Жюль Верн - Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Жюль Верн - Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Морские приключения.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Жюль Верн - Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Жюль Верн, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Благородный лорд Гленарван и его жена Элен, рассеянный географ Паганель, отважный моряк Джон Манглс, майор Мак-Наббс, дети капитана Гранта – Мэри и Роберт – путешествуют на корабле вокруг света, пересекают Патагонию, Австралию, Новую Зеландию, спасаются от наводнения, сталкиваются с каторжниками, попадают в плен к людоедам, но все-таки находят потерпевшего кораблекрушение Гарри Гранта.
Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Жюль Верн
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Таким образом, острова Тристан-да-Кунья были окончательно исключены из программы поисков. Теперь "Дункан" мог свободно покинуть эти африканские острова и продолжать свой путь на восток. Если он не отплыл в тот же вечер, то только потому, что Гленарван разрешил команде поохотиться на тюленей. Тюлени кишели в бухте Фалмут. Когда-то в этих водах прекрасно себя чувствовали и настоящие киты. Но на них столько охотились, что они почти перевелись. Тюлени же живут здесь целыми стадами. Команда яхты решила всю ночь за ними охотиться, а на следующий день заготовить запасы жира. Поэтому отплытие "Дункана" было отложено на послезавтрашний день - 20 ноября. За ужином Паганель сообщил своим спутникам интересные сведения об островах
Тристан-да-Кунья. Они узнали, что этот архипелаг, открытый в 1506 году португальцем Тристаном-да - Кунья, одним из спутников д'Альбукерка, в течение более ста лет не был исследован. Здешние острова считались, и не без основания, приютом бурь и пользовались не лучшей репутацией, чем Бермудские острова. Поэтому к ним подходили только суда, заброшенные к их берегам бурями
Атлантического океана. В 1697 году, когда три голландских судна Индийской компании пристали к островам Тристан-да-Кунья, были определены координаты этих островов, а в 1700 году великий астроном Галлей внес в эти вычисления свои поправки. Между 1712 и 1767 годами ознакомились с архипелагом несколько французских мореплавателей. Среди них -Лаперуз, которому было поручено осмотреть острова во время знаменитого путешествия 1785 года. Эти так редко посещаемые острова были необитаемы вплоть до 1811 года, когда одному американцу, Джонатану Лемберту, пришла мысль основать там колонию. В январе этого года он высадился здесь с двумя товарищами, и они принялись за работу. Английский губернатор мыса Доброй Надежды, узнав, что новые колонисты преуспевают, предложил им протекторат Англии. Джонатан принял это предложение и водрузил над своей хижиной британский флаг. Казалось, Джонатану суждено было мирно и безмятежно царствовать над "своими народами" - стариком итальянцем и португальским мулатом, но однажды, исследуя берега своей "империи", он утонул или был утоплен - это осталось тайной. Настал 1816 год. Наполеон был заточен на острове Св. Елены, и Англия, дабы бдительнее охранять его, держала один гарнизон на Тристан-да-Кунья, а другой - на острове Вознесения. Гарнизон Тристан-да-Кунья состоял из артиллерийской батареи, переведенной
из Кейптауна, и из отряда готтентотов. Он оставался здесь до самой смерти Наполеона, до 1821 года, затем был возвращен обратно на мыс Доброй Надежды. - Один только европеец, -добавил Паганель, - капрал, шотландец... -А, шотландец! - перебил его майор, которого всегда интересовали соотечественники. - Звали его Уильям Гласс, - продолжал географ. - Так вот, он остался на острове с женой и двумя готтентотами. Вскоре к шотландцу присоединились два англичанина: один матрос, а другой рыбак с берегов Темзы, служивший до этого драгуном в аргентинской армии. Наконец, один из потерпевших крушение в 1821 году на "Блендон-Голле" поселился вместе со своей молодой женой на острове Тристан. Таким образом, на этом острове в 1821 году жило шесть мужчин и две женщины. В 1829 году население возросло: мужчин стало семь, женщин шесть, а детей четырнадцать. В 1835 году число жителей достигло сорока, а в настоящее время оно утроилось. - Так складывается нация, - сказал Гленарван. - Скажу еще, чтобы дополнить
историю Тристан-да - Кунья, - продолжал Паганель, - эти острова, по-моему, не менее острова Хуан-Фернандес имеют право считаться островами робинзонов. В самом деле, если на островах Хуан-Фернандес были в разное время покинуты на произвол судьбы два моряка, то такой же участи едва не подверглись на острове Тристан два ученых. В 1793 году мой соотечественник, естествоиспытатель Обер Дюпти-Туар, до того увлекся здесь собиранием растений, что заблудился и смог добраться до своего корабля лишь в тот момент, когда капитан уже отдал приказ поднять якорь. А в 1824 году один из ваших соотечественников, дорогой Гленарван, искусный рисовальщик, по имени Огюст Эрл, был оставлен на этом же самом острове и провел на нем целых восемь месяцев. Капитан судна забыл о том, что Эрл находится на берегу, и, подняв паруса, отплыл к мысу Доброй Надежды. - Вот поистине рассеянный
капитан! - воскликнул майор. - Это, верно, был один из ваших родичей, Паганель? - Если он и не был моим родичем, то, во всяком случае, достоин этой чести, - заявил географ. И этим его ответом разговор об островах Тристан-да-Кунья был закончен. Ночная охота команды "Дункана" оказалась удачной: убито было пятьдесят крупных тюленей. Разрешив охоту, Гленарван не мог запретить матросам использовать трофеи. Поэтому следующий день был посвящен вытапливанию тюленьего жира, а также обработке кож этих ценных животных. Само собой разумеется, что и второй день стоянки в порту пассажиры "Дункана" использовали для
| того, чтобы совершить новую прогулку в глубь острова. Гленарван и майор захватили с собой ружья - они собирались поохотиться на местную дичь. Гуляя, путешественники дошли до самой подошвы горы. Почва здесь была усеяна кусками лавовых шлаков, пористых и черных, и другими обломками вулканического происхождения. Гора возвышалась над нагромождением шатких скал. Происхождение этого огромного конусообразного пика было бесспорно, и английский капитан Кармайкел совершенно верно распознал в нем потухший вулкан. Охотники набрели на несколько кабанов. Пуля майора уложила на месте одного из них. Гленарван же удовольствовался тем, что подстрелил несколько черных куропаток, из которых должно было выйти превосходное рагу. На высоких горных площадках часто мелькали козы. Еще на острове было много диких кошек: гордых, сильных, отважных, страшных даже для собак. Они быстро размножались и обещали в недалеком будущем стать самыми опасными хищниками на острове. В восемь часов вечера все вернулись на яхту, а ночью "Дункан" навсегда покинул Тристан. | |
| CHAPTER III CAPE TOWN AND M. VIOT | Глава III ОСТРОВ АМСТЕРДАМ |
| As John Mangles intended to put in at the Cape of Good Hope for coals, he was obliged to deviate a little from the 37th parallel, and go two degrees north. | Джон Манглс собирался запастись углем на мысе Доброй Надежды, поэтому ему пришлось немного уклониться от тридцать седьмой параллели и подняться на два градуса к северу. Здесь еще не начиналась зона пассатов, а дули сильные западные ветры, очень благоприятствовавшие ходу "Дункана". |
| In less than six days he cleared the thirteen hundred miles which separate the point of Africa from Tristan d'Acunha, and on the 24th of November, at 3 P. M. the Table Mountain was sighted. | Менее чем в шесть дней он прошел тысячу триста миль, то есть расстояние от Тристан-да-Кунья до южной оконечности Африки. 24 ноября в три часа дня показалась Столовая гора, а немного погодя Джон заметил и гору Сигналов, поднимающуюся у входа в залив. |
| At eight o'clock they entered the bay, and cast anchor in the port of Cape Town. | "Дункан" вошел туда около восьми часов вечера и стал на якорь в порту Кейптаун. Паганелю, члену Географического общества, было, конечно, известно, что южную оконечность Африки впервые заметил португальский адмирал Бартоломеу Диаш в 1486 году, а обогнул ее только в 1497 году Васко да Гама. Да и как мог Паганель этого не знать: ведь великий мореплаватель воспет в "Лузиадах" Камоэнса! По этому поводу ученый сделал одно любопытное замечание: если бы Диаш в 1486 году, за шесть лет до первого путешествия Христофора Колумба, обогнул мыс Доброй Надежды, то открытие Америки могло бы быть отложено на совершенно неопределенное время. Ведь путь вдоль южной оконечности Африки - самый короткий и прямой путь в Восточную Индию. А великий генуэзский моряк, углубляясь на запад, как раз искал ближайшего пути в "страну пряностей". И, если бы путь вокруг мыса был уже найден, экспедиция Колумба не имела бы смысла, и вероятно, он не предпринял бы ее. Кейптаун, или Капштадт, основанный в 1652 году голландцем Ван-Рибеком, расположен в глубине Столовой бухты. Это столица значительной колонии, которая окончательно стала английской после договоров 1815 года. Пассажиры "Дункана" воспользовались стоянкой в порту, чтобы осмотреть город. В их распоряжении было лишь двенадцать часов, так как капитану достаточно было одного дня для возобновления запасов угля и он хотел сняться с якоря 26-го утром. Впрочем, больше времени им и не понадобилось, чтобы обойти правильные квадраты шахматной доски, называемой Кейптауном. 30 тысяч черных и белых жителей играют на ней роль шахматных фигур: ферзей, королей, слонов и пешек. Так, во всяком случае, рассказал про этот город Паганель. После того как вы осмотрите замок, возвышающийся в юго-восточной части города, дом и сад губернатора, биржу, музей, каменный крест, водруженный здесь Бартоломеу Диашем в память своего открытия, да еще выпьете стакан понтейского - лучшего из местных вин, вам не останется ничего другого, как пуститься в дальнейший путь. |
| They sailed away next morning at daybreak. | Так и сделали путешественники на рассвете следующего дня. "Дункан" поднял стакселя, фок и брамсель и через несколько часов уже обогнул тот знаменитый мыс Бурь, которому португальский король Иоанн II, оптимист, так неудачно дал название Доброй Надежды. |
| Between the Cape and Amsterdam Island there is a distance of 2,900 miles, but with a good sea and favoring breeze, this was only a ten day's voyage. | Отсюда до островов Амстердам - две тысячи девятьсот миль. При хорошей погоде и благоприятном ветре это расстояние можно пройти дней в десять. |
| The elements were now no longer at war with the travelers, as on their journey across the Pampas-air and water seemed in league to help them forward. | На море путешественникам больше повезло, чем в пампасах: им не пришлось жаловаться на неблагосклонность стихий. Ветер и вода, ополчившиеся против них на суше, теперь дружно помогали им двигаться вперед. |
| "Ah! the sea! the sea!" exclaimed Paganel, "it is the field par excellence for the exercise of human energies, and the ship is the true vehicle of civilization. | - О море, море! - повторял Паганель. - Вот где простор для человеческой деятельности! А корабль - настоящий проводник цивилизации! |
| Think, my friends, if the globe had been only an immense continent, the thousandth part of it would still be unknown to us, even in this nineteenth century. | Если бы земная поверхность была одним огромным материком, мы в девятнадцатом веке не знали бы и тысячной его части. |
| See how it is in the interior of great countries. In the steppes of Siberia, in the plains of Central Asia, in the deserts of Africa, in the prairies of America, in the immense wilds of Australia, in the icy solitudes of the Poles, man scarcely dares to venture; the most daring shrinks back, the most courageous succumbs. | Взгляните, что происходит внутри обширных материков - на равнинах Центральной Азии, в пустынях Африки, прериях Америки, на пространствах Австралии, в ледяных полярных странах. Человек едва осмеливается проникнуть туда. Самый смелый отступает, самый отважный погибает. |
| They cannot penetrate them; the means of transport are insufficient, and the heat and disease, and savage disposition of the natives, are impassable obstacles. Twenty miles of desert separate men more than five hundred miles of ocean." | Продвигаться там человеку невозможно: средства сообщения недостаточны. Жара, болезни, ярость дикарей ставят непреодолимые препятствия... Двадцать миль пустыни больше разделяют людей, чем пятьсот миль океана. Живущие на разных берегах океана ближе друг к другу, чем живущие на разных концах леса. Англия как бы граничит с Австралией. Но возьмите, например, Египет: он, кажется, на миллионы лье отдален от Сенегала. Пекин как будто за тридевять земель от Петербурга... Море в наше время более доступно, чем самая небольшая пустыня, и только благодаря ему, как верно заметил один американский ученый, между пятью частями света установились родственные узы. |
| Paganel spoke with such warmth that even the Major had nothing to say against this panegyric of the ocean. | Паганель говорил с жаром, и даже майор ничего не возразил на этот гимн океану. |
| Indeed, if the finding of Harry Grant had involved following a parallel across continents instead of oceans, the enterprise could not have been attempted; but the sea was there ready to carry the travelers from one country to another, and on the 6th of December, at the first streak of day, they saw a fresh mountain apparently emerging from the bosom of the waves. | И в самом деле, если бы для поисков Гарри Гранта нужно было следовать вдоль тридцать седьмой параллели все время по материку, то это предприятие оказалось бы неосуществимым. Но к услугам отважных путешественников было море, переносившее их из одной страны в другую. 6 декабря, на рассвете, над морскими волнами показалась какая-то гора. |
| This was Amsterdam Island, situated in 37 degrees 47 minutes latitude and 77 degrees 24 minutes longitude, the high cone of which in clear weather is visible fifty miles off. | Это был остров Амстердам, расположенный под 37° 51'южной широты. Конусообразная вершина была видна в ясную погоду за пятьдесят миль. |
| At eight o'clock, its form, indistinct though it still was, seemed almost a reproduction of Teneriffe. | В восемь часов утра очертания этой горы, еще неясные, стали напоминать общий облик Тенерифского пика. |
| "And consequently it must resemble Tristan d'Acunha," observed Glenarvan. | - Значит, она похожа и на гору острова Тристан, -заметил Гленарван. |
| "A very wise conclusion," said Paganel, "according to the geometrographic axiom that two islands resembling a third must have a common likeness. | - Основательный вывод, - отозвался Паганель. -Он вытекает из геометрографической аксиомы: два острова, похожие на третий, похожи и друг на друга. |
| I will only add that, like Tristan d'Acunha, Amsterdam Island is equally rich in seals and Robinsons." | Добавлю, что острова Амстердам, так же как и острова Тристан-да-Кунья, были богаты тюленями и робинзонами. |
| "There are Robinsons everywhere, then?" said Lady Helena. | - Значит, везде есть робинзоны? - спросила леди Элен. |
| "Indeed, Madam," replied Paganel, "I know few islands without some tale of the kind appertaining to them, and the romance of your immortal countryman, Daniel Defoe, has been often enough realized before his day." | - Честное слово, мадам, я не много знаю островов, где не бывало подобных приключений, -отозвался ученый, - сама жизнь гораздо раньше вашего знаменитого соотечественника Даниеля Дефо осуществила его бессмертный роман. |
| "Monsieur Paganel," said Mary, "may I ask you a question?" | - Господин Паганель, - обратилась к нему Мери Грант, - разрешите мне задать вам один вопрос. |
| "Two if you like, my dear young lady, and I promise to answer them." | - Хоть два, дорогая мисс. Обязуюсь на них ответить. |
| "Well, then, I want to know if you would be very much frightened at the idea of being cast away alone on a desert island." | - Скажите, вас очень пугает мысль очутиться на необитаемом острове? |
| "I?" exclaimed Paganel. | - Меня? - воскликнул Паганель. |
| "Come now, my good fellow," said the Major, "don't go and tell us that it is your most cherished desire." | - Не вздумайте, друг мой, уверять, что это ваше заветное желание, - сказал майор. |
| "I don't pretend it is that, but still, after all, such an adventure would not be very unpleasant to me. | - Я этого не говорю, - ответил географ, - но, пожалуй, подобное приключение пришлось бы мне по вкусу. |
| I should begin a new life; I should hunt and fish; I should choose a grotto for my domicile in Winter and a tree in Summer. I should make storehouses for my harvests: in one word, I should colonize my island." | Я бы начал новую жизнь: стал бы охотиться, ловить рыбу, жил бы зимой в пещере, а летом - на дереве, устроил бы склад для собранного урожая... Словом, я занялся бы колонизацией моего острова. |
| "All by yourself?" | - Один? |
| "All by myself if I was obliged. | - Один, если бы так пришлось. |
| Besides, are we ever obliged? | А к тому же разве на земле может быть полное одиночество? |
| Cannot one find friends among the animals, and choose some tame kid or eloquent parrot or amiable monkey? | Как будто нельзя выбрать себе друга среди животных: приручить какого-нибудь козленка, говорящего попугая, милую обезьянку. |
| And if a lucky chance should send one a companion like the faithful Friday, what more is needed? | А если случай пошлет вам такого товарища, как верный Пятница, то чего же еще вам нужно? |
| Two friends on a rock, there is happiness. | Два друга на одном утесе - вот вам и счастье! |
| Suppose now, the Major and I-" | Представьте, например, майора и меня... |
| "Thank you," replied the Major, interrupting him; "I have no inclination in that line, and should make a very poor Robinson Crusoe." | - Благодарю вас, - сказал Мак-Наббс, - у меня нет ни малейшего желания разыгрывать роль Робинзона, я бы сыграл ее очень плохо. |
| "My dear Monsieur Paganel," said Lady Helena, "you are letting your imagination run away with you, as usual. | - Дорогой Паганель, - вмешалась леди Элен, -ваше воображение опять уносит вас в мир фантазий. |
| But the dream is very different from the reality. | Но мне кажется, что действительность очень отличается от мечтаний. |
| You are thinking of an imaginary Robinson's life, thrown on a picked island and treated like a spoiled child by nature. | Вы представляете лишь тех вымышленных робинзонов, которых заботливая судьба забрасывает на благодатные острова, где природа балует их, словно любимых детей. |
| You only see the sunny side." | Вы видите только хорошую сторону вещей. |
| "What, madam! You don't believe a man could be happy on a desert island?" | - Как, вы думаете, что нельзя быть счастливым на необитаемом острове? |
| "I do not. | - Думаю, что нет. |
| Man is made for society and not for solitude, and solitude can only engender despair. | Человек создан для жизни в обществе, а не в одиночку. Одиночество порождает отчаяние. |
| It is a question of time. | Это только вопрос времени. |
| At the outset it is quite possible that material wants and the very necessities of existence may engross the poor shipwrecked fellow, just snatched from the waves; but afterward, when he feels himself alone, far from his fellow men, without any hope of seeing country and friends again, what must he think, what must he suffer? | Возможно, что сначала заботы об устройстве, об удовлетворении жизненных потребностей и могут отвлечь мысли несчастного, только что спасшегося от морских волн, и он, весь занятый настоящим, не будет думать о мрачном будущем. Но настанет время, когда он почувствует себя одиноким вдали от людей, без всякой надежды увидеть родину, увидеть тех, кого он любит. Что тогда должен будет он передумать, перестрадать! |
| His little island is all his world. The whole human race is shut up in himself, and when death comes, which utter loneliness will make terrible, he will be like the last man on the last day of the world. Believe me, Monsieur Paganel, such a man is not to be envied." | Его островок - для него весь мир, все человечество - он сам... И, когда настанет смерть, страшная смерть в совершенном одиночестве, он будет чувствовать себя так, как последний человек в последний день мира... Нет, господин Паганель, поверьте мне, лучше не быть этим человеком! |
| Paganel gave in, though regretfully, to the arguments of Lady Helena, and still kept up a discussion on the advantages and disadvantages of Isolation, till the very moment the DUNCAN dropped anchor about a mile off Amsterdam Island. | Паганель, хотя не без сожаления, все же должен был согласиться с доводами леди Элен. Разговор на тему о преимуществах и тяготах одиночества продолжался вплоть до момента, когда "Дункан" бросил якорь в миле от островов Амстердам. |
| This lonely group in the Indian Ocean consists of two distinct islands, thirty-three miles apart, and situated exactly on the meridian of the Indian peninsula. | Этот заброшенный в Индийском океане архипелаг состоит из двух островов, расположенных приблизительно в тридцати трех милях один от другого, как раз на долготе полуострова Индостан. |
| To the north is Amsterdam Island, and to the south St. Paul; but they have been often confounded by geographers and navigators. | Северный остров называется островом Амстердам или Сен-Пьер, а южный - островом Сен-Поль. |
| At the time of the DUNCAN'S visit to the island, the population consisted of three people, a Frenchman and two mulattoes, all three employed by the merchant proprietor. | Но надо сказать, что и географы и мореплаватели часто смешивают их. Острова были открыты в 1522 году спутником Магеллана Эль-Кано, а много позднее их обследовал д'Антркасто, который вел корабли "Эсперанс" и "Решерш" на поиски Лаперуза. Мореплаватель Берроу, Ботан-Бопре в атласе д'Антркасто, затем Хосбург, Пинпертон и другие географы все время, описывая остров Сен-Пьер, называли его Сен-Поль, и наоборот. В 1859 году офицеры австрийского фрегата "Новара" во время кругосветного путешествия избежали этой ошибки. Паганель непременно хотел исправить ее. Маленький остров Сен-Поль, расположенный к югу от острова Амстердам, необитаем и состоит из одной горы конической формы - по-видимому, потухшего вулкана. Остров же Амстердам, на который шлюпка высадила пассажиров "Дункана", имеет миль двенадцать в окружности. Население его состояло из нескольких добровольных изгнанников, привыкших к своему жалкому существованию. Это были сторожа рыболовных промыслов, принадлежащих, так же как и самый остров, одному коммерсанту с острова Реюньон, некоему Отовану. Этот властитель, пока еще не признанный великими европейскими державами, получает до восьмидесяти тысяч франков в год от ловли, засолки и вывоза рыбы "хейлодактилус", называемой на менее научном языке треской. Острову Амстердам было суждено стать и остаться французским владением. Сначала он принадлежал, по праву первого поселившегося на нем, Камену, судовладельцу из Сен-Дени на Бурбоне. Потом по какому-то международному соглашению остров Амстердам был уступлен одному поляку, который занялся его обработкой при помощи мадагаскарских рабов. Ну, а поляки от французов недалеко ушли, и остров, попав в руки Отована, снова стал французским. Когда 6 декабря 1864 года "Дункан" бросил якорь у острова, население его состояло из трех человек: одного француза и двух мулатов. Все трое были служащими коммерсанта-собственника Отована. |
| Paganel was delighted to shake hands with a countryman in the person of good old Monsieur Viot. | Паганель с радостью пожал руку соотечественнику, почтенному господину Вио, человеку весьма преклонных лет. |
| He was far advanced in years, but did the honors of the place with much politeness. | "Мудрый старец" радушно принял путешественников. |
| It was a happy day for him when these kindly strangers touched at his island, for St. Peter's was only frequented by seal-fishers, and now and then a whaler, the crews of which are usually rough, coarse men. | Этот день, когда ему довелось оказать гостеприимство любезным, культурным европейцам, был для него счастливым. Ведь остров Сен-Пьер обычно посещают лишь охотники на тюленей да изредка китобои - люди грубые и неотесанные; такие гости ненамного приятнее акул. |
| M. Viot presented his subjects, the two mulattoes. | Вио представил гостям своих подчиненных - двух мулатов. |
| They composed the whole living population of the island, except a few wild boars in the interior and myriads of penguins. | Трое этих людей да несколько диких кабанов и множество простодушных пингвинов - вот и все здешнее население. |
The little house where the three solitary men lived was in the heart of a natural bay on the southeast, formed by the crumbling away of a portion of the mountain.
Читать дальшеТёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты", Жюль Верн
Книги похожие на "Дети капитана Гранта - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
