Жюль Верн - Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Жюль Верн - Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Морские приключения.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
Жюль Верн - Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Жюль Верн, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Благородный лорд Гленарван и его жена Элен, рассеянный географ Паганель, отважный моряк Джон Манглс, майор Мак-Наббс, дети капитана Гранта – Мэри и Роберт – путешествуют на корабле вокруг света, пересекают Патагонию, Австралию, Новую Зеландию, спасаются от наводнения, сталкиваются с каторжниками, попадают в плен к людоедам, но все-таки находят потерпевшего кораблекрушение Гарри Гранта.
Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Жюль Верн
полосатой сорочки, стянутой кожаным поясом. Брюк, длинных или коротких, и в помине не было. Впрочем, в такую теплую погоду можно было одеваться легко. Паганель сразу составил себе хорошее мнение о правительстве, не растрачивающем государственные деньги на галуны и прочую мишуру. У каждого из этих мальчуганов были ружье и сабля, но для младших ружье было слишком тяжело, а сабля длинна. Все они, равно как и обучавший их капрал, были смуглые и походили друг на друга. По-видимому, - так впоследствии и оказалось, -это были двенадцать братьев, которых обучал военному делу тринадцатый. Паганель не был удивлен. Он знал, что по данным статистики среднее количество детей в семье здесь больше девяти, но чрезвычайно изумило его то обстоятельство, что юные воины обучались ружейным приемам, принятым во французской армии, и что капрал отдавал порой команду на родном языке географа. - Вот это интересно! -промолвил он. Но Гленарван явился в форт Независимый не для того, чтобы смотреть, как какие-то мальчуганы упражняются в военном искусстве; еще менее интересовали его их национальность и происхождение. Поэтому он не дал Паганелю долго удивляться, а попросил его вызвать коменданта. Паганель передал эту просьбу капралу, и один из аргентинских солдат направился к домику, служившему казармой.
A few minutes afterward the Commandant appeared in person.
Спустя несколько минут появился и сам комендант.
He was a vigorous man about fifty years of age, of military aspect, with grayish hair, and an imperious eye, as far as one could see through the clouds of tobacco smoke which escaped from his short pipe.
Это был человек лет пятидесяти, крепкий, с военной выправкой. У него были жесткие усы, выдающиеся скулы, волосы с проседью, повелительный взгляд. Таков был комендант, насколько можно было судить о нем сквозь густые клубы дыма, вырывавшиеся из его короткой трубки.
His walk reminded Paganel instantly of the old subalterns in his own country.
Походка его и своеобразная манера держаться напомнили Паганелю старых унтер-офицеров его родины.
Thalcave was spokesman, and addressing the officer, presented Lord Glenarvan and his companions.
Талькав, подойдя к коменданту, представил ему Гленарвана и его спутников.
While he was speaking, the Commandant kept staring fixedly at Paganel in rather an embarrassing manner.
Пока Талькав говорил, комендант рассматривал Паганеля с настойчивостью, способной смутить любого.
The geographer could not understand what he meant by it, and was just about to interrogate him, when the Commandant came forward, and seizing both his hands in the most free-and-easy fashion, said in a joyous voice, in the mother tongue of the geographer:
Ученый, не понимая, в чем дело, собирался уже попросить у него объяснений, но тот, бесцеремонно взяв географа за руку, радостно спросил его на родном языке:
"A Frenchman!"
- Вы француз?
"Yes, a Frenchman," replied Paganel.
- Француз, - ответил Паганель.
"Ah! delightful!
- Ах, как хорошо!
Welcome, welcome.
Добро пожаловать! Милости просим!
I am a Frenchman too," he added, shaking Paganel's hand with such vigor as to be almost alarming.
Я сам француз! - выпалил комендант, с устрашающей энергией тряся руку ученого.
"Is he a friend of yours, Paganel?" asked the Major.
- Это ваш друг? - спросил географа майор.
"Yes," said Paganel, somewhat proudly. "One has friends in every division of the globe."
- Разумеется! - ответил тот не без гордости. - У меня друзья во всех пяти частях света.
After he had succeeded in disengaging his hand, though not without difficulty, from the living vise in which it was held, a lively conversation ensued.
Не без труда освободив свою руку из живых тисков, чуть не раздавивших ее, он вступил в разговор с богатырем-комендантом.
Glenarvan would fain have put in a word about the business on hand, but the Commandant related his entire history, and was not in a mood to stop till he had done.
Гленарван охотно бы вставил слово об интересующем его деле, но вояка начал рассказывать свою историю и отнюдь не был склонен останавливаться на полпути.
It was evident that the worthy man must have left his native country many years back, for his mother tongue had grown unfamiliar, and if he had not forgotten the words he certainly did not remember how to put them together.
Видно было, что этот бравый малый так давно покинул Францию, что стал уже забывать родной язык - если не самые слова, то построение фраз.
He spoke more like a negro belonging to a French colony.
Он говорил примерно так, как говорят негры во французских колониях.
The fact was that the Governor of Fort Independence was a French sergeant, an old comrade of Parachapee.
Комендант форта Независимый оказался сержантом французской армии, бывшим товарищем Паршаппа.
He had never left the fort since it had been built in 1828; and, strange to say, he commanded it with the consent of the Argentine Government.
С самого основания форта, с 1828 года, он не покидал его, а в настоящее время состоял комендантом форта, причем занимал этот пост с согласия аргентинского правительства.
He was a man about fifty years of age, a Basque by birth, and his name was Manuel Ipharaguerre, so that he was almost a Spaniard.
Это был баск пятидесяти лет, по имени Мануэль Ифарагер - как видно по имени, почти испанец.
A year after his arrival in the country he was naturalized, took service in the Argentine army, and married an Indian girl, who was then nursing twin babies six months old-two boys, be it understood, for the good wife of the Commandant would have never thought of presenting her husband with girls.
Спустя год после прибытия в Тандиль сержант Мануэль натурализовался, поступил на службу в аргентинскую армию и женился на индейской женщине. Скоро жена подарила ему двух близнецов - разумеется, мальчиков, ибо достойная спутница жизни сержанта никогда не позволила бы себе подарить ему дочерей.
Manuel could not conceive of any state but a military one, and he hoped in due time, with the help of God, to offer the republic a whole company of young soldiers.
Для Мануэля не существовало на свете другой деятельности, кроме военной, и он надеялся со временем преподнести республике целую роту юных солдат.
"You saw them. Charming! good soldiers are Jose, Juan, and Miquele!
Pepe, hearing himself complimented, brought his two little feet together, and presented arms with perfect grace.
Пепе, услыхав, что его хвалят, сдвинул свои крошечные ножки и очень ловко отдал честь ружьем.
"He'll get on!" added the sergeant. "He'll be colonel-major or brigadier-general some day."
- Далеко пойдет, - прибавил комендант. -Когда-нибудь будет полковником или бригадиром!
Sergeant Manuel seemed so enchanted that it would have been useless to express a contrary opinion, either to the profession of arms or the probable future of his children.
Комендант Мануэль говорил так увлеченно, что спорить с ним по поводу преимущества военной службы или того будущего, которое он готовит для своего воинственного чада, было невозможно.
He was happy, and as Goethe says, "Nothing that makes us happy is an illusion."
Он был счастлив. "А что дает счастье, то и реально", - сказал Гете.
All this talk took up a quarter of an hour, to the great astonishment of Thalcave.
Рассказ Мануэля Ифарагера, к великому удивлению Талькава, длился добрых четверть часа.
The Indian could not understand how so many words could come out of one throat.
Индейцу было непонятно, как может столько слов выходить из одного горла.
No one interrupted the Sergeant, but all things come to an end, and at last he was silent, but not till he had made his guests enter his dwelling, and be presented to Madame Ipharaguerre. Then, and not till then, did he ask his guests what had procured him the honor of their visit.
Никто не прерывал коменданта. Но так как даже и французский сержант должен когда-нибудь замолчать, замолчал наконец и Мануэль, заставив предварительно гостей зайти к нему в дом. Те безропотно покорились необходимости быть представленными госпоже Ифарагер, а познакомившись с ней, нашли ее "милой особой", если это выражение применимо к индейской женщине. Когда все желания сержанта были выполнены, он спросил гостей, чему он обязан честью видеть их у себя.
Now or never was the moment to explain, and Paganel, seizing the chance at once, began an account of their journey across the Pampas, and ended by inquiring the reason of the Indians having deserted the country.
Наступил самый благоприятный момент для расспросов. Эту задачу взял на себя Паганель. Начал он с того, что рассказал коменданту на французском языке обо всем их путешествии по пампасам, и кончил тем, что спросил, по какой причине индейцы покинули этот край.
"Ah! there was no one!" replied the Sergeant, shrugging his shoulders-"really no one, and us, too, our arms crossed! Nothing to do!"
- Э, никого! - воскликнул сержант, пожимая плечами. - Верно!.. Никого... Мы все сложа руки... делать нечего...
"Yes, civil war between the Paraguayans and Buenos Ayriens," replied the Sergeant.
- Да, война между Парагваем и Буэнос-Айресом, -ответил сержант.
"Well?"
- Ну и что же?
"Well, Indians all in the north, in the rear of General Flores. Indian pillagers find pillage there."
-Ну, индейцы все на севере... за генералом Флоресом...
"But where are the Caciques?"
-Где же кацики?
"Caciques are with them."
- Кацики с ними.
"What! Catriel?"
- Как, и Катриель?
"There is no Catriel."
- Нет Катриеля.
"And Calfoucoura?"
- А Кальфукур?
"There is no Calfoucoura."
- Нет и его.
"And is there no Yanchetruz?"
- А Янчетруц?
"No; no Yanchetruz."
- Тоже нет.
The reply was interpreted by Thalcave, who shook his head and gave an approving look.
Этот разговор был передан Талькаву и тот утвердительно кивнул головой.
The Patagonian was either unaware of, or had forgotten that civil war was decimating the two parts of the republic-a war which ultimately required the intervention of Brazil.
Патагонец, видимо, не знал или забыл о гражданской войне, которая в это время уничтожала население аргентинских провинций Парагвай и Буэнос-Айрес и должна была в будущем повлечь вмешательство Бразилии.
The Indians have everything to gain by these intestine strifes, and can not lose such fine opportunities of plunder.
Это было на руку индейцам, не желавшим упустить такой удобный случай поживиться.
There was no doubt the Sergeant was right in assigning war then as the cause of the forsaken appearance of the plains.
Таким образом, сержант не ошибался, объясняя обезлюдение пампасов междоусобной войной, свирепствовавшей в северных провинциях Аргентины.
But this circumstance upset all Glenarvan's projects, for if Harry Grant was a prisoner in the hands of the Caciques, he must have been dragged north with them.
Но это событие расстраивало все планы Гленарвана. В самом деле, если только Гарри Г рант в плену у кациков, то они, значит, увели его к северным границам республики.
How and where should they ever find him if that were the case?
А если так, то где и как его разыскивать?
Should they attempt a perilous and almost useless journey to the northern border of the Pampas?
Следовало ли начинать новые опасные и почти бесполезные поиски на севере пампасов?
It was a serious question which would need to be well talked over.
Прежде чем принять такое серьезное решение, надо было тщательно его обсудить.
However, there was one inquiry more to make to the Sergeant; and it was the Major who thought of it, for all the others looked at each other in silence.
Оставался, однако, еще один важный вопрос, который можно было задать сержанту, и сделать это пришло в голову майору.
"Had the Sergeant heard whether any Europeans were prisoners in the hands of the Caciques?"
В то время как его друзья молча переглядывались между собой, Мак-Наббс спросил сержанта, не слышал ли он о том, что у кациков пампасов находятся в плену европейцы.
Manuel looked thoughtful for a few minutes, like a man trying to ransack his memory. At last he said:
Мануэль подумал несколько минут, как бы припоминая что-то, а затем сказал:
"Yes."
- Да, слышал.
"Ah!" said Glenarvan, catching at the fresh hope.
-А! - вырвалось у Гленарвана; у него блеснула новая надежда.
They all eagerly crowded round the Sergeant, exclaiming,
Гленарван, Паганель, Мак-Наббс и Роберт окружили сержанта.
"Tell us, tell us."
- Говорите, говорите же! - впиваясь в него глазами, повторяли они.
"It was some years ago," replied Manuel. "Yes; all I heard was that some Europeans were prisoners, but I never saw them."
-Несколько лет назад...- начал сержант,- да, верно... европейские пленники... но никогда не видел...
"You are making a mistake," said Glenarvan. "It can't be some years ago; the date of the shipwreck is explicitly given.
-Несколько лет!- прервал его Гленарван. - Вы ошибаетесь.
The BRITANNIA was wrecked in June, 1862.
"Британия" погибла в июне 1862 года.
It is scarcely two years ago."
Значит, это было меньше чем два года назад.
"Oh, more than that, my Lord."
- О! Больше этого, милорд!
"Impossible!" said Paganel.
- Не может быть! - крикнул Паганель.
"Oh, but it must be.
- Нет, так.
It was when Pepe was born. There were two prisoners."
Это было, когда родился Пепе... Было двое.
"No, three!" said Glenarvan.
- Нет, трое, - вмешался Гленарван.
"Two!" replied the Sergeant, in a positive tone.
- Двое, - настаивал сержант.
"Two?" echoed Glenarvan, much surprised. "Two Englishmen?"
- Двое?- переспросил очень удивленный Гленарван. - Двое англичан?
"No, no. Who is talking of Englishmen?
- Совсем нет, - ответил сержант. - Какие там англичане!
No; a Frenchman and an Italian."
Нет... один - француз, другой - итальянец.
"An Italian who was massacred by the Poyuches?" exclaimed Paganel.
- Итальянец, который был убит индейцами племени пуэльче? - воскликнул Паганель.
"Yes; and I heard afterward that the Frenchman was saved."
- Да... потом узнал... француз спасся.
"Saved!" exclaimed young Robert, his very life hanging on the lips of the Sergeant.
- Спасся! - воскликнул Роберт, жизнь которого, казалось, зависела от того, что скажет сержант.
"Yes; delivered out of the hands of the Indians."
- Да, спасся - убежал из плена, - подтвердил сержант.
Paganel struck his forehead with an air of desperation, and said at last,
Все оглянулись на Паганеля: он в отчаянии ударял себя по лбу.
"Ah! I understand. It is all clear now; everything is explained."
- Теперь я понимаю, - промолвил он наконец. -Все объясняется, все ясно!
"But what is it?" asked Glenarvan, with as much impatience.
- Но в чем же дело? - нетерпеливо спросил встревоженный Гленарван.
"My friends," replied Paganel, taking both Robert's hands in his own, "we must resign ourselves to a sad disaster. We have been on a wrong track.
- Друзья мои, - сказал Паганель, беря за руки Роберта, - нам придется примириться с крупной неудачей: мы шли по ложному пути!
The prisoner mentioned is not the captain at all, but one of my own countrymen; and his companion, who was assassinated by the Poyuches, was Marco Vazello.
Тут речь идет вовсе не о капитане Гранте, а об одном моем соотечественнике, товарищ которого, Марко Вазелло, был действительно убит индейцами племени пуэльче.
The Frenchman was dragged along by the cruel Indians several times as far as the shores of the Colorado, but managed at length to make his escape, and return to Colorado.
Француза же индейцы несколько раз уводили с собой к берегам Рио-Колорадо. Потом ему удалось бежать, и он снова увидел Францию.
Instead of following the track of Harry Grant, we have fallen on that of young Guinnard."
Думая, что идем по следам Г арри Г ранта, мы шли по следам молодого Гинара.
This announcement was heard with profound silence.
Слова Паганеля были встречены глубоким молчанием.
The mistake was palpable.
Ошибка была очевидна.
The details given by the Sergeant, the nationality of the prisoner, the murder of his companions, his escape from the hands of the Indians, all evidenced the fact.
Подробности, сообщенные сержантом, национальность пленника, убийство его товарища, его бегство из плена - все подтверждало ее.
Glenarvan looked at Thalcave with a crestfallen face, and the Indian, turning to the Sergeant, asked whether he had never heard of three English captives.
Гленарван с удрученным видом смотрел на Талькава. - Вы никогда не слыхали о трех пленных англичанах? - спросил Талькав сержанта.
"Never," replied Manuel. "They would have known of them at Tandil, I am sure. No, it cannot be."
- Никогда, - ответил Мануэль. - В Тандиле было бы известно... Я знал бы... Нет, этого не было.
After this, there was nothing further to do at Fort Independence but to shake hands with the Commandant, and thank him and take leave.
После такого категорического заявления Гленарвану больше нечего было делать в форте Независимый. Он и его друзья, поблагодарив сержанта и пожав ему руку, удалились.
Glenarvan was in despair at this complete overthrow of his hopes, and Robert walked silently beside him, with his eyes full of tears.
Гленарван был в отчаянии, видя, что все его надежды рушились. Роберт молча шел подле него с влажными от слез глазами.
Glenarvan could not find a word of comfort to say to him.
Гленарван не мог найти для мальчика ни одного слова утешения.
Paganel gesticulated and talked away to himself.
Паганель, жестикулируя, разговаривал сам с собой.
The Major never opened his mouth, nor Thalcave, whose amour propre, as an Indian, seemed quite wounded by having allowed himself to go on a wrong scent.
Майор не открывал рта. Что касается Талькава, то, видимо, его индейское самолюбие было задето тем, что он повел иностранцев по неверному следу.
No one, however, would have thought of reproaching him for an error so pardonable.
Однако никому из них не пришло в голову поставить ему в вину столь извинительную ошибку.
They went back to the FONDA, and had supper; but it was a gloomy party that surrounded the table.
Ужин прошел грустно.
It was not that any one of them regretted the fatigue they had so heedlessly endured or the dangers they had run, but they felt their hope of success was gone, for there was no chance of coming across Captain Grant between the Sierra Tandil and the sea, as Sergeant Manuel must have heard if any prisoners had fallen into the hands of the Indians on the coast of the Atlantic.
Конечно, ни один из этих мужественных и самоотверженных людей не жалел о том, что напрасно потратил столько сил и напрасно подвергал себя стольким опасностям, но каждого из них угнетала мысль, что в одно мгновение рухнула всякая надежда на успех. В самом деле, можно ли было надеяться напасть на след капитана Гранта между Сьерра - дель-Тандиль и океаном? Разумеется, нет. Если бы какой-нибудь европеец попал в руки индейцев у берегов Атлантического океана, то, конечно, это было бы известно сержанту Мануэлю.
Any event of this nature would have attracted the notice of the Indian traders who traffic between Tandil and Carmen, at the mouth of the Rio Negro.
Такое происшествие не могло ускользнуть от внимания туземцев, которые вели постоянную торговлю и с Тандилем, и с Кармен-де-Патагонес, расположенным у устья Рио-Негро. А торговцы аргентинских равнин всё знают и обо всем друг другу рассказывают.
The best thing to do now was to get to the DUNCAN as quick as possible at the appointed rendezvous.
Итак, путешественникам оставалось лишь одно: без промедления добираться до "Дункана", ожидавшего их, как было условленно, у мыса Меданос.
Paganel asked Glenarvan, however, to let him have the document again, on the faith of which they had set out on so bootless a search.
Все же Паганель попросил у Гленарвана документ, на основании которого были предприняты их неудачные поиски.
He read it over and over, as if trying to extract some new meaning out of it.
Г еограф перечитывал его с нескрываемым раздражением. Он словно стремился вырвать у него новое толкование.
"Yet nothing can be clearer," said Glenarvan; "it gives the date of the shipwreck, and the manner, and the place of the captivity in the most categorical manner."
- Но ведь документ так ясен! - повторял Гленарван. - В нем самым определенным образом говорится и о крушении "Британии", и о том, где находится в плену капитан Грант.
"That it does not-no, it does not!" exclaimed Paganel, striking the table with his fist.
- А я говорю, нет! - ответил, ударив кулаком по столу, Паганель. - Нет и нет!
"Since Harry Grant is not in the Pampas, he is not in America; but where he is the document must say, and it shall say, my friends, or my name is not Jacques Paganel any longer."
Раз Гарри Гранта нет в пампасах - значит, его вообще нет в Америке. А где он, об этом нам должен сказать этот документ. И он скажет это, друзья мои, или я не Жак Паганель!
CHAPTER XXII THE FLOOD
Глава XXII НАВОДНЕНИЕ
A DISTANCE of 150 miles separates Fort Independence from the shores of the Atlantic.
Форт Независимый находится в ста пятидесяти милях от берега Атлантического океана.
Unless unexpected and certainly improbable delays should occur, in four days Glenarvan would rejoin the DUNCAN.
Гленарван считал, что если в пути не случится каких-либо неожиданных задержек - а этого вряд ли можно было ожидать, - то они должны быть на "Дункане" через четыре дня.
But to return on board without Captain Grant, and after having so completely failed in his search, was what he could not bring himself to do.
Но вернуться на корабль без капитана Гранта, потерпев полную неудачу в своих розысках, - с этим он никак не мог примириться.
Consequently, when next day came, he gave no orders for departure; the Major took it upon himself to have the horses saddled, and make all preparations.
Поэтому на следующий день он медлил с подготовкой к отъезду. Майор сам приказал запасти провизию, оседлать лошадей и расспросить, где можно будет остановиться в пути.
Thanks to his activity, next morning at eight o'clock the little troop was descending the grassy slopes of the Sierra.
Благодаря проявленной им энергии маленький отряд в восемь часов утра уже спускался по поросшим травой склонам Сьерра-дель-Тандиль.
Glenarvan, with Robert at his side, galloped along without saying a word.
Гленарван молча скакал рядом с Робертом.
His bold, determined nature made it impossible to take failure quietly.
Его смелый, решительный характер не позволял ему отнестись спокойно к постигшей его неудаче.
His heart throbbed as if it would burst, and his head was burning.
Сердце его бешено билось, голова пылала.
Paganel, excited by the difficulty, was turning over and over the words of the document, and trying to discover some new meaning.
Раздосадованный Паганель перебирал в голове слова документа, пытаясь найти в них какой-нибудь новый смысл.
Thalcave was perfectly silent, and left Thaouka to lead the way.
Талькав ехал молча, опустив поводья.
The Major, always confident, remained firm at his post, like a man on whom discouragement takes no hold.
Не терявший надежды майор держался бодро, как человек, никогда не впадающий в отчаяние.
Tom Austin and his two sailors shared the dejection of their master.
Том Остин и оба матроса разделяли огорчение своего начальника.
A timid rabbit happened to run across their path, and the superstitious men looked at each other in dismay.
Вдруг дорогу перебежал пугливый кролик. Суеверные шотландцы переглянулись.
"A bad omen," said Wilson.
- Плохое предзнаменование, - сказал Вильсон.
"Yes, in the Highlands," repeated Mulrady.
- Да, в Шотландии, - отозвался Мюльреди.
"What's bad in the Highlands is not better here," returned Wilson sententiously.
- То, что плохо в Шотландии, не лучше и здесь, -поучительно заметил Вильсон.
Toward noon they had crossed the Sierra, and descended into the undulating plains which extend to the sea.
Около полудня путешественники перевалили через горную цепь Тандиль и очутились на обширных равнинах, плавно спускающихся к океану. На каждом шагу встречались реки.
Limpid RIOS intersected these plains, and lost themselves among the tall grasses.
Орошая своей прозрачной водой этот плодородный край, они терялись среди тучных пастбищ.
The ground had once more become a dead level, the last mountains of the Pampas were passed, and a long carpet of verdure unrolled itself over the monotonous prairie beneath the horses' tread.
Земля, как океан после бури, делалась все более гладкой. Последние отроги гор остались позади, и теперь лошади ступали по ровной однообразной прерии, словно по большому зеленому ковру.
Hitherto the weather had been fine, but to-day the sky presented anything but a reassuring appearance.
До сих пор погода стояла прекрасная, но в этот день небо омрачилось.
The heavy vapors, generated by the high temperature of the preceding days, hung in thick clouds, which ere long would empty themselves in torrents of rain.
Обильные испарения, вызванные высокой температурой последних дней, скопились в виде густых туч, грозивших проливным дождем.
Moreover, the vicinity of the Atlantic, and the prevailing west wind, made the climate of this district particularly damp.
К тому же близость Атлантического океана и постоянный западный ветер делали климат этой местности особенно влажным.
This was evident by the fertility and abundance of the pasture and its dark color.
Об этом можно было судить по ее плодородию, по тучности пастбищ, по темно-зеленой окраске трав.
However, the clouds remained unbroken for the present, and in the evening, after a brisk gallop of forty miles, the horses stopped on the brink of deep CANADAS, immense natural trenches filled with water.
В тот день, однако, тяжелые тучи не разразились ливнем, и к вечеру лошади, сделав переход в сорок миль, добрались до берегов глубоких естественных рвов, наполненных водой.
No shelter was near, and ponchos had to serve both for tents and coverlets as each man lay down and fell asleep beneath the threatening sky.
Здесь сделали привал. Укрыться было негде. Пончо послужили путешественникам и палатками, и одеялами. Все заснули под открытым небом, угрожавшим ливнем. К счастью, угрозой все и ограничилось.
Next day the presence of water became still more sensibly felt; it seemed to exude from every pore of the ground.
На другой день, по мере того как равнина понижалась к океану, сделалось еще заметнее присутствие подпочвенных вод - влага просачивалась как бы через все поры земли.
Soon large ponds, some just beginning to form, and some already deep, lay across the route to the east.
Вскоре дорогу на восток стали пересекать большие пруды: одни из них были уже полны, другие только начинали наполняться.
As long as they had only to deal with lagoons, circumscribed pieces of water unencumbered with aquatic plants, the horses could get through well enough, but when they encountered moving sloughs called PENTANOS, it was harder work.
Пока по пути попадались эти ясно очерченные, свободные от водяных растений пруды, лошади легко обходили их, но когда появились так называемые "пантанос" - трясины, заросшие высокими травами, подвигаться стало гораздо труднее.
Tall grass blocked them up, and they were involved in the peril before they were aware.
Заметить их и вовремя избежать опасности было невозможно.
These bogs had already proved fatal to more than one living thing, for Robert, who had got a good bit ahead of the party, came rushing back at full gallop, calling out:
Эти трясины, очевидно, были роковыми для многих живых существ. Действительно, Роберт, обогнавший отряд чуть не на полмили, прискакал назад, крича:
"Monsieur Paganel, Monsieur Paganel, a forest of horns."
-Господин Паганель! Господин Паганель! Там целый лес рогов!
"What!" exclaimed the geographer; "you have found a forest of horns?"
- Что? - удивился Паганель. - Ты нашел лес рогов?
"Yes, yes, or at any rate a coppice."
- Да, да! Если не лес, то, по крайней мере, рощу!
"A coppice!" replied Paganel, shrugging his shoulders. "My boy, you are dreaming."
- Рощу? Ты бредишь, мальчик! - промолвил Паганель, пожимая плечами.
"I am not dreaming, and you will see for yourself.
- Нет, это не бред, - уверял Роберт, - вы сами увидите.
Well, this is a strange country.
Вот так диковинный край!
They sow horns, and they sprout up like wheat.
Здесь сеют рога, и они растут, как хлеба.
I wish I could get some of the seed."
Хотелось бы мне иметь такие семена!
"The boy is really speaking seriously," said the Major.
- Да ведь он говорит серьезно, - сказал майор.
"Yes, Mr. Major, and you will soon see I am right."
- Да, господин майор, вы сейчас убедитесь в этом.
The boy had not been mistaken, for presently they found themselves in front of an immense field of horns, regularly planted and stretching far out of sight.
Роберт не ошибался: вскоре отряд подъехал к огромному полю, утыканному рогами. Рога эти торчали правильными рядами, и им не было видно конца.
It was a complete copse, low and close packed, but a strange sort.
Действительно, это место производило впечатление какой-то низкорослой, густой, но странной лесной поросли.
"Well," said Robert.
- Ну что? - спросил Роберт.
"This is peculiar certainly," said Paganel, and he turned round to question Thalcave on the subject.
- Это невероятно! - проговорил Паганель и тотчас обратился за разъяснениями к Талькаву.
"The horns come out of the ground," replied the Indian, "but the oxen are down below."
- Рога торчат из земли, но под нею быки, - сказал Талькав.
"What!" exclaimed Paganel; "do you mean to say that a whole herd was caught in that mud and buried alive?"
- Как, - воскликнул Паганель, - здесь, в этой трясине, увязло целое стадо?
"Yes," said the Patagonian.
- Да, - подтвердил патагонец.
And so it was. An immense herd had been suffocated side by side in this enormous bog, and this was not the first occurrence of the kind which had taken place in the Argentine plains.
И в самом деле: здесь нашло свою смерть огромное стадо - земля не выдержала его тяжести. Сотни быков недавно погибли здесь, задохнувшись в громадной трясине. Такие катастрофы порой случаются в аргентинских равнинах, и этого не мог не знать Талькав. Конечно, подобное предостережение надо было принять во внимание.
An hour afterward and the field of horns lay two miles behind.
Отряд объехал место этой колоссальной гекатомбы, способной удовлетворить самых требовательных богов древнего мира, и час спустя поле рогов осталось в двух милях позади.
Thalcave was somewhat anxiously observing a state of things which appeared to him unusual.
Талькава, видимо, стало тревожить что-то необычное.
He frequently stopped and raised himself on his stirrups and looked around.
Он часто останавливал лошадь и поднимался в стременах.
His great height gave him a commanding view of the whole horizon; but after a keen rapid survey, he quickly resumed his seat and went on.
Большой рост позволял ему окинуть взором обширное пространство, но, должно быть не замечая ничего, что могло бы ему объяснить происходящее, он снова пускал свою лошадь вперед.
About a mile further he stopped again, and leaving the straight route, made a circuit of some miles north and south, and then returned and fell back in his place at the head of the troop, without saying a syllable as to what he hoped or feared.
Проехав с милю, он останавливался, а затем, отделившись от своих спутников, отъезжал на несколько миль то к северу, то к югу, потом опять становился во главе отряда, ни одним словом не выдавая ни своих надежд, ни своих опасений.
This strange behavior, several times repeated, made Glenarvan very uneasy, and quite puzzled Paganel.
Такое поведение Талькава заинтересовало Паганеля и обеспокоило Гленарвана.
At last, at Glenarvan's request, he asked the Indian about it.
Он попросил ученого узнать у индейца, в чем дело.
Thalcave replied that he was astonished to see the plains so saturated with water.
Паганель сейчас же передал вопрос Талькаву. Индеец ответил, что он не может понять, почему почва так пропитана влагой.
Never, to his knowledge, since he had followed the calling of guide, had he found the ground in this soaking condition.
Никогда еще, с тех пор как он служит проводником, не случалось ему видеть, чтобы почва была до того влажной.
Even in the rainy season, the Argentine plains had always been passable.
Даже в период сильных дождей по Аргентинской равнине всегда можно было пробраться.
"But what is the cause of this increasing humidity?" said Paganel.
- Но откуда же эта все возрастающая влажность? -интересовался Паганель.
"I do not know, and what if I did?"
- Не знаю, - ответил индеец, - да если б и знал...
"Could it be owing to the RIOS of the Sierra being swollen to overflowing by the heavy rains?"
- А разве горные речки во время сильных ливней не выходят из берегов?
"Sometimes they are."
- Случается.
"And is it the case now?"
- Так, может быть, это происходит и теперь?
"Perhaps."
- Может быть.
Paganel was obliged to be content with this unsatisfactory reply, and went back to Glenarvan to report the result of his conversation.
Паганель принужден был довольствоваться этим полу ответом. Он передал Гленарвану свой разговор.
"And what does Thalcave advise us to do?" said Glenarvan.
- А что советует Талькав? - спросил Гленарван.
Paganel went back to the guide and asked him.
- Что надо делать? - переспросил Паганель патагонца.
"Go on fast," was the reply.
- Ехать быстрее, - ответил индеец.
This was easier said than done.
Совет этот легче было дать, чем выполнить.
The horses soon tired of treading over ground that gave way at every step.
Лошади быстро утомлялись, ступая по земле, проваливавшейся у них под ногами.
It sank each moment more and more, till it seemed half under water.
Местность все понижалась, и эта часть равнины представляла собой огромную лощину, куда быстро могли нахлынуть воды из соседних мест.
They quickened their pace, but could not go fast enough to escape the water, which rolled in great sheets at their feet.
Поэтому следовало по возможности скорее выбраться из этой низины, которая при наводнении не замедлила бы превратиться в озеро.
Before two hours the cataracts of the sky opened and deluged the plain in true tropical torrents of rain.
Поехали быстрее. Но будто мало было той воды, по которой шлепали лошади: около двух часов пополудни разверзлись хляби небесные, и хлынул потоками тропический ливень.
Never was there a finer occasion for displaying philosophic equanimity. There was no shelter, and nothing for it but to bear it stolidly.
Укрыться от него не было возможности. Оставалось одно: стать философами и стоически переносить его.
The ponchos were streaming like the overflowing gutter-spouts on the roof of a house, and the unfortunate horsemen had to submit to a double bath, for their horses dashed up the water to their waists at every step.
На пончо всадников стекала вода со шляп, словно с переполненных желобов крыш. С бахромы седел струились ручьи. Всадники, осыпаемые брызгами, летевшими из-под копыт лошадей, ехали как бы под двойным ливнем - с небес и с земли.
In this drenching, shivering state, and worn out with fatigue, they came toward evening to a miserable RANCHO, which could only have been called a shelter by people not very fastidious, and certainly only travelers in extremity would even have entered it; but Glenarvan and his companions had no choice, and were glad enough to burrow in this wretched hovel, though it would have been despised by even a poor Indian of the Pampas.
Промокшие, окоченевшие от холода, измученные усталостью, путники к вечеру добрались до какого-то жалкого ранчо. Только очень неприхотливые люди могли видеть в этом ранчо убежище, и только путешественники, находящиеся в отчаянном положении, способны были укрыться в нем. Но у Гленарвана и его спутников не было выбора, и они забились в эту заброшенную лачугу, которой пренебрег бы последний бедняк-индеец.
A miserable fire of grass was kindled, which gave out more smoke than heat, and was very difficult to keep alight, as the torrents of rain which dashed against the ruined cabin outside found their way within and fell down in large drops from the roof.
Не без труда развели они там из сухой травы костер, дававший больше дыма, чем тепла. За стенами ранчо дождь продолжал лить как из ведра, и крупные капли просачивались сквозь прогнившую соломенную крышу.
Twenty times over the fire would have been extinguished if Mulrady and Wilson had not kept off the water.
Раз двадцать костер грозило залить, и каждый раз Мюльреди и Вильсон отстаивали его у воды.
The supper was a dull meal, and neither appetizing nor reviving.
Очень невкусный и скудный ужин прошел невесело. Ни у кого не было аппетита.
Only the Major seemed to eat with any relish. The impassive McNabbs was superior to all circumstances.
Только один майор не побрезговал промокшей провизией: невозмутимый Мак-Наббс был выше всяких злоключений.
Paganel, Frenchman as he was, tried to joke, but the attempt was a failure.
Паганель, как истый француз, попытался было пошутить, но ему никого не удалось рассмешить.
"My jests are damp," he said, "they miss fire."
- Видно, шутки мои подмочены, - заметил он, -они дают осечки.
The only consolation in such circumstances was to sleep, and accordingly each one lay down and endeavored to find in slumber a temporary forgetfulness of his discomforts and his fatigues.
Лучшее, что можно было сделать в подобном положении, это заснуть. Поэтому каждый попытался на время забыть во сне усталость.
The night was stormy, and the planks of the rancho cracked before the blast as if every instant they would give way.
Ночь была бурная, ранчо трещало, качалось и грозило рухнуть при каждом сильном порыве ветра.
The poor horses outside, exposed to all the inclemency of the weather, were making piteous moans, and their masters were suffering quite as much inside the ruined RANCHO.
Несчастные лошади, не защищенные от непогоды, жалобно ржали во дворе, но и хозяевам их было немногим лучше в скверной лачуге.
However, sleep overpowered them at length.
Мало-помалу сон все же стал одолевать путников.
Robert was the first to close his eyes and lean his head against Glenarvan's shoulder, and soon all the rest were soundly sleeping too under the guardian eye of Heaven.
Первым заснул Роберт, положив голову на плечо Гленарвану, а за ним погрузились в сон и все остальные случайные обитатели ранчо.
The night passed safely, and no one stirred till Thaouka woke them by tapping vigorously against the RANCHO with his hoof.
Ночь прошла без происшествий. Разбудила путников Таука. Бодрая, как всегда, она ржала и с силой била копытом о стену ранчо.
He knew it was time to start, and at a push could give the signal as well as his master.
Когда Талькав не подавал сигнала к отъезду, это умела сделать его лошадь.
They owed the faithful creature too much to disobey him, and set off immediately.
Так как путешественники были уже многим обязаны Тауке, то не повиноваться ей было нельзя, и отряд двинулся в путь.
The rain had abated, but floods of water still covered the ground.
Ливень прекратился, шел только небольшой дождь, но глинистая почва уже не впитывала скопившихся вод. Все эти лужи, болота, пруды сливались в огромные "баньядос" предательской глубины.
Paganel, on consulting his map, came to the conclusion that the RIOS Grande and Vivarota, into which the water from the plains generally runs, must have been united in one large bed several miles in extent.
Паганель, взглянув на карту, подумал, что Рио-Гранде и Рио-Вивората - реки, в которые обычно стекают все воды этой равнины, - теперь, вероятно, образовали одно русло шириной в несколько миль.
Extreme haste was imperative, for all their lives depended on it.
Необходимо было двигаться вперед как можно скорее. Дело шло об общем спасении.
Should the inundation increase, where could they find refuge?
Если наводнение усилится, где тогда найти убежище?
Not a single elevated point was visible on the whole circle of the horizon, and on such level plains water would sweep along with fearful rapidity.
До самого горизонта не видно было ни одной возвышенности, а на такую низменную равнину воды должны были нахлынуть очень быстро.
The horses were spurred on to the utmost, and Thaouka led the way, bounding over the water as if it had been his natural element. Certainly he might justly have been called a sea-horse-better than many of the amphibious animals who bear that name.
Лошадей пустили во весь опор. Таука неслась впереди. В эти минуты она больше какой-нибудь амфибии заслуживала название морского коня, ибо скакала в воде, словно это была ее родная стихия.
All of a sudden, about ten in the morning, Thaouka betrayed symptoms of violent agitation.
Вдруг, около десяти часов утра, Таука стала проявлять признаки сильнейшего волнения.
He kept turning round toward the south, neighing continually, and snorting with wide open nostrils.
Она то и дело поворачивала морду к южной части равнины.
He reared violently, and Thalcave had some difficulty in keeping his seat.
Она протяжно ржала, с силой втягивала свежий воздух, порывисто вскидывалась на дыбы. Скачки лошади не могли вышибить Талькава из седла, но все же он не без труда справлялся с нею.
The foam from his mouth was tinged with blood from the action of the bit, pulled tightly by his master's strong hand, and yet the fiery animal would not be still.
Он натянул удила - выступившая изо рта коня пена окрасилась кровью, но горячее животное все не унималось.
Had he been free, his master knew he would have fled away to the north as fast as his legs would have carried him.
Хозяин Тауки сознавал, что стоит дать ей волю, и она во весь опор умчится к северу.
"What is the matter with Thaouka?" asked Paganel. "Is he bitten by the leeches? They are very voracious in the Argentine streams."
- Что это творится с Таукой? - спросил Паганель. -Уж не впились ли в нее здешние свирепые пиявки?
"No," replied the Indian.
- Нет, - ответил индеец.
"Is he frightened at something, then?"
- Значит, она чего-то испугалась.
"Yes, he scents danger."
- Да, она почуяла опасность.
"What danger?"
- Какую же?
"I don't know."
- Не знаю.
But, though no danger was apparent to the eye, the ear could catch the sound of a murmuring noise beyond the limits of the horizon, like the coming in of the tide.
Хотя опасность, почуянная Таукой, была еще недоступна глазам, но слух уже улавливал ее. Глухой рокот, похожий на рокот прилива, доносился издалека, из-за линии горизонта. Порывистый ветер был влажен и нес с собой водяную пыль. Стремительно улетая от чего-то неведомого, проносились птицы. Лошади, ступая по колено в воде, уже ощущали напор течения.
Soon a confused sound was heard of bellowing and neighing and bleating, and about a mile to the south immense flocks appeared, rushing and tumbling over each other in the greatest disorder, as they hurried pell-mell along with inconceivable rapidity.
Вскоре со стороны юга, в какой-нибудь полумиле от отряда, послышалось ужасающее мычание, ржание, блеяние, и вдали показались огромные стада перепуганных животных. Опрокидывая друг друга, вновь поднимаясь, бешено прорываясь вперед, они мчались со страшной быстротой.
They raised such a whirlwind of water in their course that it was impossible to distinguish them clearly.
С трудом можно было разглядеть этих обезумевших животных из-за поднимаемых ими столбов водяных брызг.
A hundred whales of the largest size could hardly have dashed up the ocean waves more violently.
Кажется, сотня самых больших китов не могла бы с большей силой волновать океан.
"Anda, anda!" (quick, quick), shouted Thalcave, in a voice like thunder.
- Anda, anda! - крикнул громовым голосом Талькав.
"What is it, then?" asked Paganel.
- Что такое? - спросил Паганель.
"The rising," replied Thalcave. "He means an inundation," exclaimed Paganel, flying with the others after Thalcave, who had spurred on his horse toward the north.
- Разлив! Разлив! - ответил Талькав и, дав шпоры лошади, помчался к северу. - Наводнение!-воскликнул Паганель. И все понеслись вслед за Таукой.
It was high time, for about five miles south an immense towering wave was seen advancing over the plain, and changing the whole country into an ocean.
Нельзя было медлить: милях в пяти на юге уже виднелся надвигавшийся огромный, широкий водяной вал, превращавший равнину в настоящий океан.
The tall grass disappeared before it as if cut down by a scythe, and clumps of mimosas were torn up and drifted about like floating islands.
Высокие травы исчезали, словно скошенные. Вырванные водой кусты неслись по течению, образуя как бы островки.
The wave was speeding on with the rapidity of a racehorse, and the travelers fled before it like a cloud before a storm-wind.
Вода прибывала с непреодолимой силой. Очевидно, крупнейшие реки пампасов вышли из берегов и воды Рио-Колорадо на севере и Рио-Негро на юге слились в один поток. Водяной вал, на который указал Талькав, надвигался со скоростью скаковой лошади. Всадники уносились от него, словно тучи, гонимые вихрем.
They looked in vain for some harbor of refuge, and the terrified horses galloped so wildly along that the riders could hardly keep their saddles.
Напрасно они искали глазами места, где можно было бы найти убежище: до самого горизонта простиралась вода. Охваченные паническим страхом, лошади мчались неистовым галопом. Всадники едва держались в седлах. Гленарван часто оглядывался назад. "Вода настигает нас", - думал он.
"Anda, anda!" shouted Thalcave, and again they spurred on the poor animals till the blood ran from their lacerated sides.
- Anda, anda! - кричал Талькав. Несчастных лошадей гнали еще и еще быстрее. Кровь с их расцарапанных шпорами боков тянулась по воде длинными красными нитями.
They stumbled every now and then over great cracks in the ground, or got entangled in the hidden grass below the water.
Лошади спотыкались о рытвины, запутывались в скрытых под водой травах.
They fell, and were pulled up only to fall again and again, and be pulled up again and again.
Они падали. Их заставляли подниматься. Они снова падали и снова их заставляли подниматься.
The level of the waters was sensibly rising, and less than two miles off the gigantic wave reared its crested head.
А между тем вода все прибывала. По ней уже шли волны, говорившие о том, что грозный вал вскоре настигнет путешественников, - его гребень пенился уже меньше чем в двух милях позади них.
For a quarter of an hour this supreme struggle with the most terrible of elements lasted.
С четверть часа продолжалась эта отчаянная борьба с самой грозной из всех стихий.
The fugitives could not tell how far they had gone, but, judging by the speed, the distance must have been considerable.
Беглецы не могли бы сказать, какое расстояние они покрыли, но, судя по скорости лошадей, оно было немалым.
The poor horses, however, were breast-high in water now, and could only advance with extreme difficulty.
Вот уже лошади, по грудь в воде, двигались вперед лишь с величайшим трудом.
Glenarvan and Paganel, and, indeed, the whole party, gave themselves up for lost, as the horses were fast getting out of their depth, and six feet of water would be enough to drown them.
Гленарван, Паганель, Остин - все считали себя погибшими, обреченными на страшную смерть. Лошади начинали терять почву под ногами, а глубина в шесть футов означала для всадников смерть.
It would be impossible to tell the anguish of mind these eight men endured; they felt their own impotence in the presence of these cataclysms of nature so far beyond all human power.
Не поддается описанию ужас этих восьми людей, которых настигал чудовищный водяной вал. Они чувствовали, что борьба со стихией превышает человеческие силы.
Their salvation did not lie in their own hands.
Спасение их зависело уже не от них.
Five minutes afterward, and the horses were swimming; the current alone carried them along with tremendous force, and with a swiftness equal to their fastest gallop; they must have gone fully twenty miles an hour.
Прошло пять минут, и лошади поплыли. Неистовое течение влекло их со скоростью более двадцати миль в час - даже самым бешеным галопом они не могли бы нестись быстрее.
All hope of delivery seemed impossible, when the Major suddenly called out:
Казалось, уже исчезла всякая надежда на спасение, как вдруг раздался голос майора:
"A tree!"
- Дерево!
"A tree?" exclaimed Glenarvan.
- Дерево? - воскликнул Гленарван.
"Yes, there, there!" replied Thalcave, pointing with his finger to a species of gigantic walnut-tree, which raised its solitary head above the waters.
- Там, там! - отозвался Талькав и указал пальцем на гигантское дерево, похожее на ореховое, одиноко поднимавшееся из воды саженях в восьмистах от них. Подгонять своих спутников Талькаву не пришлось.
His companions needed no urging forward now; this tree, so opportunely discovered, they must reach at all hazards.
Все понимали, что надо во что бы то ни стало добраться до этого дерева, так неожиданно попавшегося на их пути.
The horses very likely might not be able to get to it, but, at all events, the men would, the current bearing them right down to it.
Лошади, видимо, не в силах были доплыть до него, но люди, по крайней мере, могли спастись: течение несло их к дереву.
Just at that moment Tom Austin's horse gave a smothered neigh and disappeared.
В этот миг лошадь Остина глухо заржала и исчезла под водой.
His master, freeing his feet from the stirrups, began to swim vigorously.
Сам он высвободил ноги из стремян и поплыл, мощно взмахивая руками.
"Hang on to my saddle," called Glenarvan.
- Хватайся за мое седло! - крикнул ему Гленарван.
"Thanks, your honor, but I have good stout arms."
- Спасибо, - ответил Том Остин. - Руки у меня крепкие!
"Robert, how is your horse going?" asked his Lordship, turning to young Grant.
- А как твоя лошадь, Роберт? - спросил Гленарван, поворачиваясь к юному Гранту.
"Famously, my Lord, he swims like a fish."
- Она плывет, милорд, плывет, как рыба.
"Lookout!" shouted the Major, in a stentorian voice.
- Берегись! - крикнул майор.
The warning was scarcely spoken before the enormous billow, a monstrous wave forty feet high, broke over the fugitives with a fearful noise.
Не успел он произнести это слово, как беглецов настиг огромный вал; чудовищный, в сорок футов вышиной, он с грохотом обрушился на них.
Men and animals all disappeared in a whirl of foam; a liquid mass, weighing several millions of tons, engulfed them in its seething waters.
И люди и лошади - все исчезли в бурлящем водовороте. Колоссальная масса воды, в несколько миллионов тонн весом, понесла их в своем бешеном разливе.
When it had rolled on, the men reappeared on the surface, and counted each other rapidly; but all the horses, except Thaouka, who still bore his master, had gone down forever.
Когда вал прокатился дальше, путешественники вынырнули на поверхность воды и поспешно пересчитали друг друга. Все люди выплыли, но лошади, кроме Тауки, исчезли.
"Courage, courage," repeated Glenarvan, supporting Paganel with one arm, and swimming with the other.
- Смелее! Смелее! - подбадривал Паганеля Гленарван, поддерживая его одной рукой и гребя другой.
"I can manage, I can manage," said the worthy savant. "I am even not sorry-"
-Ничего... ничего!..- отозвался почтенный ученый. - Я даже не жалею...
But no one ever knew what he was not sorry about, for the poor man was obliged to swallow down the rest of his sentence with half a pint of muddy water.
Но о чем не жалел он, так навсегда и осталось неизвестным, ибо конец фразы бедняге пришлось проглотить вместе с порядочной порцией мутной воды.
The Major advanced quietly, making regular strokes, worthy of a master swimmer.
Майор плыл вперед так спокойно и размеренно, что заслужил бы похвалу любого учителя плавания.
The sailors took to the water like porpoises, while Robert clung to Thaouka's mane, and was carried along with him.
Матросы скользили, как дельфины, попавшие в родную стихию. Роберт уцепился за гриву Тауки, и она тащила его.
The noble animal swam superbly, instinctively making for the tree in a straight line.
Лошадь, сильно рассекая грудью воду, инстинктивно плыла к дереву, куда, впрочем, несло ее и течение.
The tree was only twenty fathoms off, and in a few minutes was safely reached by the whole party; but for this refuge they must all have perished in the flood.
До дерева оставалось только саженей двадцать; еще несколько минут - и все доплыли до него. Им повезло: не будь дерева, пропала бы всякая надежда на спасение и им пришлось бы погибнуть в волнах.
The water had risen to the top of the trunk, just to where the parent branches fork out. It was consequently, quite easy to clamber up to it.
Вода доходила до нижних основных ветвей дерева, и потому взобраться на него было нетрудно.
Thalcave climbed up first, and got off his horse to hoist up Robert and help the others. His powerful arms had soon placed all the exhausted swimmers in a place of security.
Талькав оставил лошадь и, подсадив Роберта, первый влез на дерево; вскоре его могучие руки помогли всем остальным измученным пловцам взобраться туда же.
But, meantime, Thaouka was being rapidly carried away by the current.
Между тем Тауку быстро относило течением.
He turned his intelligent face toward his master, and, shaking his long mane, neighed as if to summon him to his rescue.
Она поворачивала к хозяину свою умную голову и, встряхивая длинной гривой, ржала, как бы зовя его на помощь.
"Are you going to forsake him, Thalcave?" asked Paganel.
- Неужели ты бросишь ее? - спросил Паганель Талькава.
"I!" replied the Indian, and forthwith he plunged down into the tumultuous waters, and came up again ten fathoms off.
- Я?! - вскричал индеец. И, кинувшись в бурные волны, он вынырнул футах в тридцати от дерева.
A few instants afterward his arms were round Thaouka's neck, and master and steed were drifting together toward the misty horizon of the north.
Через несколько минут он уже держался за шею Тауки, и оба - лошадь и ее хозяин - плыли по течению к северу, в туманную даль.
CHAPTER XXIII A SINGULAR ABODE
Глава XXIII, В КОТОРОЙ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ЖИВУТ, КАК ПТИЦЫ
THE tree on which Glenarvan and his companions had just found refuge, resembled a walnut-tree, having the same glossy foliage and rounded form.
Дерево, на котором Гленарван и его спутники нашли себе убежище, походило на ореховое блестящими листьями и закругленной кроной.
In reality, however, it was the OMBU, which grows solitarily on the Argentine plains.
На самом же деле это было омбу. Такие одиночные деревья встречаются на аргентинских равнинах.
The enormous and twisted trunk of this tree is planted firmly in the soil, not only by its great roots, but still more by its vigorous shoots, which fasten it down in the most tenacious manner.
Его огромный, искривленный ствол прикреплен к земле не только толстыми корнями, но и могучими отростками, что делает его особенно устойчивым.
This was how it stood proof against the shock of the mighty billow.
Поэтому-то оно и смогло 'выдержать такой натиск водяной стихии.
This OMBU measured in height a hundred feet, and covered with its shadow a circumference of one hundred and twenty yards.
Омбу имело футов сто вышины и могло покрыть своей тенью окружность диаметром в сто восемьдесят футов.
All this scaffolding rested on three great boughs which sprang from the trunk.
Основой этой громады был ствол в шесть футов толщиной и отходящие от него три массивные ветви.
Two of these rose almost perpendicularly, and supported the immense parasol of foliage, the branches of which were so crossed and intertwined and entangled, as if by the hand of a basket-maker, that they formed an impenetrable shade.
Две из них поднимались почти вертикально. Они-то и поддерживали огромную крону, разветвления которой, скрещенные, перепутанные, словно сплетенные корзинщиком, образовали непроницаемое ее прикрытие.
The third arm, on the contrary, stretched right out in a horizontal position above the roaring waters, into which the lower leaves dipped.
Третья ветвь, напротив, тянулась почти горизонтально над ревущими водами; ее нижние листья купались в них.
There was no want of room in the interior of this gigantic tree, for there were great gaps in the foliage, perfect glades, with air in abundance, and freshness everywhere.
Эта ветвь была как бы мысом зеленого острова, окруженного океаном. На таком гигантском дереве недостатка места, конечно, не чувствовалось, и под его роскошной листвой было вдоволь и воздуха и прохлады.
To see the innumerable branches rising to the clouds, and the creepers running from bough to bough, and attaching them together while the sunlight glinted here and there among the leaves, one might have called it a complete forest instead of a solitary tree sheltering them all.
Глядя на бесчисленные, перевитые лианами ветви, поднимавшиеся чуть не до самых облаков, и на солнечные лучи, скользившие сквозь просветы листвы, можно было, право, подумать, что на этом дереве вырос целый лес.
On the arrival of the fugitives a myriad of the feathered tribes fled away into the topmost branches, protesting by their outcries against this flagrant usurpation of their domicile.
При появлении на омбу беглецов целый пернатый мирок взлетел на верхние ветки, протестуя своими криками против столь вопиющего захвата их обиталища.
These birds, who themselves had taken refuge in the solitary OMBU, were in hundreds, comprising blackbirds, starlings, isacas, HILGUEROS, and especially the pica-flor, humming-birds of most resplendent colors.
Видимо, во время наводнения птицы также нашли себе приют на этом одиноком дереве. Их было здесь великое множество: целые сотни черных дроздов, скворцов, "изаков", "хильгуэрос", но больше всего, пожалуй, колибри - "пика-флор" - с лучезарным оперением.
When they flew away it seemed as though a gust of wind had blown all the flowers off the tree.
Когда эти птички вспорхнули, можно было подумать, что это порыв ветра сорвал с дерева цветы.
Such was the asylum offered to the little band of Glenarvan.
Таково было случайное убежище маленького отряда Гленарвана.
Young Grant and the agile Wilson were scarcely perched on the tree before they had climbed to the upper branches and put their heads through the leafy dome to get a view of the vast horizon.
Юный Грант и ловкий Вильсон, едва взобравшись на дерево, тотчас же залезли на самую его верхушку. Они высунули из зеленого купола свои головы и с высоты окинули взглядом горизонт.
The ocean made by the inundation surrounded them on all sides, and, far as the eye could reach, seemed to have no limits.
Наводнение превратило равнину в океан, который окружал их со всех сторон: не видно было ни конца его, ни края.
Not a single tree was visible on the liquid plain; the OMBU stood alone amid the rolling waters, and trembled before them.
Над водой не поднималось ни единого дерева -только их омбу содрогалось под напором бушевавших вокруг него волн.
In the distance, drifting from south to north, carried along by the impetuous torrent, they saw trees torn up by the roots, twisted branches, roofs torn off, destroyed RANCHOS, planks of sheds stolen by the deluge from ESTANCIAS, carcasses of drowned animals, blood-stained skins, and on a shaky tree a complete family of jaguars, howling and clutching hold of their frail raft.
Вдали, увлекаемые с юга на север стремительным течением, проносились вырванные с корнями стволы деревьев, изломанные ветви, солома с кровель разрушенных ранчо, балки, сорванные водой с крыш ферм, трупы утонувших животных со следами крови на шкурах. Целая семья ягуаров плыла на качающемся дереве - они, рыча, вцепились когтями в свое утлое судно.
Still farther away, a black spot almost invisible, already caught Wilson's eye.
Еще дальше Вильсону удалось разглядеть едва заметную черную точку.
It was Thalcave and his faithful Thaouka.
То были Талькав и его верная Таука - они исчезали вдали.
"Thalcave, Thalcave!" shouted Robert, stretching out his hands toward the courageous Patagonian.
- Талькав! Друг Талькав! - крикнул Роберт, протягивая руку в сторону, где только что был виден мужественный патагонец.
"He will save himself, Mr. Robert," replied Wilson; "we must go down to his Lordship."
- Он спасется, мастер Роберт, - сказал Вильсон. -А теперь давайте спускаться вниз.
Next minute they had descended the three stages of boughs, and landed safely on the top of the trunk, where they found Glenarvan, Paganel, the Major, Austin, and Mulrady, sitting either astride or in some position they found more comfortable.
Через минуту Роберт Г рант и матрос спустились с "трехэтажных" ветвей к тому месту, где начинались нижние ветви. Здесь сидели Гленарван, Паганель, майор, Остин и Мюльреди, устроившись, как кому удобнее: кто верхом, кто уцепившись за ветки.
Wilson gave an account of their investigations aloft, and all shared his opinion with respect to Thalcave.
Вильсон рассказал, что он видел с вершины омбу. Все согласились с ним в том, что Талькав не погибнет.
The only question was whether it was Thalcave who would save Thaouka, or Thaouka save Thalcave.
Талькав ли Тауку или Таука Талькава, но они спасут друг друга.
Their own situation meantime was much more alarming than his.
Положение гостей омбу было, бесспорно, более угрожающим, чем положение патагонца.
No doubt the tree would be able to resist the current, but the waters might rise higher and higher, till the topmost branches were covered, for the depression of the soil made this part of the plain a deep reservoir.
Правда, дерево, по-видимому, должно было выдержать напор течения, но все прибывающая вода могла подняться до верхних его ветвей, ибо эта низменная часть равнины превратилась в природный водоем.
Glenarvan's first care, consequently, was to make notches by which to ascertain the progress of the inundation. For the present it was stationary, having apparently reached its height.
Поэтому Гленарван прежде всего распорядился сделать зарубки на стволе омбу, чтобы следить за уровнем воды, Она не поднималась - значит, наводнение уже достигло своей наибольшей высоты.
This was reassuring.
Это несколько успокоило путешественников.
"And now what are we going to do?" said Glenarvan.
- Что же мы будем теперь делать? - спросил Гленарван.
"Make our nest, of course!" replied Paganel
- Вить гнездо, черт возьми! - весело сказал Паганель.
"Make our nest!" exclaimed Robert.
- Вить гнездо! - воскликнул Роберт.
"Certainly, my boy, and live the life of birds, since we can't that of fishes."
- Без сомнения, мой мальчик, и жить, как птицы, раз мы не можем жить, как рыбы.
"All very well, but who will fill our bills for us?" said Glenarvan.
-Хорошо, - согласился Гленарван, - но кто же будет кормить нас?
"I will," said the Major.
-Я, - заявил майор.
All eyes turned toward him immediately, and there he sat in a natural arm-chair, formed of two elastic boughs, holding out his ALFORJAS damp, but still intact.
Все взоры устремились на Мак-Наббса. Майор с комфортом сидел в кресле из двух гибких ветвей и протягивал спутникам свои, правда промокшие, но все же туго набитые чересседельные сумки.
"Oh, McNabbs, that's just like you," exclaimed Glenarvan, "you think of everything even under circumstances which would drive all out of your head."
- Узнаю вас, Мак-Наббс! - воскликнул Гленарван. - Вы всегда помните обо всем, даже при таких обстоятельствах, когда позволительно все забыть!
"Since it was settled we were not going to be drowned, I had no intention of starving of hunger."
- Раз мы решили не тонуть, то, верно, не собираемся умереть с голоду, - отозвался майор.
"I should have thought of it, too," said Paganel, "but I am so DISTRAIT."
- Я бы тоже, конечно, подумал о пище, не будь я так рассеян, - наивно сказал Паганель.
"And what is in the ALFORJAS?" asked Tom Austin.
- А что в этих сумках? - поинтересовался Том Остин.
"Food enough to last seven men for two days," replied McNabbs.
- Пища для семи человек на два дня, - ответил Мак-Наббс.
"And I hope the inundation will have gone down in twenty-four hours," said Glenarvan.
-Отлично!- промолвил Гленарван.- Надо надеяться, что за сутки вода заметно спадет.
"Or that we shall have found some way of regaining terra firma," added Paganel.
- Или что мы найдем за это время способ добраться до твердой земли, - прибавил Паганель.
"Our first business, then, now is to breakfast," said Glenarvan.
- Итак, наш первый долг - позавтракать, - заявил Гленарван.
Жюль Верн - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.
Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты отзывы
Отзывы читателей о книге Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты, автор: Жюль Верн. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
