую минуту могут объявить готовность номер один.
Carpenter shook his head mournfully.	Пойдем перекусим, пока время есть.
"The man has no soul, no finer feelings."	- У этого человека нет души, он бесчувствен, -сокрушенно покачал головой Карпентер.
He stood up and stretched himself.	Затем встал, потянулся.